в полумраке комнаты его было не очень хорошо видно. — С виду перстень как перстень… Мало ли какие ты украшения носишь, ты же их любишь и часто меняешь.

— Все так думают, а потому не задаются вопросом, откуда у меня взялась эта побрякушка, — хмыкнул Калипсо.

Я нахмурилась и снова присмотрелась к украшению.

Хм… Если подумать, то оно выбивалось из обычных украшений Калипсо, потому что было слишком, ну… простеньким, что ли. Топорным каким-то, да и камушки эти невзрачные… Калипсо любил изящные украшения, и либо совсем без камней, либо с маленькими драгоценными камнями. А тут еще и камни каких-то странных цветов… и почему все камушки красные, а один — белый?

— Тебе этот перстень боги для чего-то дали? — сообразила я.

Калипсо кивнул.

— Это на самом деле мощный артефакт, который в свое время откроет портал на нужный уровень изнанки мира прямо к пантеону богов.

— Ого, — удивилась я, новым взглядом осматривая украшение. — Персональный карманный телепорт на изнанку мира?

— Вроде того.

— Хм… Дай-ка угадаю: чтобы артефакт активировался, нужно, чтобы все камушки на перстне стали алыми?

— В точку. Тогда он сам поведет на теневую сторону. Но, как видишь, один камушек пока белый…

— Что обозначают эти камни?

Калипсо тяжело вздохнул, задумчиво рассматривая перстень, в камушках которого отражались пляшущие языки пламени из камина.

— Боги сказали, что дадут мне свое Благословение, только при условии соблюдения мною выставленных богами условий, — медленно протянул Калипсо. — Под условиями подразумеваются определенные качества характера… которым я должен соответствовать, чтобы стать достойным получения Благословения, по мнению богов. Как ты понимаешь, они не раздают Благословения направо и налево. И неуравновешенным типам — тоже. Я был в полном эмоциональном раздрае на момент моей встречи с богами несколько месяцев назад… Поэтому они не стали одаривать меня. Но и не стали уничтожать за дерзость, за что им, конечно, моя безмерная благодарность, — ровным голосом произнес Калипсо, а я вот нервно сглотнула от смысла его слов. — Они дали мне этот перстень и сказали, чтобы я пришел к ним за Благословением, когда действительно буду готов его получить — и перстень мне укажет путь.

— А перстень, получается, считывает как-то с тебя твое настроение, характер и так далее?

— Именно, — серьезно кивнул Калипсо. — Обмануть этот перстень невозможно, он отражает именно глубинное состояние. Поэтому я смогу отправиться на изнанку мира, только когда, хм… стану достойным того, в общем.

— А что за условия?

— По мнению богов, достойный их Благословения человек должен научиться смирению, должен побороть гордыню в себе, должен уметь прощать, должен искренне делиться знаниями, должен уметь искренне впустить в свое сердце любовь… Ну, это те пункты, которые озвучили конкретно мне. Подразумеваю, что условия для разных людей могут отличаться, в зависимости от их дисбаланса. И если с четырьмя пунктами у меня не было проблем, и соответствующие им камушки на перстне засветились либо сразу, либо почти сразу… то с последним пятым вышла продолжительная заминка.

— Та-а-ак… И с каким же пунктом у тебя возникла проблема? — сощурилась я. — С прощением, да?

Калипсо мрачно кивнул.

— Ты все еще злишься на меня? — грустно улыбнулась я. — Злишься, что я не шагнула тогда сразу вслед за тобой?..

— Речь не о тебе, — качнул головой Калипсо. — А о…

Он запнулся и поджал губы, отведя взгляд в сторону.

Но я и сама догадалась.

— О твоем отце, да? — негромко уточнила я.

Калипсо медленно кивнул.

— Я все еще не могу его простить, Лори. Пытаюсь… но пока не могу. Это засело во мне так глубоко, что выгрызть это из себя не получается.

— Он тебя любит, — тихо, но твердо произнесла я. — И он тоже переживает из-за всей этой ситуации с тобой.

— Я не переживаю, — сухо произнес Калипсо. — Просто я…

— Ой, да ладно, себе-то хотя бы не ври! — фыркнула я, скрестив руки на груди. — Если бы ты не переживал, ты бы и простил его давным-давно. Но тебя гложет вся эта ситуация, причем гложет так, что ты места себе не находишь. Ты можешь сколько угодно злиться сейчас на мои слова, но начни хотя бы с признания того факта, что тебе сильно не все равно. И это нормально в сложившейся ситуации, Кэл. Вы, ну… Нехорошо расстались. И, по-хорошему, вам просто надо поговорить наедине, чтобы выяснить отношения.

— Не хочу я с ним разговаривать, — резко произнес Калипсо. — И выяснять нам нечего. И так все понятно.

— Вам нужно поговорить, Кэл, — твердо произнесла я. — Я же вижу, тебе это нужно, ты этого хочешь. И Наставник тоже хочет…

— Если бы хотел, то нашел бы за год время заглянуть ко мне на огонек, — холодно произнес Калипсо. — Но он не идет через Теневую пелену, потому что не уверен, что не хочет причинить мне вред, Лори. Он боится рассеяться в воздухе, едва коснувшись излома реальности. А значит, разговаривать нам не о чем.

— Иногда следует усмирить гордыню и просто самому сделать шаг навстречу, — негромко произнесла я. — Кажется, именно на это тебе намекали боги, хм?

— Ну и как мне это сделать, если внутри меня всё свербит от раздражения при одном только упоминании имени моего отца? — гневно сверкнул глазами Калипсо, и вспышкой магии от него в этот момент жахнуло так, что ощутимо задрожали стекла в окнах. — У меня, знаешь ли, нет встроенной кнопки «выключить обиду»!

— Обижаются только маленькие дети, Кэл, — хмыкнула я, с интересом наблюдая за лихорадочно вибрирующей аурой Калипсо. — У взрослых людей функция обиды в принципе отсутствует.

— Да знаю я, — раздраженно махнул рукой Калипсо. — Но…

Он запнулся, тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза. Вытянул перед собой руку и коснулся окна, по которому тут же от ладони побежали морозные узоры странного фиолетового оттенка. Калипсо какое-то время молча наблюдал за тем, как узоры равномерно покрывают всё окно, а потом медленно исчезают. Я и сама засмотрелась на это действо, наблюдая за причудливыми завитками, переливающимися разными оттенками фиолетового. У меня создалось впечатление, что такой короткой вспышкой магии Калипсо выплеснул свой гнев, потому что он вновь заговорил уже другим тоном:

— Я вроде давно уже не маленький мальчик, а по степени развития вообще обошел уже многих взрослых магов. Но когда дело касается моего отца, я продолжаю ощущать себя тем самым маленьким мальчиком, который «обиделся», — криво улыбнулся Калипсо. — Глупо, да? Знаю. Это не соответствует мне. Не соответствует моему статусу, моему уровню развития… да всему, боже. Именно поэтому, по мнению этого чертового перстня, я пока не являюсь достойным получения Благословения — потому что не могу по-настоящему простить своего отца, не могу заглушить в себе гордыню. Я пытался… честно пытался. Но методы самовнушения тут бесполезны. Мне было слишком больно тогда, год назад… Травма отверженного, она