А были карие.

– Т-тайлер! – стонет она. – Они ид-дут.

– Скар, надо двигаться, – говорит мой брат. – Немедленно.

Голос у него железный, но я слышу в нем страх. Мы друг друга знаем раньше, чем родились. Я его вижу насквозь лучше любого другого. И знаю, что под этим уверенным видом, за этим ровным тоном и твердыми руками – он в ужасе.

За нас.

За нее.

Я энергично промаргиваюсь, киваю. И встаю с колен, двигаюсь быстро. Мы бежим по заросшим улицам, мимо раскачивающихся крон, и наконец перед нами вырастает больница.

Нам еще предстоит пробиваться сквозь лианы ко входу, но мне непонятно, что Тай надеется там найти. Даже если больницу не поглотило это… заражение, все равно тамошней технике двести лет. И вот только сейчас, в последний момент до меня доходит, насколько отчаян и безнадежен весь этот план.

В здании темно, окна закрыла поросль, электричества давно нет. Мы включаем прожекторы биоскафандров, яркие лучи прорезают мрак. Здание захвачено полностью – на полу ковер из мха, стены поросли ползучими растениями и цепкими цветами.

– Зила, что нам понадобится? – спрашивает Тайлер.

Зила глядит на Кэт и качает головой. Сквозь стекло шлема видно, что голубые глаза нашего Аса открыты, ресницы дрожат. На коже выступил пот, и я готова поклясться, что на нем чуть заметен серебристый отсвет.

– Не знаю, командир, – отвечает Зила. – Никогда не видела подобных симп…

– Импровизируй, – перебивает он. – Ты мой Мозг, и ты мне сейчас нужна.

– Медицинский склад, – говорит она. – Не знаю, какие там были препараты, не знаю, какие не испортились за двести лет, но, может быть, удастся из них смастерить что-то вроде антибактериального средства или иммуносупрессора, если его найдем.

– Хорошо, – говорит Тайлер. – Вперед.

Мы крадемся через темные коридоры больницы, и шаги наши отзываются писком и хрустом на растительном ковре. Он покрывает все поверхности. Жара как в сауне. Слышно частое поверхностное дыхание Кэт. Я слышу, как у меня сердце колотится. Проверяем комнату за комнатой, но все заросшее, бесполезное, неузнаваемое.

Неопределенные контуры вроде-бы-кроватей и может-быть-компьютеров, танцующая в воздухе мошкара люминесцирующей синей пыльцы.

Кэт вскидывается на руках Тайлера, сжимает его плечо.

– Тайлер…

– Кэт, лежи спокойно, ладно? – говорит он. – Мы тебя вытащим.

– Т-ты… – Она мотает головой, глотает сухим ртом. – Н-не… понни… нне поннимаешь…

– Кэт, милая, помолчи, – прошу я. – Постарайся не разговаривать.

– Я… вижу, – шепчет она.

– Что ты видишь? – спрашивает Зила.

– ГРУшники. – Кэт закрывает синие глаза. – Ид-дут.

С-сюда.

– Тот шаттл, что мы видели. – Зила глядит на Тайлера. – Выжившие с «Беллерофонта».

– Зила, что с ней происходит? – спрашиваю я.

Наш Мозг задумчиво морщит лоб, поджимает губы. По ее глазам видно, как там внутри работает гениальный уровень ай-кью. Ее умению отключаться и вносить ясность я могу только позавидовать. Интересно, что ее сделало такой? Как она стала той, кто она есть?

Секунду еще поразмыслив, она поворачивается и лупит по стене из дезинтегратора. Видимо, когда ничего не получается, держись привычного образа действий.

Выстрел прожигает полосу зарослей, оставляя уголь и пепел. Как и в тот раз, когда мы убивали шимпанзеподобных, остальные растения вокруг дергаются, шепчут, дрожат. И у меня сердце замирает, когда я вижу, что Кэт тоже пробирает дрожь.

– О-о-о-ох, – стонет она. – О-о-о-ох…

Зила водит униглассом над Кэт. Устройство издает гудки, щелчки, Зила играет на нем, как пианист на концерте.

