с тобой во время этого. Или нет. Просто знай, что я рядом.

Он кивнул, прижимая меня к своей груди, и пробормотал над моей головой:

— Я ей позвоню.

— Что… что случилось с парнем твоей сестры?

В его глазах вспыхнула чистая ненависть.

— Он в тюрьме. Он признался в убийстве Ионы, и против него выдвинули обвинения другие женщины — домогательство, побои… изнасилование.

— О, боже.

— Судья приговорил его к пожизненному. Значит, он никогда не выйдет.

— Хорошо.

Я чувствовала с Ионой, женщиной, которую никогда не встречала, родство, не только из-за Уокера, но и потому, что знала, каково это быть в отношениях со зверем. Я пережила это. Она — нет. И это разбивало мое проклятое сердце. Из-за нее.

Из-за Уокера.

В этот момент я не могла подобраться к нему достаточно близко. Мне хотелось слиться с Уокером Айронсайдом, словно мы были двумя половинками одного целого. Это была любовь, поняла я. Вот что значит быть по-настоящему, безумно, глубоко влюбленной в кого-то.

На то, чтобы привыкнуть к этому потребуется некоторое время.

Но я знала, что у меня получится.

Потому что я доверяла Уокеру, как мало кому в своей жизни.

А он доверял мне.

Это вызывало чертовски эпичные чувства.

— Я снова хочу тебя. — Я зацепилась ногой за его бедро.

— Как я уже сказал, — пробормотал он, нежно толкая меня на спину, чтобы подчиниться, — требовательная.

— Ты это знаешь. — Я раздвинула ноги, приглашая его войти. — Хорошо, что ты такой выносливый, Уокер Айронсайд.

На его лице вспыхнула порочная и возбуждающая улыбка.

— Хорошо, что ты тоже. Тебе это пригодится.

ГЛАВА 41

— Спасибо, что спрячешь его у себя, — сказала Слоан, следуя за мной, когда я нес большую коробку с розовым электросамокатом Келли в свой коттедж.

В этом году я хотел принять участие в покупке рождественских подарков, поэтому Слоан неохотно согласилась позволить мне разделить с ней половину затрат на пункт, который стоял на первом месте в списке желаний Келли.

— Без проблем.

Я поставил подарок в спальне и повернулся к Слоан, прислонившейся к дверному косяку с задумчивым выражением.

Причину я знал.

— Готов к сегодняшнему дню?

Честно говоря, я не мог вспомнить, когда в последний раз нервничал из-за чего-то. Паниковал, боялся — да. Но чтобы нервничал? Этого слова не было в моем лексиконе. До сегодняшнего дня.

— Не думаю, что когда-нибудь буду к этому готов. Но я иду.

Спустя несколько дней после того, как мы со Слоан снова сошлись, я набрался смелости и позвонил маме. По телефону ее голос часто срывался, и она настояла на встрече для разговора. На ее предложение приехать ко мне я согласился. В моей ДНК не заложено требовать от женщин что-либо, но, полагаю, я нуждался в этом от нее. И Слоан научила меня, что, возможно, это нормально — брать то, что мне нужно.

Мама приехала в Арднох прошлым вечером и остановилась в «Межесвете». Вскоре я встречусь с ней там.

Слоан оттолкнулась от двери, и я встретил ее на полпути, обняв за талию, а она положила руки мне на грудь.

— Если хочешь побыть один после этого, я пойму. Но ты же знаешь, что я рядом, да?

— Знаю. После я приду к тебе, — пообещал я.

— Если ты не против, я поеду в деревню с тобой. Я обещала Монро встретиться с ней за кофе у Флоры.

— Конечно. — Я поцеловал ее в губы и погладил по попке. — Только дай мне несколько минут, чтобы принять душ и переодеться.

Когда Слоан позвонила с просьбой, можно ли оставить скутер у меня, я был на пробежке.

Она ухмыльнулась, но не отпустила меня.

— А я могу посмотреть?

Удивившись, я слегка покачал головой.

— Нет, если только не хочешь, чтобы я тебя трахнул.

— Конечно, хочу. — Слоан игриво надула губки. — Но у нас нет времени. Проклятье. — Она оттолкнула меня. — Я подожду в гостиной.

Я припарковался возле «Межесвета» и обогнул капот прежде, чем Слоан открыла дверцу. Она вышла из внедорожника, сосредоточив на мне все свое внимание, как и с того момента, когда мы покинули мой дом. Она обо мне беспокоилась, а мне не нравилось быть причиной ее беспокойства. Но я ее понимал и мог успокоить, только встретившись с мамой.

Слоан прильнула ко мне, прижав ладонь к моему сердцу.

— Позвони мне, когда будешь готов.

Я кивнул и наклонился за поцелуем. Намерением была быстрая благодарность, но как только я к ней прикоснулся, отчаянный внутренний голод жадно потребовал большего. Когда я, наконец, отпустил Слоан, ее щеки раскраснелись, и она тяжело дышала.

— Хорошо. — Она кивнула, словно мой поцелуй был ответом на вопрос. Сжала мою руку и отступила на шаг назад. — Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю. — Слова, которые, как я думал, навсегда останутся вынужденными после смерти Ионы, дались легко.

Она прикусила губу, чтобы не улыбнуться, из-за этой ее привычки мне захотелось снова заключить ее в объятия. Но она уже отступила от меня, идя спиной вперед.

— Удачи.

Я кивнул и указал на дорогу.

— Пожалуйста, смотри, куда идешь. Ты мне больше нравишься целой и невредимой, чем сбитой машиной.

На этот раз ее улыбка была широкой и чертовски великолепной. Помахав мне, она повернулась и подождала, пока проедут машины, прежде чем перейти улицу. Именно тогда я заметил возле кафе «У Флоры» ожидающую Монро с Ноксом в коляске. Я кивнул ей, и она ухмыльнулась мне и помахала в ответ.

Я развернулся и направился ко входу в «Межесвет», возвращаясь мыслями к маме и разговору, к которому я не был уверен, что когда-либо буду готов.

Однако, как только я взялся за ручку двери паба, воздух пронзил крик.

— Слоан!

От крика Монро тревога пронзила меня ледяным огнем, но я уже развернулся и бежал к тому месту, где расстался со Слоан. Посреди дороги возле «У Флоры» стоял синий автомобиль, и мужчина в лыжной маске спешил занять водительское место.

Слоан.

— Он ее похитил! — крикнула мне Монро с красным от бессильной ярости лицом, прикрывая коляску Нокса.

Нет.

Выкрикивая имя Слоан, я выбежал на проезжую часть и увидел в заднем боковом окне ее испуганное лицо. Она пыталась его открыть.

— СЛОАН!

Наполнившая ярость подтолкнула меня к передней дверце со стороны пассажира. Окно внезапно опустилось, и похититель в маске вскинул руку. Пистолет я заметил за секунду до выстрела.

Знакомый ожог опалил живот, и мои колени