– Хэл, познакомься, это мой отец. А это моя сестра Инна. Папа… – я тяжело сглатываю, переводя взгляд с отца на Инну и обратно, и решительно заканчиваю: – А это мой белый волк.

О своих приключениях я рассказываю отцу и Инне в комнате над книжным магазином, где горит камин и от свежезаваренного чая поднимается ароматный пар над щербатыми фарфоровыми кружками. Родя тоже здесь со своей женой и двумя вихрастыми мальчишками-близнецами, которые то и дело норовят дернуть Инну за косички. Нормальные такие мальчишки. Донии, слава богу, нет. Она давно уже покинула нашу семью, несколько лет назад. Родя рассказал мне, что Дония пыталась отсудить у папы деньги (после возвращения из города дела у него пошли в гору), но у нее ничего из этого не вышло. Тогда она тайком собрала вещи и ушла навсегда – прямо посреди ночи, даже не попрощавшись ни с кем. Документы о разводе папе спустя несколько месяцев прислали по почте.

– Не будем больше об этом, – говорит Родя. – Сегодня у нас праздник, давайте не портить его.

Итак, я рассказываю им все, а Хэл сидит рядом со мной, держит за руку и иногда кое-что поясняет или добавляет упущенное. Инна следит за тем, чтобы чайник не остывал. Где-то на середине моего рассказа мы делаем перерыв. Жена Роди (ее зовут Ара) накрывает на стол, и мы едим тушеное мясо и хлеб с медом.

Свой рассказ я заканчиваю уже за полночь. Близнецы давно сморились и спят прямо на ковре у камина, Родя и Ара с улыбкой смотрят на них. Инна прижимается к отцовскому плечу, а я прислоняюсь головой к груди Хэла. Слушаю стук его сердца, и мое сердце переполняет радость. Знаете, я никогда и не думала даже, что у меня может быть такая большая, чудесная семья.

– Ну, а что теперь? – спрашивает отец после того, как мы все несколько минут просидели молча. Он смотрит на меня, а я думаю: до чего же хорошо, что на вершине той горы всего десять лет пролетело, а не все сто, как могло быть. А еще мне очень жаль Хэла, у которого никогда не будет такого счастливого воссоединения со своей семьей.

Словно прочитав мысли, Хэл сжимает мою руку и говорит:

– Мы собираемся поступить в университет. Конечно, с тех пор как Эхо была в него принята, прошло немало времени, но, возможно, это решение все еще остается в силе.

Отец улыбается, я смеюсь и целую Хэла в щеку.

– Всю жизнь мечтала стать врачом, – говорю я.

– А мне нужно наверстать знания по истории за целых четыре века, – поясняет Хэл и добавляет: – А тем временем найду себе какое-нибудь занятие.

– Но мы будем навещать вас часто-часто, как только сможем, – обещаю я. – А когда я стану врачом, мы поселимся здесь, в нашем городке. Я не хочу больше тратить время попусту.

– А я и не думаю, что ты провела время попусту, – тихо замечает отец. – По-моему, ты очень даже хорошо свое время провела.

По моим щекам снова текут слезы, и Хэл подталкивает меня к отцу. Я перехожу к нему и сажусь рядом на диван. Он осторожно обнимает меня за плечи одной рукой. Осторожно потому, что привалившись к его другой руке, давно уже спит Инна.

Я бросаю взгляд на Хэла. Он улыбается мне и слегка кивает головой.

– Есть еще кое-что, папа…

Мне кажется, он знает – в его глазах искрится смех.

– И что же именно, солнышко?

Я вынимаю правую руку из кармана юбки и показываю папе кольцо на безымянном пальце – три переплетенные полоски желтого, розового и белого золота.

Отец целует меня в лоб и говорит:

– Поздравляю тебя, девочка моя дорогая.

Я смеюсь. От моего смеха просыпается Инна и требует снова рассказать все, что она проспала. И я рассказываю ей о том, как мы с Хэлом обвенчались на вершине горы, а нашими свидетелями был Северный ветер со своей семьей.

И только позднее, когда мы с Хэлом втискиваемся в узкую кровать в моей старой комнате, у нас появляется, наконец, возможность поговорить вдвоем. Дом у леса мой папа продал сразу после ухода Донии, а затем вернулся в эту маленькую квартирку над книжным магазином. В моей бывшей комнате поселилась Инна, но сегодня она уступила ее нам, решительно заявив, что будет спать на диване в гостиной. Я прижимаюсь к Хэлу, уткнувшись головой ему в подбородок, а он крепко обнимает меня.

– Спасибо, что спасла меня, – шепчет Хэл.

– Ничего другого я никогда в жизни не хотела.

– Все равно спасибо.

Сон уже подкрадывается ко мне на мягких лапах, но я все еще сопротивляюсь ему, чтобы успеть сказать самое главное.

– Я люблю тебя, Хэлвард Винтар.

– И я люблю тебя, Эхо Алкаева.

– Хэл? – еще крепче прижимаюсь я к нему.

– Что, любовь моя? – полусонно бормочет он.

– Никогда не отпускай меня.

– Ни за что, – обнимает меня Хэл. – Ни за что и никогда.

Он целует мои волосы, наши сердца бьются в унисон, и я засыпаю под звуки его легкого дыхания.

Норвежская волшебная сказка «К востоку от Солнца, к западу от Луны» восходит своими корнями к древнегреческому мифу об Амуре и Психее, так же, кстати, как и знаменитая сказка «Красавица и Чудовище». Во всех этих историях рассказывается о девушке, вынужденной жить в заколдованном замке вместе с чудовищем. В оригинальном варианте сказки «К востоку от Солнца» в роли чудовища выступает не волк, а белый медведь, на которого наложила чары Королева троллей, которая живет где-то к востоку от Солнца, к западу от Луны. Девушка пускается в рискованное путешествие, чтобы найти ее, и для этого заручается поддержкой всех ветров. Непосредственно к замку Королевы троллей девушку ведет Северный ветер.

Для своей истории про Эхо я использовала также большой фрагмент из шотландской баллады «Там Лин», в которой храбрая девушка освобождает заколдованного юношу от Королевы фей, держась за юношу и не выпуская его из рук все время, пока он превращается во всевозможных отвратительных чудовищ.

Фоном, на котором разворачиваются события в «Эхо Севера», служат мои представления о русской Сибири девятнадцатого века. Таким образом, пейзажи и детали старинного сибирского быта можно считать подлинными. Это, например, замерзшее озеро (под ним нужно понимать Байкал), бирюзовый лед, ледяные пещеры, чум из оленьих шкур, в котором живет Иван со своей семьей, и так далее.

Композиторы Беренд и Цзака, с произведениями которых волк знакомит Эхо, на самом деле Бах и Шопен. Отсюда, например, вытекают высказывания Хэла о Беренде (Бахе) и преимуществах рояля перед клавесином. Эти рассуждения имеют под собой реальную основу.

Надеюсь, мне удалось с достаточным вниманием отнестись ко всем деталям в истории Эхо, а также к источникам, которые легли в ее основу. Если же внимательный читатель обнаружит какие-нибудь неточности или искажения, их следует отнести исключительно на мой счет.