– Легионер Мадран? – спрашивает Тайлер.

Зила качает головой:

– До невозможности мало данных и много переменных. Но растения, зараженные животные, все, что мы видели… между ними есть сильная связь. Стоит ранить одного – остальные будто чувствуют эту боль.

Я тут же вспоминаю мостик на «Лонгбоу» и слово, которое сказала Аврора, указав на горящие красные точки на звездной карте.

– Гештальт, – шепчу я.

– Да, гештальт, – кивает Зила. – Единая сущность. Множество организмов, составляющих на самом деле одно существо. Похоже, что все на этой планете – все, пораженное этой растительной чумой… все оно соединено вместе.

Кэт у Тайлера на руках начинает дергаться в судорогах, припадок сотрясает все тело. Зубы оскалены, она мечется. Когда Тай кладет ее на пол, у него в глазах блестят слезы.

– Кэт? – зовет он. – Кэт, ты меня слышишь?

– Ра'хаам! – стонет она.

Это слово Аврора произносила там, на мостике.

– Держись, мы с этим разберемся, обещаю!

Кэт стонет, закинув голову назад, все мышцы напряжены, она приподнимается, выгибается четкой дугой.

– Ра'хаааааа-а-а-ам!

От невероятной беспомощности мне хочется завопить. И каждая капля моего ужаса, моего отчаяния повторяется в контурах тела Тая, в его позе, когда он склоняется над ней, нежно и бессмысленно проводя рукой по ее руке, осторожно, будто она от прикосновения может сломаться.

Я знаю, что было у них тогда в увольнении.

Никто из них мне этого не сказал, но я поняла сама. Они вернулись с новыми татуировками и новой между собой дистанцией.

Я видела, что Кэт хотела ее сократить. Могу понять, почему Тай этого не хотел. Почему это могло быть ошибкой. Почему это могло быть лучшим, что случилось с каждым из них.

Потому что как бы ни любил Тай мысль о том, чтобы быть командиром, быть солдатом, быть гордостью своего отца, я знаю, что отчасти он и Кэт любит тоже.

Он просто еще не знает насколько.

Но что он станет делать, если потеряет ее?

– Я ч… чувсссствую! – шипит Кэт, и пот выступает у нее на лбу. – Чувссствую их. Здесссь, на этой планете… Я з-знаю, что это.

Она вздыхает и опускается на мшистый пол. Глаза ее открыты, в них та же слабо светящаяся синева, что в плавающей вокруг нас пыльце. И с возрастающим ужасом я вижу, что зрачки у нее уже не круглые.

Они в форме цветов.

– Кэт? – окликает ее склонившаяся над ней Зила. – Что такое Ра'хаам?

Наш Ас смотрит на Зилу, и на ресницах ее блестят слезы.

– Это мы.

– Дух Творца! – шепотом ахает Тайлер. – Что у тебя с глазами…

Кэт дрожащей рукой хватает за руку Тайлера так сильно, что он вздрагивает.

– Уводи отсюда всссех, – выдыхает она сквозь стиснутые зубы. – Особенно Аври. Он готов был убить вас всех, чтобы не дать ей сюда попасть. Но раз она здесь… ты… не должен допуссстить, чтобы он ее з-заполучил.

– Кэт…

– Я чувссствую. – Она качает головой, по щекам текут слезы. – Он во мне. Во имя Творца, Тай… уведи… увези ее отсюда.

У меня дрожат руки, дыхание перехватывает. Не могу говорить, всхлипы поднимаются к горлу и душат меня, но Зила произносит мою мысль.

– Но ведь звездная карта в Триггере привела нас сюда.

– Ты… ты не понимаешшшь? – Кэт мотает головой, ее спина вновь выгибается дугой. – Не приглашшшение. Эт-т-то предупрежжждение.

Она замолкает, закрывает глаза и дрожит, как в лихорадке. Я смотрю на брата и вижу его лицо, бледное, как выбеленные временем кости. Вижу в его глазах отчаяние. Страдание. Такое страдание, что дыхание перехватывает. Как и у меня.

В этой больнице не нашлось ничего полезного. К нам направляются