Они шли дальше через горящую ночь. Дважды натыкались на уличные банды: один раз – на зонцев, которых успокоил Туми, а второй – на техасцев-поджигателей. Мария убедила их, что они не враги.

– У нас с тобой дела идут неплохо, – заметил Туми, когда они спрятались за дверью какого-то дома.

Эхо от выстрелов отражалось от крыш.

Мария вытерла пот и сажу с лица.

– Думаешь, твои дома еще стоят?

– Наверное, мы это узнаем.

На залитом потом лице Туми застыла гримаса боли.

– Ты в порядке?

– Все нормально, принцесса. Нормально. Идем.

Мария остановила его.

– Почему ты пришел за мной? Ты ведь не должен был этого делать.

Туми рассмеялся.

– Почти не пришел.

– И все-таки пришел.

Он посмотрел на пистолет в своей руке.

– Порой становится ясно, что нужно рискнуть, иначе жизнь будет хуже смерти.

– Я хочу жить.

– Мы все хотим жить.

– Нужно убираться отсюда.

Туми рассмеялся.

– После такого… – Он покачал головой. – После такого гвардики калифов и Невады будут охранять границу еще усерднее. Вот урок для всех, у кого есть глаза.

– Техасцев теперь никто не примет, да?

Туми поднялся на ноги.

– И кто их за это упрекнет? – Он протянул ей пистолет. – Держи. Имей в виду, будет отдача.

– Зачем ты мне это показываешь?

Он посмотрел на нее.

– Если на нас нападут, беги.

– Все будет нормально.

Но чем дольше они шли, чем больше перестрелок им приходилось обходить, тем больше Мария в этом сомневалась.

Жаркая ночь и пламя укутывали их плотным удушающим одеялом, и идти по городу без воды было все равно что по пустыне. Когда они наконец добрались до лагеря сквоттеров рядом с насосом «Дружба», то нашли там только обломки и пепел. Все самодельные хижины, все палатки Красного Креста исчезли. Трупы дымились. В воздухе висел запах жареного мяса. Среди руин бродили дикие собаки и койоты; они рвали тела на части, рыча друг на друга.

Мария и Туми пошли к насосу, проверить, работает ли он. Завидев стаи зверей, Туми крепче сжал в руке пистолет. Впрочем, собак и койотов было слишком много.

Стоя на краю площади, Туми бросил взгляд на насосы.

– Вряд ли они работают. От жара электроника наверняка расплавилась.

Мария с тоской посмотрела на вышедшие из строя насосы, жалея о том, что не взяла воду в доме Вета.

Стаи собак продолжали поедать трупы.

– Нам нужно выбраться из Финикса.

Туми грустно рассмеялся.

– И куда мы отправимся?

– На север. В Калифорнию. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

– Как ты это сделаешь? Почти всех, кто занимается переправкой мигрантов на другой берег Колорадо, контролирует Вет. – Он покачал головой. – Я уже один раз прокололся, помнишь? Его люди будут нас искать.

– Может, он погиб.

– Ты так думаешь?

Она так не думала. Вет не может умереть. Он – демон. Он со своими гиенами будет жить вечно.

– В любом случае, – продолжал Туми, – мы банкроты, а для техасцев цены поднимутся. Люди еще сильнее захотят убраться отсюда, и цены взлетят до небес. Нам нужно выждать, собрать деньги, а затем действовать. Помоги мне встать. Вернемся домой, разработаем план.

– Твой дом еще стоит?

Туми мрачно рассмеялся.

– Откуда мне знать?

Над ними снова пролетели вертолеты – черные птицы на фоне оранжевого пламени.

Мария следила за тем, как они упорно летят к какой-то неведомой цели. Может, это пожарные, которые борются с пожарами. А может, это Национальная гвардия, которая хочет указать ее народу, где его место.

– Я все равно попытаюсь перебраться, – сказала она. – Без проводника.

– Ты там умрешь.

Мария хохотнула.

– Здесь я тоже умру, только медленнее.

Мимо промчался бронетранспортер. На пустых улицах он казался маленьким и одиноким, совершенно невзрачным на фоне пламени, которое вздымалось на горизонте.

– И что? Пройдешь триста миль по пустыне и переплывешь через Колорадо? Переправить людей на другую сторону не всегда удается даже профи.

– Ты же говоришь, что профи все равно выдадут меня Вету. А если я останусь… – Мария пожала плечами. – Вет, наверное, после этой переделки станет еще сильнее.

– Спрячешься у меня. Теперь мы будем осторожнее. У нас все получится.

Туми говорил совсем как ее отец, обещал невозможное потому, что хотел верить. Сейчас он предлагал защиту и безопасность, и Мария вдруг поняла, что тоже хочет ему верить – в то, что она может рассчитывать на более взрослого, опытного человека, который о ней позаботится. Который решит ее проблемы. Точно так же, как она рассчитывала на папу, как Сара возлагала надежды на Майка Ратана.

– Можем пойти вместе, – предложила она.

Туми похлопал по своей ноге.

– Вряд ли я гожусь для ходьбы и плавания по рекам. И у тебя рука не в очень хорошем состоянии.

Мария сжала больную руку в кулак, пряча ее.

– Что-нибудь придумаем.

– И кто теперь рассказывает сказки?

Она замолчала. Туми сжал ее плечо.

– По крайней мере, подожди пару дней.

– Зачем? Чтобы ты смог меня отговорить?

– Нет. – Со стоном он поднялся на ноги. – Нужно научить тебя стрелять из пистолета.

Анхель снова был с матерью. Она готовила тамале – брала листья кукурузы и заворачивала в них кукурузную муку с тоненькими кусочками свинины. Где-то играла старая песня Дона Омара, и мать, смеясь, двигалась в такт музыке, а он из-за кухонной стойки смотрел, как она работает.

– Возьми стул, – сказала мама. – Оттуда не видно.

Он сел рядом с ней.

Она показала ему, как наматывать листья. Он назвал это «кукурузное суши»; она рассмеялась и обняла его. Пока его сестры не вернулись из школы, они с матерью делали тамале, и она все шутила, говорила, что если он так любит суши, то ему нужно выучить японский. В тот момент он чувствовал удивительную близость с ней.

Анхель помнил, как шел пар из кастрюли, в которой она тушила тамале, как выглядел кафель, которым была украшена кухонная стойка. Он помнил все – и запах тамале, и мамин красный фартук…

Ему было грустно, ведь он знал, что это всего лишь воспоминание, что мать умерла, а с ней и Мексика, Айя, Селена и папа. Зато теперь, по крайней мере, он с мамой. Он в безопасности, он чувствовал запах кукурузы и обжигающий пар. Чуял запах горящих ингредиентов. Запах дыма.