– Мистер Дикарло, у вас есть контрдоказательства? – поинтересовался судья.

Джимми был в восхищении от аргументов Джека. Его ждет судебное заседание, еще с месяц он останется национальным героем, а дальнейший процесс будет определяться его ходатайством о признании невиновности. Все складывалось великолепно, но он, разумеется, не мог выразить свой восторг судье.

Он мог бы яростно протестовать против того, что его клиентов собираются несправедливо травмировать судебным разбирательством, хотя необходимых улик для этого нет. Мог бы, но не стал.

– Нет, ваша честь, в данный момент нет.

Судья Стэнтон опустил голову и потер виски, изображая, что усиленно думает. Ясно было одно: в словах обвинителя есть здравый смысл. Выносить решение до суда – сплошная профанация. А закрыть дело в соответствии с ходатайством о признании невиновности судья может и на заседании, что он и намеревался сделать.

– Хорошо, я не закрываю дело в настоящий момент и согласен, что ходатайство о признании невиновности – адекватное средство судебной защиты. Принимая такое решение, я ни в кой мере не хочу подчеркнуть, что имеется достаточно оснований для вынесения дела на суд присяжных. Я ясно выразился? – Представители сторон кивнули. – Пока вы оба здесь, господа, давайте взглянем на календарь и обсудим сроки представления дела к судебному рассмотрению. Сколько времени, по-вашему, займет процесс?

– Неделю, – ответил Джек.

– Две недели, – возразил Джимми.

– Две недели? – поморщился судья. – Зачем вам две недели, мистер Дикарло? Какие могут быть дебаты? Не вызывает сомнений, что послужило причиной смерти и кто был ее виновником. Вы что, собираетесь вызвать палача штата дать свидетельские показания?

– Нет, сэр, – как-то даже застенчиво ответил Джимми. У него не было ответа на вопрос судьи. Он только хотел, чтобы судебный процесс длился подольше.

– Дело представляется довольно простым, – продолжал Стэнтон. – Вопрос заключается в следующем: сознательно ли ваши клиенты довели Руди Келли до смерти на электрическом стуле? Что касается мистера Тобина, он выдвигает обвинение, основанное на косвенных доказательствах, поэтому ему потребуется немного времени. Вам единственно нужно решить, приглашать ли своих клиентов в качестве свидетелей или нет. Это при условии, что я не закрою дело после того, как мистер Тобин закончит представление доказательств. Я верно понимаю ситуацию?

– Мне кажется, да, – ответил Джек.

– Да, ваша честь, – кротко кивнул Джимми. Он начал сомневаться, не рано ли отказался настаивать на своем ходатайстве.

– В таком случае согласимся на неделе. День потребуется на то, чтобы отобрать жюри. Я не вижу в этой связи никаких проблем. Если понадобится, захватим следующую неделю, но давайте не будем на это рассчитывать. Чем быстрее мы покончим с этим представлением, тем лучше. Теперь вот о чем: сколько времени вам необходимо для подготовки к суду?

– Я готов, – ответил Джек. – Понадобится неделя, чтобы вызвать свидетелей.

– А вы, мистер Дикарло? Сколько месяцев вам нужно, чтобы успеть попасть во все телевизионные шоу? – Судья явно давал понять, что шутит. Все, включая самого Джимми, рассмеялись.

– Я буду готов через две или три недели, ваша честь, – сказал он. Джек точно рассчитал, что сказать. Специально запустил пробный шар, упомянув про Дель-Рио, чтобы озадачить Джимми. Пока он будет держать его в напряжении, адвокат не разглядит уготованных ему сюрпризов.

– Отлично. Назначим начало заседания суда через три недели, начиная с сегодняшнего дня. И вот еще что: вы оба, господа, – грамотные юристы. Я не собираюсь применять к вам «правило кляпа».[29]Однако постарайтесь воздерживаться от замечаний и не обсуждайте наше дело с журналистами. – Стэнтон в упор посмотрел на Дикарло.

– Разумеется, ваша честь, – ответил Джек.

– Конечно, судья, – кивнул Джимми, едва обратив внимание на слова Стэнтона. Адвокату было не до них: у входа во дворец правосудия его поджидали операторы с камерами.

Вскоре после слушаний произошла удивительная вещь, немало огорчившая Джимми. Журналисты разъехались, и толпы зевак вокруг канцелярии Джека и дворца правосудия рассеялись.

– Откуда они вообще взялись? – спросил товарищей за ужином Джек. – Эти люди не из Бэсс-Крика.

– Может быть, любители сенсаций – ездят с места на место туда, где запахнет жареным? – предположила Пат.

– Или журналисты им платят, чтобы они помаячили перед объективами. Без толп людей на заднем плане не пустить пыль в глаза, – добавил Дик.

– Ты, дорогуша, стал к старости циником, – поцокал языком Хоакин и покрутил перед носом напарника пальцем.

Дик хлопнул его по плечу:

– Нечего ко мне клеиться. Я тебе не «дорогуша».

– Слава Богу, – улыбнулся Джек. – Вряд ли Мария готова к такому повороту событий. – Все от души рассмеялись, впервые за долгое время. – Я думаю, мы можем немного расслабиться, – продолжал Джек. – Толпы нас больше не осаждают, суд назначен, Джимми получил что хотел. Опасность нам больше не грозит.

Дик и Хоакин сразу посерьезнели. Они не обменялись ни словом, но каждый знал, что подумал другой. Хоакин ответил за двоих:

– Опасность не миновала только потому, что нас больше не осаждают толпы и назначен суд.

– Не понимаю. – Джеку показалось, что он произнес эту фразу в сотый раз. Он всегда считал себя неплохим стратегом, но эти двое действовали в совершенно незнакомом ему мире.

– Пораскиньте мозгами, – пояснил Дик. – Дикарло не участвовал в убийстве ни Трейси, ни Нэнси. И если он доволен, что назначен суд, это не значит, что мы можем быть спокойны.

Джек на минуту задумался.

– Хотите сказать, что Эванс или Брюм – или оба – недовольны тем, как кончились слушания и могут предпринять собственные действия?

– Именно! – воскликнул Хоакин. – Мы должны учитывать такую возможность. – Краткая эйфория сменилась знакомым ноющим ощущением в груди, с которым затворники жили все последние недели.

– Я много размышлял, – продолжал Джек. – Хотелось бы понять, они в сговоре или один из них совершил убийства на свой страх и риск?

Юристу никто не ответил.

Несмотря на озабоченность телохранителей, следующие несколько дней прошли спокойно, и у всех поднялось настроение. Джек и Мария продолжали вести себя как прежде, но уезжали с работы раньше – Джек спешил домой, и они совершали с Пат долгие пробежки. Мария рыбачила с Хоакином. А Дик устраивал себе развлечение в тренажерном зале. В его распоряжении были силовые снаряды, велотренажер и бегущая дорожка. В молодости он увлекался тяжелой атлетикой и с удовольствием тренировал мускулы. Велотренажер ему нравился, но от бегущей дорожки он шарахался, словно от чумы.