что это бесполезно. Но он может пытаться завладеть твоим вниманием, наверняка он будет усиленно давить на тебя морально. Тебе может быть очень сложно против него сражаться… Чисто с психологической точки зрения. Он действительно очень похож по внешности на меня, с минимальными отличиями. Глядя на него, сложно поверить, что это не я. Он может пытаться соблазнять тебя, переманивая на свою сторону…

— Я справлюсь, — уверенно повторила я. — Существует только один Калипсо — и это ты. А всякие там паранормальные побочки Вселенной не имеют никакого отношения к тебе настоящему. Как бы ни были внешне на тебя похожи.

— Очень тебя люблю, — тихо произнёс Калипсо.

— Я зна-а-аю, — широко улыбнулась я. — Знаю… Но ты говори мне это регулярно, мне нравится, как тебя прорвало в признаниях! Я слишком долго ждала от тебя этих слов, и теперь никак не могу наслушаться этой музыкой для моих ушей…

Калипсо тихонько рассмеялся и притянул меня к себе, вовлекая в сладкий поцелуй.

— Люблю тебя, — тихо повторил он, выдыхая мне в губы. — И всегда буду любить.

— Слушай, Кэл… А ребята тут, за Теневой пеленой, в курсе всех этих подробностей?

— Да. Я всем всё честно рассказал. Не знаю, правильно ли я сделал, открыв им правду… У меня нет пророческого дара, чтобы я мог заглянуть в будущее и подстелить себе соломку. Но я считаю правильным быть максимально честным со своей командой. Мне… не нравится утаивать какую-то информацию. У меня к этому болезненное отношение… с некоторых пор.

Я понимающе хмыкнула.

— Догадываюсь, с каких именно… Хм, а такой вопрос на засыпку: Эйзерес пришел в Форланд из-за тебя, или он пришел бы, даже если бы мы с тобой не родились на свет?

— Хороший вопрос. Но да, самое интересное то, что Эйзерес в любом случае пробовал бы покушаться на силу богов — вне зависимости от нас с тобой. То есть он пришел в наше настоящее за Эффу, до которого можно добраться только тут. Кроме меня Эйзереса остановить никто не сможет. Кроме нас с тобой… Но если бы нас с тобой не было в этом мире, Эйзерес все равно пришел бы сюда и уничтожил Форланд, потому что так уж вышло, что когда-то давно Древние заперли Эффу в ловушке сновидений именно этого мира. Он бы все равно пришел, только остановить его тут было бы некому… если бы не мы. Так что всё-таки чертовски хорошо, что мы с тобой появились на свет… И именно в этот промежуток времени. Это всё козни твоего брата Эрика, да? — с усмешкой глянул на меня Калипсо. — Чертов гений-прорицатель… Это ведь именно он дал понять моему отцу, когда им можно подумать всерьез о ребенке. Ни раньше, ни позже… Именно сейчас. И я не сомневаюсь в том, что это Эрик мягко подтолкнул твоих родителей к тому, что им стоит родить седьмого ребенка. Хотя твои родители собирались остановиться на шестерых.

— Погоди, — я встрепенулась и нахмурилась, потому что меня внезапно осенила одна мысль. — Слушай, а кого видел твой отец в своих пророческих сновидениях? Тебя с поехавшей от теневой магии крышей? Или?.. Или Эйзереса, которого он уничтожал? Вы с Эйзересом выглядите одинаково… Я, конечно, не знаю, возможно ли через пророческие сновидения различать нюансы аур, и все такое… Так кого видел твой отец?

Лицо Калипсо исказилось кривой и какой-то злой, что ли, усмешкой.

— Хоро-о-оший вопрос, да? — произнес он донельзя ядовитым голосом. — Прямо-таки прекрасный. И ответ на него бесит меня неимоверно.

Он резко отвернулся, вновь уставился в окно. Какое-то время молчал, наблюдая за покачивающейся листвой за окном, и часто дышал, а ноздри его гневно раздувались. Я не торопила Калипсо, давая ему время собраться с мыслями и справиться с эмоциями.

— Полагаю, что отец видел смешанные дорожки будущего, — наконец, произнес Калипсо. — Он действительно отчетливо ярко увидел лишь одну светлую дорожку будущего, где я знаком с тобой… Но остальные дорожки? Не знаю. Вероятно, они были смешанные: часть видений были про меня как человека, которого теоретически могла бы поглотить теневая магия — а она могла бы, если бы я занялся изменением своей магической Искры вместо составления ритуала для тебя. И часть — про Эйзереса, против которого выступал мой отец… Но в каком соотношении он видел эти дорожки? Не знаю. Могу только гадать, так как сам его пророческие сновидения не видел.

— И тебя это, конечно, дико злит, — понимающе хмыкнула я. — Ты злишься на отца за то, что он все видения адресовал на твой счет и даже не допустил мысль о том, что видеть он мог не совсем тебя. И ты злишься на отца и его недоверие к тебе. На его гиперопеку и страх за тебя.

Калипсо ничего не ответил, лишь одобрительно хмыкнул, подтверждая мои слова.

— Но как он мог знать об этом, Кэл? — вздохнула я. — Кому в здравом уме может прийти такой вариант развития событий?

— А на кой черт было принимать все пророческие сновидения за чистую монету и проецировать сугубо на меня?

Я пожала плечами.

— Думаю, с этими сновидениями ему помогали специалисты столь высокого ранга, что Наставник мог быть полностью уверен в чистоте проводимого эксперимента. Да и Эрик подтверждал всё это потом. Так что спорный вопрос, Кэл. Просто некоторые видения могут быть очень сложными в их трактовке. А тут и сама их суть сложная: если он видел Эйзереса, который на самом деле является его сыном, только в некой ином параллельном измерении, — он и чувствовал его соответствующе и был убежден в том, что видит опасность, исходящую именно от тебя, от своего сына. Мне кажется, на его месте любой бы так подумал. Точнее, даже нет, не так: если уж даже Наставник так воспринял реальность пророческих сновидений, то другие и подавно бы восприняли аналогично. Ну невозможно предугадать появление твоего своеобразного двойника в мире, Кэл!

— Я всё это понимаю, Лори, — холодно произнес Калипсо. — Но злиться мне это не мешает.

Я лишь фыркнула и покачала головой.

И решила сменить тему:

— Ты не захотел при Морисе говорить про условия богов для получения Благословения. А мне расскажешь? Что там за условия выставили тебе боги, с которыми ты тогда общался в храме Пресвятой Мелии?

Вместо ответа Калипсо вытянул перед собой руку так, чтобы мне было хорошо видно крупный перстень на его правой руке, на среднем пальце. Это был массивный золотой перстень с пятью невзрачными камушками. Четыре из них были темного алого цвета, один сбоку — белый.

— Ты, наверное, не обратила внимание на этот перстень, да?

— А что с ним не так? — я задумчиво склонила голову на бок, рассматривая украшение, хотя