— У меня скверные новости, — услышала я голос Мануэля.

— Меня решили отправить на Луну?

— Ты наследила, и теперь энерджи охотятся за тобой, чтобы уничтожить. Тебе опасно находиться и в этом мотеле, и в любом другом, вычислить твое местонахождение они смогут быстро.

— Что же мне делать?

— Я договорился о безопасном убежище для тебя, но оно не такое комфортное, как гостиничный номер.

— Когда речь идет о жизни и смерти, удобства не имеют значения.

— Правильно говоришь. Ты там была, мне об этом известно. Это бывший доминиканский монастырь, а теперь музей инквизиции.

Я вздрогнула: провести ночь среди орудий пыток и восковых фигур? Бр-р!

— Нельзя ли подыскать менее экзотическое место?

— К сожалению нет. Там работает наш человек, с ним ты общалась — это музейный служитель, зовут его Джузеппе.

— Неужели все так серьезно, что мне надо прятаться в музее?

— Вот именно! Свой мобильный отдай Лоло, будешь пользоваться этим, но звони только мне и лишь в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств.

— Когда я должна отправиться на новое место жительства? — У меня ощущение, что Мануэль нагнетает ситуацию, перестраховывается.

— Немедленно. Через час музей закроют, и до этого ты уже должна будешь находиться внутри. Джузеппе не говори ничего лишнего. Вспомни, чему тебя учили в Школе Шамбалы: «Каждый должен знать ровно столько, сколько требуется для выполнения задания». Он предоставит тебе убежище, все остальное его не касается.

Джузеппе радостно встретил меня и, узнав, что я не обедала, заказал пиццу прямо в музей. Он провел меня по помещениям музея, сокрушаясь, что для ночлега не может ничего предложить, кроме пары стульев. Мое внимание привлек станок для растягивания тела жертвы, отдаленно напоминающий топчан. Если убрать с него восковую фигуру девушки, изображающую пытаемую, и найти, что постелить, чтобы было не так жестко, то на нем можно будет поспать. Я озвучила свою идею Джузеппе, но она у него не вызвала восторга. Он несколько секунд раздумывал, но все же согласился. Джузеппе осторожно снял восковую фигуру, и мы с ним перенесли ее в запасник. Пусть там отдохнет от пыток.

— Думаю, что вы первая, кто использует горизонтальную дыбу в качестве кровати. Жаль, что ничего лучшего здесь не найти. — Джузеппе галантно расшаркался, затем сходил в запасник и вернулся с чехлом, который расстелил на пыточном станке. Пробую рукой приготовленное ложе — все равно жестко.

Если не задумываться о предназначении этой дыбы, то на ней вполне можно будет поспать, хотя лежать там и жестковато. Надеюсь, что ее сделали для музея и никогда не использовали по назначению. Угрюмые подземные казематы монастыря нагоняют тоску, а что будет, когда я останусь здесь одна?

— Сеньор Джузеппе, нельзя ли перебраться в один из верхних залов? Здесь как-то уж очень неуютно.

— Никак нельзя, сеньорита. Это два различных музея. Наверху выставлены ценные полотна художников, поэтому сигнализация контролирует внутреннее пространство помещений и находиться там невозможно. В нашем же музее сигнализация только на входных дверях.

— Поняла, выбор у меня невелик. Надеюсь, музейные экспонаты не навеют кошмары. Их специально изготовили для музея?

— Не все. Большинство экспонатов остались в наследство от последней войны. Тогда их применяла полиция безопасности, чтобы получать признания противников фашистского режима. Они практически не придумали ничего нового, образцами им служили приспособления из арсенала средневековой инквизиции.

Мне сразу расхотелось использовать дыбу в качестве ложа.

— В таком случае у вас должны водиться привидения, — попробовала я пошутить.

Джузеппе насторожился, на его лице отразилась внутренняя борьба.

— Извините, сеньорита. Я не хотел вам говорить, заранее пугать, но раз вы знаете…

— Что именно?

— Здесь иногда замечали привидения, слышали звуки, голоса и даже видели свет, когда музей был закрыт и в нем никого не могло быть.

— Как же видели свет, если окон нет?

— В некоторых помещениях есть окошки под самым потолком, со временем они опустились до уровня земли. Они очень маленькие, в них только кошка пролезет. Этими странными явлениями заинтересовались люди из Общества паранормальных явлений, и наше руководство разрешило им неделю подежурить в музее. — Джузеппе замолк и с сомнением посмотрел на меня.

Мне это не понравилось.

— Они что-нибудь обнаружили?

— Да, сеньорита. Ничего особенного, но звуковые и оптические эффекты им удалось зафиксировать.

У меня похолодела спина: только привидений здесь не хватало! Может, это просто мрачные шутки? Я как можно беззаботнее предположила:

— Видимо, это призрак «черного монаха», замаливающего свои грехи.

— Монахи-доминиканцы носили белые одежды, сверху надевали черный плащ с капюшоном. Инквизиторы во время заседания трибунала были без плащей. Призрак, которого удалось запечатлеть, в белой одежде. Его так и прозвали — Белый Инквизитор.

По ступенькам спустился юноша в желтой пелерине с изображением пиццы, приехавший на велосипеде. Я сразу насторожилась, ведь опасность может подкрасться откуда не ждешь.

— Сеньор, ваша пицца с морепродуктами! — Разносчик протянул Джузеппе коробку метр на метр, очень аппетитно пахнущую.

Я хотела рассчитаться, но Джузеппе категорически пресек мои намерения.

— Тогда, как истинный джентльмен, сеньор Джузеппе, вы должны помочь мне справиться с этим монстром.

— Лет десять тому назад составил бы вам компанию с превеликим удовольствием, сеньорита. Сейчас мне приходится ограничивать себя в желаниях и еде. С вашего разрешения, сеньорита, я вас покину. Я человек любопытный только в вопросах истории. Располагайтесь, как вам будет удобно.

«Насчет удобств он явно пошутил».

Джузеппе надел шляпу, поднялся по ступенькам и почти возле самой двери, на коробочке со светящейся красной лампочкой, набрал шифр — сразу загорелась зеленая.

— Всего доброго, сеньорита! — Джузеппе приподнял на мгновение шляпу и быстрым шагом вышел из подвала, захлопнув дверь с автоматическим замком.

Теперь в подвале стало очень тихо. Оставшись одна, я сразу ощутила некую опустошенность в душе и потерю энергии.

И потянулись час за часом, время растягивалось, замедляя стрелки на циферблате часов. Спать не хотелось, от нечего делать я прошлась вдоль пыточных приспособлений и в качестве эксперимента взгромоздилась на треугольное «седло еретика», задрав перед этим платье чуть ли не до пупка.

— Бо-о-льно! — Я с трудом соскочила с него, досадуя на свою глупость.