– Опочивальня не опасна. Я приказал убрать отравленные цветы, – начал Таньги отвечая на вопрос короля. – Что же касается остального? Ответ не так прост, как может показаться на первый взгляд. Однако я попытаюсь объяснить мою мысль.

– Слушаю внимательно!

– Тебя пытались отправить, и лишь чудом удалось избежать смерти. Я уверен, что такие попытки будут иметь место до тех поры, пока твои враги не добьются своей цели. И, скорее всего, каждый раз это будет другой, неизвестный нам способ. Мы, конечно, можем быть начеку, защищаться и попытаться наказать людей, которые плетут против тебя заговор и желают твоей смерти. Однако у меня появилась мысль получше. Сделаем вид, что попытка отравления удалась. Что это нам даст? Для начала, ты больше не будешь покидать этой комнаты, что облегчит защиту твоей жизни. Ну и как следствие, если враги уверятся в том, что цель достигнута, они не станут пытаться вновь тебя отравить. Больше того, такое положение даёт нам в руки великолепную возможность. А заключена она в следующем: твоя мнимая смертельная болезнь заставит выползти из укрытия всех тех, кто состоит в заговоре. Будучи уверенными в твоей скорой смерти, они начнут выяснять отношения между собой и тем самым выдадут себя с головой. Пусть грызутся. А мы тем временем будем ухудшать твоё здоровье и под конец устроим пышные похороны.

– Похороны? – изумлённо переспросил король.

– Именно! – подтвердил Таньги. – Устроим похороны. Можешь не сомневаться, явятся всё. Вот когда они придут провожать в последний путь Карла «Смелого», мы и захватим всех разом. Думаю, к тому времени у нас будет более ясная картина происходящих событий и участников заговора. Самое приятное в моём плане состоит в том, что отныне нам даже усилий не придётся прилагать. Они сами попадут в расставленную ловушку. Всё, что нам следует сделать, так это – притворяться, наблюдать и ждать.

– Знаешь, Таньги, мне нравится твоя затея! – Король весело засмеялся. – Все приходят с печальными лицами, а тут…ты восстаёшь из гроба и требуешь ответов. Думаю, нам и гвардейцы не понадобятся.

– Ну, если тебе понравилось, Карл, – Таньги выразительно указал рукой на постель.

Тяжело вздыхая, король поднялся с кресла. Чуть позже он улёгся на шёлковые простыни и, закрыв глаза, придал всему облику безжизненный вид. И уже находясь в таком состояние, король негромко произнёс:

– Я прощаю тебе пощёчину, Таньги!

– Ты и вправду не таишь на меня обиду?

– Слово Валуа!

Услышав эти слова, Таньги повеселел.

– Слава святым угодникам и твоей бессмертной матушке. А меня, было,…уже совесть начала мучить.

– И почему же?

– На самом деле я всегда хотел это сделать, Карл. Меня всегда интересовала мысль – «А каково это – дать пощёчину королю». И когда представилась такая возможность, я был не в силах преодолеть искушение.

– Таньги, ты воистину испытываешь моё терпение!

– Отнюдь, – возразил, как ни в чём не бывало, Таньги, – всего лишь признаюсь в своей слабости. Неужто старому другу нельзя простить маленькую слабость?

На сей раз, король не успел ответить. Послышались шаги, а вслед за ними в дверь постучали. Таньги поспешно бросился отпирать засов. Дверь распахнулась. Вернулась её величество в сопровождение того же самого лекаря. Они встали над изголовьем кровати и принялись вполголоса обсуждать лечение его величества. Таньги же поспешил покинуть опочивальню. И сделал это с чувством выполненного долга. Чуть позже покои покинул и лекарь. Едва он ушёл, как появилась Жанна. Она остановилась напротив матери и с глубоким беспокойством устремила взгляд на неподвижное тело отца. Затем перевела взгляд на королеву и тихо спросила:

– Болезнь опасная?

– По всей видимости, да…раз уж этот негодник Таньги в ней замешан!

– Таньги виноват в болезни его величества? – изумлённо переспросила Жанна.

– Отчасти, – незаметно усмехаясь, ответила королева. Она, устремив взгляд на супруга, весьма выразительно произнесла: – Карл, я хочу знать, что происходит. Я слишком хорошо тебя знаю. Ещё лучше я знаю Таньги. Что за комедию вы разыграли?

Понимая, что перед супругой притворяться бесполезно, король открыл глаза и с тяжёлым вздохом принял сидячее положение, чем вызвал звонкий смех Жанны.

– Весьма серьёзные причины принудили нас обратиться к такому необычному способу, дорогая жёнушка. И вам не следует распространяться на эту тему. Я бы даже попросил вас изображать печальный вид, когда вы будете навещать «больного супруга». Вас, Жанна, также касается моя просьба, – король перевёл на дочь довольно красноречивый взгляд.

– И ты не хочешь ничего объяснить?

– Попроси Таньги, он лучше меня осведомлён, для чего это делается!

Король снова лёг в постель и, сложив руки на груди, закрыл глаза, тем самым, подчёркивая, что дальнейшие разговор о «болезни» не может иметь продолжение. Дочь с матерью обменялись заговорщическими взглядами и незаметными улыбками.

– Ну, раз ты настолько тяжело болен, что не можешь даже говорить… – не без сарказма заметила королева, делая знак дочери покинуть покои. Она уже собиралась подчиниться этому жесту, когда снова раздался голос короля:

– Жанна, дитя моё, думаю, тебе следует узнать, что я принял решение выдать тебя замуж, – король произнёс все эти слова с закрытыми глазами.

– Вы же больны, как я могу думать о браке в такое тяжёлое время?

– Ирония здесь не к месту, Жанна. Я принял решение, и вы подчинитесь ему!

– Ваше величество, может, стоит подождать немного. Я ещё не совсем готова, – Жанна не знала, что ей придумать для того, чтобы отвертеться от брака. Она бросила умоляющий взгляд на мать. Но та всем своим видом показывала, что не собирается принимать её сторону в этом вопросе.

– Надеюсь, вы будете готовы, когда настанет время, – хотя король не открывал глаза, голос его прозвучал весьма недвусмысленно. – Начиная с сегодняшнего дня, можете считать себя невестой графа Д,Арманьяк, и я не хочу слышать никаких возражений.

– Я, – начала, было, Жанна, но тут же захлопнула рот и устремила на короля хмурый взгляд. – Ваше величество смеётся надо мной?

– Думай что пожелаешь, – раздался в ответ раздражённый голос, – у меня и без тебя хватает забот. Так что не добавляй новых. Выкинь этого молодого человека из своей головы и приготовься стать графиней Д,Арманьяк.

До Жанны дошло, что его величество и понятия не имеет, кому именно принадлежит её сердце. «Неужели такое возможно?» – растерянно думала она. На губах начала появляться широкая улыбка. Она понимала, насколько она неуместна. По этой причине попыталась избавиться от неё. В виду этих нелёгкий усилий у неё на лице стала появляться одна гримаса за другой. Боясь, что не сможет удержать своей радости, она быстро поклонилась и поспешила к двери. За дверью ей навстречу попался Кузино. Увидев её лицо, он опешил. Жанна заторопилась в свои покои. Все те, кто попадался ей на пути, останавливались и провожали её глубоко сочувствующими взглядами, ибо гримасы на её лице становились всё отчётливее и принимались за сдерживаемые слёзы. Она буквально ворвалась в свои покои. Захлопнув дверь, она прижалась к ней спиной и, что было силы, восторженно закричала: