не противно. Наверное, если бы не первый раз, это можно было бы назвать даже приятным. Хотя мне и так приятно, но совсем от другого. Теперь мне снова хочется разреветься, но уже от счастья.

Даня ускоряется, делает еще несколько глубоких толчков и выходит, кончая мне на живот. Несколько секунд я пытаюсь совладать со своими эмоциями и унять разбушевавшееся дыхание, но затем не выдерживаю и начинаю улыбаться как самая настоящая умалишенная, смотря на свой живот.

— Спасибо, — тихо шепчу я.

Все-таки не такой уж сегодня и плохой день. Да что уж там, отличный!

Глава 42

Глава 42

Вечер открытий. Как она там сказала? «Ты же знаешь чо там и как»? Ну-ну. Походу я вообще ничего не знаю в этой жизни. Чувство полного отупения. Что-то сродни вызова к доске, когда не выучил стих, а училка требует от тебя его рассказать. Но там я хоть первые строчки знал, выучив за пять минут до урока. И уж потом мямлил про «а дальше забыл». А на сегодняшнем «уроке» ни одного нормального слова ни в голове, ни на языке у меня нет. К такому меня жизнь не готовила.

Ладно, чего греха таить — это приятно. Чувство собственничества никуда не засунешь. Мысль о том, что в ней не побывал ни один хер какого-нибудь хера, в особенности Савицкого, приятно греет душу. Глубокомысленно, Даниил Леонидович. Прям «поэтично». Хер на хере.

А ведь меня это раньше совсем не волновало. Точнее я не задумывался о таких вещах. Даже когда женился. Главное, чтобы выбранная женщина шлюхой не была. А что там было раньше — имеет право быть. То, что моя благоверная оказалась самой что ни на есть шлюхой — это уже другой вопрос. Будь она изначально целкой, ее бы это не обелило.

Здесь же все по-другому. Другая девочка, другой я. Только вот я уже не мальчик, но похоже тупею на глазах. В двадцать один, кажется, был поумнее. По крайней мере, придумал бы что сказать, а не молча пялился на Снежану.

Когда до меня доходит, что ее щеки заливаются румянцем не от осознания произошедшего, а от того, что она не знает как быть со следами моей спермы на своем животе, я наконец прихожу в себя. Тянусь к прикроватной тумбе и достаю салфетку. Вытираю ее живот, и она тут же сжимает ноги. Определенно хочет прикрыться, но дотянуться до лежащего в ногах покрывала не может. И сейчас точно стесняется своей наготы. В принципе ничего удивительного.

— Вот теперь мне надо в душ, — смущенно произносит она, приводя ноги к животу.

— Успеем, — подхватываю покрывало и тяну Снежану на себя. Прижимаю ее к себе так, что теперь она лежит на моей груди. Накидываю на нее покрывало, оставляя обнаженную спину. — Все нормально? — идиотский вопрос. Просто хуже не придумаешь. И хорошо, что она положила голову мне на грудь и не видит наверняка моего тупого выражения лица.

— Ага.

— Ты же понимаешь, что у меня много вопросов, — убираю волосы с ее лица.

— Я не хочу о нем говорить. Точно не сейчас. Но я уже говорила, что не делала ничего такого, о чем он говорил по телефону. Никогда, — ладно. Этого стоило ожидать. — Я тут подумала, это, наверное, не очень нормально в первый раз заняться сексом, после того как тебя недавно в очередной раз пытались изнасиловать. Это странно, но мне этого хотелось.

— Стало быть, не жалеешь?

— Нет, конечно. А ты? — отрывает голову от моей груди и заглядывает в глаза.

— Жалею, конечно. Теперь придется жениться.

— Дурак, — почти шутливо произносит она, вновь положив голову мне на грудь. — Ну я же серьезно.

— Каков вопрос, таков и ответ. С хрена ли я должен жалеть? Это риторический вопрос, если что.

— Ясно. Я кое-что вспомнила.

Сейчас скажет, что соврала и может забеременеть. Совершенно не парит сей вопрос. Залетит — родит. Хотя ей определенно рано. И дело не в возрасте.

— Я же толстая, — пытаюсь понять, это галюны или я реально это услышал.

— Что?

— Я так боялась секса, чтобы не дай Бог все не закончилось полнейшим фиаско, что забыла о том, как я выгляжу.

— Прекрасно ты выглядишь. Не можешь не знать, что красива. Не кокетничай.

— Я в курсе, что у меня смазливая мордашка. Но я про другое.

— Про что?

— Про вес. Я серьезно. Не думала, что когда-нибудь смогу иметь с кем-то отношения, тем более секс. Так что не задумывалась о том, как будет выглядеть в глазах потенциального мужчины моя фигура. А сейчас до меня дошло. Я вообще-то толстая по меркам общества.

— Ты ебанутая, прости Господи.

— Снова штраф, — смеется, подрагивая на моей груди. — Метр пятьдесят восемь сантиметров и шестьдесят семь килограммов. У меня реально десять килограммов лишнего веса.

— У тебя все гармонично отложилось в груди и заднице. Всем бабам назло. Я не шучу. А твою грудь я еще на собеседовании заметил. Она так неделикатно пыталась выпрыгнуть из твоей, точнее не из твоей блузки, что фантазии было не грех разгуляться.

— Что еще?

— Ты о чем?

— Что еще тогда заметил?

— Уродскую одежду и жуткий пучок. Последнее — просто мрак. Намеренно себя уродовать — это мощно. А как в поезде увидел распущенные волосы — все, мозг поплыл. Фантазии, где я наматываю их на кулак, частенько меня добивали. И добивают.

— Только сейчас мне их наматывать не нужно. А то он меня за волосы… ну короче, намотаешь позже. А почему у тебя нет в спальне презервативов? — быстро переводит тему.

— Потому что я не вожу в дом проституток.

— А куда ты их водишь?

— Если тебя интересует, где я трахался с проститутками, то я тебе отвечу — в номерах отелей.

— Или в своем кабинете на работе, например.

— На работе я работаю, а не трахаюсь. Я уже говорил и не шутил. Вызванной тобой проститутке я дал задание собирать пазлы, а перчатки нужны были для того, чтобы она не касалась моего