– Настало время нам с тобой отпраздновать это событие вдвоем, - пылко прошептал он и поцеловал ее.

Мелисса вложила в ответный поцелуй все свои чувства, наслаждаясь каждым мгновением их близости с Джеффом. Она вдохнула его запах, пробежала пальцами. По его шелковистым волосам и, опьянев от поцелуя, попыталась навсегда запечатлеть в душе даруемое им Наслаждение.

– Ты так хороша сегодня! Боже, жду не дождусь, когда же ты станешь моей!

– Я тоже, - прошептала она, спрятав лицо у него на груди.

– Мелисса, ты ведь не собираешься покинуть меня?

Чувствуя себя совсем несчастной, она ответила тихим голосом.

– Джефф, мне никогда не захочется тебя покинуть.

Он обнял ее крепче, схватил за руку, втащил в купальную кабинку и запер дверь. Поцелуй его был требовательным, глубоким. Потом он принялся покусывать ее уши, шею, дыхание его стало резким и учащенным. Она дрожала от наслаждения.

– Джеффри, пожалуйста, - умоляла она, дрожа от восторга, в то время как он стянул с нее платье и белье и принялся ласкать ее обнаженные груди. - Нас увидят!

– Не увидят, - успокоил он, держа в ладонях ее крепкие груди и глядя ей в глаза. - Пойдешь со мной, милая?

– Куда угодно! - Желание, горевшее в его глазах, передаваясь ей, вздымалось как волна.

Он увлек ее к шезлонгу и, усадив к себе на колени, впился губами в ее сосок.

– Джефф! - От прикосновений его языка она просто сходила с ума. Погладив его по лицу, она призналась огорченно: - У меня нет с собой моего средства.

Он в ответ громко фыркнул, потом взял ее руку и стал целовать все пальцы по очереди, помедлив над тем, на котором было обручальное кольцо.

– Не волнуйся, дорогая, сегодня средство предохранения есть у меня, - успокоил он ее хриплым голосом и опустил руку в карман.

Она с любопытством спросила:

– Значит ли это, что сегодня мы будем заниматься безопасным сексом?

Он расхохотался:

– Боже, как мне нравится, когда ты говоришь непристойности!

– Джеффри, будь же серьезен!

Она услышала какой-то непонятный шорох, потом раздался звук разрываемой бумаги, и Джефф прошептал:

– Да, милая, я намереваюсь познакомить тебя со всеми пороками и средствами предохранения двадцатого века.

Теперь даже Мелисса улыбнулась, она наклонилась и поцеловала его прямо в подбородок.

Сунув пустую обертку в карман, Джефф привлек ее к себе и прошептал:

– Скорее бы мы уже поженились! Тогда мне не придется применять это. Я хочу ребенка прямо сейчас, а ты?

У Мелиссы перехватило дыхание. Она хотела было ответить, но внезапно почувствовала, как у нее разорвались колготки.

– Джеффри!

– Прости, милая, но я же мужчина! Мне невтерпеж - Он издал торжествующий стон - Боже, ангел мой, как ты хороша, - выдохнул он, овладев ею - Не дай Бог когда-нибудь потерять тебя!

Последние слова Джеффа обожгли Мелиссу адским пламенем. При мысли о том, что вскоре эти чудесные, полные любви мгновения станут лишь воспоминаниями, на глаза ее навернулись слезы, слезы необычайного наслаждения и горьких сожалений…

После обеда все танцевали вальсы под фортепьянный аккомпанемент Люси Сарджент. Когда все гости уехали, Фабиану удалось увлечь Мисси на веранду. Там он поцеловал ее пьянящим поцелуем и повлек дальше в ночную тьму.

– Куда вы меня ведете? - задыхаясь, спросила она.

– Настало время нам с вами отпраздновать это событие вдвоем, - последовал загадочный ответ, произнесенный хриплым голосом.

Он вел ее дальше, под сень деревьев к качелям, висящим на толстой ветке огромного дуба.

Он усадил Мисси на качели рядом с собой и снова страстно поцеловал ее.

– Боже, да вы сегодня просто горите! - проговорила она, неуверенно усмехнувшись.

Он отстранился; его глаза страстно блеснули при свете луны.

Затем, взяв ее за руку, нежно поцеловал каждый пальчик.

– Господи, жду не дождусь, когда же вы будете моей! - Она вздрогнула от восторга, а он заглянул ей в глаза и спросил: - Надеюсь, вы не попытаетесь покинуть меня, Мисси?

Лицо ее побелело, она отвела виноватый взгляд.

– Покинуть вас? Не говорите глупостей! С какой это стати?

Он красноречиво покачал головой:

– Просто у меня сегодня появилось такое странное ощущение - что-то вроде озноба, - как раз когда ваши родители сообщили о дне нашей свадьбы.

– Ну, ваш озноб, без сомнения, был вызван сквозняком. - В голосе ее звучала скорее бравада, чем уверенность. - Разве я не обещала выйти за вас замуж?

Взяв ее за подбородок, он внимательно посмотрел ей в глаза.

– Откуда такое чувство, что вы чего-то не договариваете? Откуда этот страх, что я вас теряю?

Мисси судорожно сглотнула, глядя на него со страданием и любовью.

– Вы не теряете меня, - прошептала она, но слова ее прозвучали как-то неубедительно

Фабиан вздохнул и усадил ее к себе на колени. Покусывая мочку ее уха, он стал задирать ей юбки.

– Фабиан! Что это вы делаете?

– Хочу почувствовать, что вы моя, - прошептал он пылко, протягивая руку к завязкам ее панталон.

– Бог мой! Здесь?! - воскликнула она ошеломленно.

В то же время она была так возбуждена, что ее била дрожь.

– Никто нас не увидит, а если и увидят, то решат, что мы качаемся на качелях.

Он оттолкнулся от земли, и последнее, что она осознала, - он усадил ее на себя; она гортанно вскрикнула от пронзившего ее наслаждения. От необычности позиции недра ее запылали, желание быстро переросло в бурную страсть.

– Качаться на качелях довольно приятно, не правда ли, дорогая? - прошептал он, раскачиваясь взад и вперед.

Она, задыхаясь, кивнула.

– Вам хотелось бы сначала мальчика или девочку? - продолжал он.

– О Боже! - воскликнула она.

– Не беспокойтесь - у нас хватит времени, чтобы все решить, - пробормотал он, покусывая ее шею и крепче сжимая руками ее талию.

И действительно, он продержал ее на качелях так долго, что от его сапог остались глубокие борозды.

Мисси готовилась к свадьбе и к перемещению во времени, о котором знала только она одна, и потому следующие две недели пролетели для нее незаметно. С Фабианом она виделась часто и по-прежнему терзалась сомнениями, как ей оставить его и его родителей. Какое-то время она боялась, что беременна и ей не удастся осуществить свой план - переместиться во времени Слишком это было бы бесчестно. Но когда за неделю до свадьбы к ней вернулись месячные, она пришла в замешательство, не зная, радоваться ей или печалиться. Ведь теперь ее ничто здесь не удерживало - кроме ее свободной воли и любви к Фабиану.