Кейт очень удивилась. Похоже, Селби совершенно ничего не поняла.

– Давай поговорим о Блер. Она в родстве с нами обеими.

Глаза Селби полыхнули злостью.

– Ненавижу ее! Из-за нее мертва твоя мать, а моя сядет за решетку. Она во всем виновата!

– Она виновата? В чем она виновата?

– Если бы она не притащилась сюда, не шпионила бы, не вынюхивала, не творила бы всего этого сумасшествия, ничего бы не вышло наружу. Ей надо было просто засвидетельствовать почтение и убраться. Но нет, она навела копов прямо на мою маму. Это был несчастный случай, Кейт. Ты должна что-то сделать. Скажи им, пусть отпустят маму.

Гнев забурлил внутри у Кейт, словно жаркая лава. Она встала и посмотрела на Селби сверху вниз:

– Твоя мать убила мою! Отпустить ее? Надеюсь, она никогда не выйдет из тюрьмы. Она толкнула мою маму и размозжила ей голову. И у тебя хватает наглости обвинять в этом Блер? Твоя мать сделала бы так, чтобы мы до конца своих дней не узнали правду.

– Она не хотела, чтобы так вышло. Они поссорились, и твоя мать упала!

Услышав их громкие голоса, в гостиную вышел Саймон:

– Что тут происходит?

– Выдвори ее отсюда! – крикнула Кейт, чувствуя, что близка к истерике. – Пока я не сделала ничего такого, о чем потом пожалею.

Кейт посещала психотерапевта уже несколько лет, и она могла откровенно признаться, что жизнь у нее снова наладилась. Чувство вины, владевшее ей столько лет, наконец отступило. Она стала более хорошей женой и матерью. Она, целительница сердец, наконец раскрыла свое собственное сердце.

И Блер… Сколько часов за это время она говорила с психотерапевтом о Блер? Кейт осознавала, что отчасти виновна в том, что Блер скатилась к безумию. Нет, она не собиралась брать на себя ответственность за действия Блер, но вынуждена была признаться: ей и в голову не приходило, как может сказаться на Блер то, что она лишится общества Лили и Харрисона. Даже если бы Лили не была биологической матерью Блер, она все равно была для нее матерью больше, чем кто бы то ни был в жизни. Кейт знала все о Шейне. Блер рассказывала ей о том, как день за днем ждала от нее весточку. Как после школы каждый день бегала к почтовому ящику и напрасно искала там хоть что-нибудь, что показало бы, что мама не забыла о ней. Блер страдала столько лет до знакомства с Кейт. В те годы она придумывала одно оправдание за другим, почему мать за ней так и не вернулась. А потом, как раз тогда, когда Блер начала привыкать к другой жизни, появилась Энид и отняла единственного надежного человека, находившегося рядом с Блер, – ее отца. И семья Кейт стала семьей для Блер. А в итоге они все вышвырнули ее, даже Лили. Нечего было и удивляться тому, что Блер ополоумела, когда узнала правду.

Так много напрасных лет, с тоской думала Кейт. Первое время после отъезда Блер она была так занята учебой и супружеством, что ей оказалось очень легко и просто не вспоминать старую подругу. А если Кейт и говорила Саймону о том, что стоило бы позвонить Блер, он всегда отговаривал ее и напоминал, как Блер пыталась разлучить их. Но нет, все валить на Саймона Кейт не могла.

Когда-то Блер была ее опорой. Она помогала Кейт справиться с тревожностью в старших классах школы, а потом – с депрессией после гибели Джейка. Она поберегла Кейт, ничего не сказала ей о том, что из-за аварии потеряла ребенка. И что же Кейт? Кейт отвернулась от подруги из-за одной глупой ссоры. За это она никогда не сможет себя оправдать. Однако новую Блер – ту, которая сотворила столько ужаса, – Кейт совсем не знала. И она не знала, как с ней говорить. Кейт была в полной растерянности. И хотя она сожалела о том, что годы молчания не вернуть, она точно знала: назад дороги нет.

Но потом ей неожиданно позвонила Энид и сказала, что у Блер случился жуткий срыв, и Кейт не смогла усидеть на месте. Это была ее сестра! И в конце концов Блер все-таки вытащила ее из горящего дома в последнюю минуту. Она не смогла убить ее, не смогла. А психотерапевт объяснил Кейт, что в рамках своей искореженной логики Блер действительно верила: все, что она делает с Кейт, преследует благородную цель. Она пыталась спасти Кейт от Саймона, которого считала злодеем.

Энид рассказала Кейт о том, что Блер поехала в Голливуд, как это сделала много лет назад ее мать, в поисках славы. Но все ее знакомые отвернулись от нее. Все читали ее перепалку с читателями в Интернете. Никто не отвечал на ее звонки. И в один прекрасный день она окончательно потеряла рассудок и пыталась заколоть вилкой продюсера в баре гостиницы в Беверли-Хиллз. Ее арестовали. Адвокат связался с Энид. Она вылетела в Лос-Анджелес и помогла пристроить Блер в одну из лучших частных психиатрических клиник. Так Блер избежала тюрьмы. И хотя Кейт знала, что у Блер денег более чем достаточно, она все же настояла на том, чтобы взять на себя оплату длительного пребывания Блер в клинике. Кейт не знала, каковы могли бы быть распоряжения Лили насчет Блер в новом тексте завещания, но она ощущала ответственность за члена семьи и была благодарна Энид, которая помогла Блер избежать тюремного заключения.

Энид встретила ее в вестибюле солидного учреждения, больше похожего на кантри-клуб, чем на клинику. Кейт не видела Энид очень давно. Та сильно постарела.

Энид медленно пошла навстречу Кейт.

– Спасибо, что приехала, – сказала она.

– Я так рада, что вы позвонили. Мы можем где-нибудь поговорить, прежде чем я пойду навестить ее?

Кейт волновалась и хотела немного морально подготовиться к встрече с сестрой. Энид кивнула:

– Рядом с крылом, где она лежит, есть зона отдыха. Лифт вот там. Сначала надо будет зарегистрироваться наверху.

Они вошли в кабину лифта и молча ехали до пятого этажа. Кейт прошла следом за Энид к зоне отдыха. Они сели в удобные кресла.

– Признаться, я удивлена, что вы здесь, – сказала Кейт. – Я думала, что вы с Блер ненавидите друг друга.

Энид вдохнула поглубже и покачала головой:

– Никогда я ее не ненавидела. Я старалась стать для нее мамой, а она просто не желала знаться со мной. Я бы не стала лгать тебе, Кейт. Нет,