Виконт раскланялся с нами, сказав, что до завтра у него есть кое-какие дела. Договорились встретиться завтра в таверне Грашара. Ним перешел улицу и смешался с толпой горожан. Вскоре его высокая фигура скрылась в людской сутолоке. Ну да, кошка всегда гуляет сама по себе, а виконт в своем праве не отчитываться о своих интересах.

Мы поймали карету и доехали до порта, где от нас отделился Рич. Он натянул шляпу на глаза и неторопливой, чуточку расхлябанной походкой моряка, сошедшего на берег после долгого пребывания на корабле, направился в портовый поселок, где проживала Озава.

За пару монет нашли перевозчика, который доставил нас на «Тиру». Пегий, уже освоившийся в качестве помощника капитана, заявился в гости и высыпал на мою голову ворох разнообразных требований, начиная от покупки парусины до перебазирования брига в устье Чернявки. Нахождение «Тиры» в гавани влетало в приличную монету, и Пегому это не нравилось. Но здесь, хотя бы, она защищена от морских ветров и течений.

— Наступает время штилей, — на мое замечание ответил помощник. — «Тира» спокойно встанет на якоре, прикрываясь песчаной косой. Я уже нашел такое местечко. Там достаточно глубоко, волны нет. А если начнется шторм, мы успеем перегнать судно обратно в порт.

— Давай займемся этим завтра, — я просмотрел финансовые записи в толстой тетради, отметил для себя наиболее важные статьи расходов. — «Тиру» перегоним к устью после ремонта. Договорились?

— Договорились, командор, — Пегий забрал со стола свою бухгалтерскую книгу. — Как идут дела в Пустоши?

— Просто отлично, — я откинулся на спинку стула. — Думаю, после возвращения из конвоя, буду переселяться в новый дом. Заодно всех штурмовиков переведу на землю. А что с набором команды? Боцман, квартирмейстер, бомбардир, плотник? Штурмана и хирурга сам найду, пока недосуг. Все время на якоре стоим, это не критично.

— Мне на бирже обещали ко Дню Цветов все вакантные должности закрыть, — Пегий остановился возле дверей. — Там же придется и экипаж добирать. В Акаписе пусто как в брюхе голодного кита. Да и выбирать не из кого. Дерьмо, а не люди. Все стоящие уже при делах. Зачем нам проблемы на борту? Чтобы потом топить мятежников в море?

— Ты прав, — кивнул я. — О! Пока не забыл! Приготовь к вечеру шлюпку. Меня пригласили на ужин к одному из нобилей. Обратно сегодня не вернусь, останусь ночевать в городе.

— Не соглашайся ни на какие условия, — неожиданно серьезно сказал помощник. — Эти нобили хитрее и опаснее акулы-людоеда. Не успеешь слово сказать, останешься без корабля и Пустоши. Не зря же тобой заинтересовались серьезные люди города. Просто так выпить дорогого вина не приглашают.

— Я об этом уже думал, — махнул рукой, отсылая Пегого. Никаких надежд на дружбу или сотрудничество с нобилями я и не рассчитывал. Мне необходимо выяснить, на самом ли деле Флаерти играет в одной связке с Котрилом, и каков его интерес к Пустоши. Действительно ли он связан с серебряными рудниками по ту сторону Чернявки. Свои земли я никому не уступлю, пусть даже не надеются.

До визита времени хватало, и я поступил просто: завалился на койку и вздремнул пару часов. Встал взбодренный и начал наряжаться. Для этого мне снова помог заветный сундук Лихого Плясуна. Белоснежная сорочка с кружевными рукавами и воротником-жабо, коричневые штаны, темно-зеленый длинный кафтан и высокие сапоги с раструбом — все как полагается.На меня из зеркала смотрел высокий молодой мужчина с легкой смуглостью и тщательно выбритым лицом. Крупный подбородок, настороженные серые глаза, очерченные скулы после приключений на архипелаге стали более заметны — н-да, растряс я жирок в штурмовиках.

Вздохнув, перетянулся кожаным поясом, нацепил на него весь свой арсенал. Я не собирался идти в незнакомое место без оружия. Охрана Флаерти не даст, конечно, свободно разгуливать с ним по особняку. Это привилегия дворян, а не купцов. А вот когда я окажусь на темных улицах города — вот тогда клинок и пистолеты могут пригодиться.

Глава 3. У каждого свой интерес

Аттикус оказался прав. Как только я сказал нанятому извозчику, куда мне нужно, он деловито кивнул и сразу назвал цену, вдвое превышающую ту, которую обычно берут его коллеги по цеху. На вопрос, с чего вдруг услуги извоза так резко выросли, кучер ответил, что любая поездка к особнякам нобилей сопровождается двойным налогообложением. Дескать, копыта лошадей и колеса карет портят дорожный настил. Более идиотского оправдания своей жадности я не слышал, но, как потом выяснилось, кучер и не врал.

В любую городскую гильдию, будь то гончары, кузнецы или те же извозчики, попасть не так просто. Место передается по наследству от отца к сыну, и с этим правилом никто не спорит. Городской извоз считается одним из самых почетных, и чтобы туда попасть новичку, нужно иметь свою лошадь и карету. Нету? Пошел вон, не заслужил, значит, возить горожан и важных господ! Все равно хочется? Ну, тогда иди в банк, влезай в долги и отрабатывай их, а мы посмотрим, насколько тебя хватит. Да, и не забывай, что самые хлебные места уже распределены между своими. Не вздумай даже влезать на чужой маршрут!

Каждая карета, как и лошадь, попадает на учет, и с нее платится налог, как и положено каждому верноподданному королевства Дарсия. Налоги собирает губернатор, вернее — специально назначенный на эту должность человек, которого легко узнать по черному камзолу с серебряными лилиями на обшлагах и массивному бронзовому жетону на шее с изображением сундука, над которым распростерла свои лучи корона.

Королевский мытарь, отвечающий за сбор налогов по северо-восточным провинциям, живет в Скайдре и раз в год объезжает все города побережья, в том числе и Акапис на большой карете в сопровождении двух десятков хорошо вооруженных всадников. После проверки всех бухгалтерских книг и ведомостей деньги, собранные с горожан, переносятся из подвала губернаторского особняка в карету. Сундук, в который они помещаются в аккуратных кожаных мешочках, опечатывается королевской печатью. Мытарь, целую неделю вкусно евший и пивший, довольный жизнь и с полным кошелем золота (взнос от «благодарных жителей») уезжает обратно в Скайдру.

Так вот, кучер был в своем праве запросить двойную цену за короткую поездку к Флаерти. Золотая улица, где жили все знатные семьи, считается самой красивой, ухоженной и симпатичной. Чтобы покрыть расходы, выделенные нобилями на благоустройство своего квартала, губернатор вместе с богатыми людьми