Владелец следующего космолайнера — первый магнат, купивший частный лайнер у Titan Corp., — внимательно наблюдал за жизнью на Титане и прорабатывал различные идеи. Планируя свое прибытие на Титан, он изучил, чего колонистам не хватает больше всего, и подготовился соответственно. Его лайнер сел как раз за периметром площади, обозначенной как колониальная собственность, и заявил права на огромную территорию.

Командиры колониальных войск приготовились защищать свои ресурсы. Они ожидали, что у новоприбывших скоро закончатся припасы и они заявятся в поисках пищи. Но команда частного лайнера почти не посещала колонию. Напротив, это колонисты стали ее покидать.

Магнат привез вещи на продажу — настоящие, не из пластика, они напоминали колонистам о доме. Бренди. Парфюмерия. Хлопок. Старые книги. Котята. Чтобы что-то купить, колонистам были нужны деньги. Они у магната тоже имелись, но, чтобы получить деньги, колонист должен был что-то продать — информацию по строительству электростанции и зданий, ценные предметы вроде материалов из колонии. Колонисты отдавали запасы пищи и запчасти для водорослевых ферм, формовщика пластика и прочего оборудования.

Колонистам те вещи, которые они принесли на продажу, достались даром. Кроме фляжечного бартера, в колонии не было способов платежа. Поскольку отсутствовали ограничения на пользование оборудованием, а система жизнеобеспечения никому лично не принадлежала, колонисты чувствовали себя вправе разбирать все на запчасти. Но, когда магнат начал скупать добро и ресурсы у членов колонии, колония стала рассыпаться. Чтобы сохранить себя, колонии пришлось оценить все свое имущество.

Не все присутствовали на общем собрании, на котором колонисты обсуждали то, как им реагировать на новую экономическую ситуацию. Некоторые побросали свои дома и переехали в новый городок во владениях магната, купив огромные участки и планируя зарабатывать деньги предпринимательством или работая за жалование. Они думали, что там будет лучше, чем работать в колонии и получать те же пайки, что и все остальные.

На собрании кто-то сказал, что колонии следует придерживаться уже зарекомендовавшей себя коммунальной системы. Это была утопия, в которой у всех было все общее и не было голодных. Можно было просто запретить сношения с пришельцами. Но многим хотелось большего. Тем, кто видел стремительно разбогатевших. Им хотелось иметь возможность покупать и продавать, идти своим путем. После голосования общее имущество колонии стало собственностью ее отдельных членов. Тем, кто работает на колонию, теперь полагалась зарплата, а за пищу и энергию всем теперь придется платить.

Возникло много новых предприятий. Доходы в быстрорастущей экономике были высоки. Предприятия самой колонии не могли удержать достаточное количество сотрудников. Большие теплицы, электростанции и шахты были приватизированы и стали бизнес-предприятиями. В суматохе перемен общественные заводы, стоившие Земле многие миллиарды, были проданы за бесценок. Удачные приобретения доставались людям со связями в правлении и служащим, располагающим инсайдерскими сведениями. Курс валюты был крайне неустойчив, и спекулянты обменивались огромными активами, получая баснословные прибыли с роботизированного флота, водяных шахт, складских помещений. Пользуясь привезенным богатством, магнат и его соратники скупили здоровенный кусок первоначальной колонии вдобавок к городу, который они строили.

Вскоре колония на Титане перешла на чисто капиталистические рельсы. Правительство взимало небольшой налог за обеспечение порядка, но большинство услуг оказывали предприниматели. Магнат наслаждался роскошью в огромном пластиковом особняке со слугами. Колонисты-основатели предавались воспоминаниям о трудностях своих первых дней на Титане, но радовались возможности отобедать в ресторане или посетить концерт. В «Первой комнате» сделали музей. Возникла общественная структура, способствующая адаптации новоприбывших, как в какой-нибудь земной стране.

Поддержка с Земли все еще поступала, космолайнеры совершали челночные рейсы и привозили новых поселенцев и общественные припасы.

Следующим частным космолайнером с Земли был ExxonMobil Titan. Его капитан крепко напился на роскошной прощальной вечеринке и ухитрился столкнуться с хорошо известным астероидом. Лайнер рассыпался облаком осколков реакторного и грузового модулей, повредив многочисленные спутники и космические станции, принадлежащие другим компаниям и правительственным организациям. Его экипаж, однако, благополучно вернулся на Землю в спускаемом модуле; ExxonMobil после десятилетий разбирательств в суде была освобождена от оплаты ущерба.

Частные колонисты, прибывшие в дальнейшем, действовали по-разному. Кто-то опускался рядом с уже существующей колонией, чтобы освоить прилегающую к ней территорию и поглотить ее экономику, подобно первому магнату, но такого оглушительного успеха никто больше не достиг. Другие объединялись для строительства новых поселений вдали от первоначальной колонии, там, где можно было захватить большие территории и попытаться заслужить лавры основателя нового богатого сообщества. Вскоре на Титане образовалось несколько крохотных наций.

Женский экипаж лайнера, везшего эмбрионы, восстал против своего корпоративного управления. Корабль транслировал на Землю манифест, в котором женщины отказывались исполнять приказ вынашивать чужих детей. Вместо этого женский коллектив корабля разработал конституцию, в которой утверждался перманентный матриархат в собственной колонии на Титане — Амазонии.

Спустя десятилетие после отбытия с Земли лайнера SLFKAM на Титане существовала устойчивая колония у Моря Кракена с собственной экономикой, а также несколько колониальных поселений поменьше в других частях Титана. Члены первоначальной колонии писали мемуары. День их прибытия ежегодно отмечался гонками на роботах и полетами в перепончатых костюмах.

Настоящее

Лунная пыль и пыль из гавайского базальтового карьера на удивление похожи по своему химическому составу. Лунная пыль — реголит — мелкая, с острыми микроскопическими зазубринами. Струя двигателя ракеты, садящейся на Луну или взлетающей с нее, может вырыть кратер и побить песком любое расположенное неподалеку оборудование. Но базальтовая пыль неплохо склеивается при нагревании. Гавайские инженеры научились делать из нее кирпичи в гончарной печи. В карьере на Большом острове есть робот, строящий взлетно-посадочную площадку для ракеты, мощенную кирпичом.

«На Гавайях есть проблемы вроде тех, с которыми можно столкнуться на других планетах, — говорит Кристиан Андерсен; он работает с каменной пылью. — Доставка на острова дорогая. Нам во многом приходится быть самодостаточными. Мы не добываем ресурсы. У нас нет залежей руд у поверхности. По сути, у нас есть только базальт. На Луне тоже почти ничего больше нет».

Кристиан работает руководителем производства, принадлежащего гавайскому правительству. (Оно называется PISCES[97] — Тихоокеанский международный космический центр исследовательских систем.) Правительства других штатов делали сомнительные вложения в исследование космоса. Штат Нью-Мехико за $219 млн выстроил космопорт с терминалом в стиле модерн; он без дела пылится в пустыне. На Аляске есть белый исполинский космодром посреди пустоши на острове Кодьяк. Но гавайский проект PISCES нацелен на решение реальных проблем Гавайев. Острова импортируют 300 000 т цемента ежегодно. Его замена на базальт сэкономит деньги и ресурсы.