– Я видела главу охотников лет пять назад, – заговорила она. – Вроде бы его зовут Михай. Ничего себе мужик: симпатичный, среднего возраста, но, на мой взгляд, какой-то безвольный.

– Безвольный? – удивился Беонир, включаясь в нашу беседу. – Но как же тогда он выиграл состязание и стал предводителем лесного братства?

– Я имела в виду, что ему как бы все равно. Ну… он не проявил совершенно никаких эмоций… – Ребекка с трудом подыскала точное определение. – Спокоен был на стрельбах, словно дохлый удав.

– Словно он все знал заранее? – догадливо уточнил ниуэ.

– Словно он не ждал от этих испытаний ничего интересного, – пояснила воительница.

– Наверное, среди охотников не принято открыто демонстрировать свои эмоции. Например, как это принято у дочерей песка, – предположила я.

– У тех глупых хайдари как раз все можно, – неприязненно буркнула Ребекка. – Одна Тьма, все равно никто не увидит, что там у них на лице.

Беонир одобрительно хихикнул, вспоминая наши недавние приключения в Ил-Кардинене. Я тоже не удержалась от ностальгической улыбки. Мы быстро забываем неприятное, зато хорошее помним годами, безмерно дорожа пережитыми моментами, усилившими нашу дружбу и закалившими наши сердца. И ради этого тоже стоит жить!

Деревья вдруг расступились, открывая нашим изумленным взорам широкую поляну, окруженную двумя рядами красавцев-платанов. В центре свободного пространства возвышалась деревянная пирамида с усеченной верхушкой, к которой с каждой стороны вела широкая каменная лестница. По краям поляны на одинаковом расстоянии друг от друга стояли самые настоящие шалаши и более вместительные тростниковые шатры, покрытые разноцветной материей. Каждый шалаш украшал какой-нибудь охотничий трофей: здесь присутствовали и оленьи рога, и лисья шкура, и даже заячьи уши.

Пока мы озирались по сторонам, остолбенев от изумления, полог самого большого шатра раскрылся и оттуда вышел высокий смуглый мужчина, облаченный в красивый замшевый камзол, богато расшитый бисером и жемчугом. Следовало признать, Ребекка сумела довольно точно описать его внешность. У Михая и в самом деле было красивое, но какое-то банальное и невыразительное лицо, похожее на маску из темного дерева, грубо высеченную тупым топором. Его застывшие черты не отражали ни единой эмоции, а высокий лоб, эффектно обрамленный прядями черных волос, в коих мелькала седина, не избороздила ни малейшая морщина, что свидетельствовало бы об озабоченности судьбой своей гильдии. Наверное, он и вправду не утруждал себя излишними думами и хлопотами, предпочитая действовать по чьим-то указаниям, что отнюдь не делало чести такому значимому человеку.

Впрочем, оказалось, я немного ошиблась, записав Михая в число совершенно безэмоциональных людей. Увидев меня, он вдруг радостно улыбнулся и довольно потер широкие ладони.

– Чародейка! Враг! Взять ее! – прогремел его грубый голос. – Связать и отвести в мой шатер.

Я устало вздохнула, не испуганная, а скорее опечаленная его словами. Ну да, они уже давно стали для меня привычными и почти родными. Признаюсь честно, я даже и не ожидала услышать что-то другое!

Я взмахнула руками, намереваясь сплести защитные чары. Чего уж тут скрывать, мне надоело играть роль беззащитной жертвы, и поэтому я готовилась дать достойный отпор этим грубым охотникам, не имеющим никакого отношении к магическому искусству. Но странное дело, все нужные заклинания будто выветрились из моей памяти, а пальцы онемели, отказываясь подчиниться. Я изумленно замерла перед шалашами охотников, нелепо разведя руки и приоткрыв рот…

Михай заметил мою растерянность и гулко захохотал, открыто издеваясь над бестолковой чародейкой.

– Вот! – Он извлек из-под ворота рубашки почерневший от старости медальон и торжественно предъявил его мне. – Боевой амулет Неназываемых, подаренный мне сьеррой Клариссой. Когда-то она сделала меня главой гильдии Охотников, а недавно прислала это, приказав захватить тебя, Наследница. Этот медальон блокирует чары, делая любого мага слабее маленькой полевой мышки. О, я многим обязан прекрасной главе гильдии Чародеев. Кларисса не только помогла мне, она также возродила магию леса Шорохов, превратив его в самый чудесный уголок Лаганахара. Да, я слишком многим обязан моей возлюбленной, чтобы отказать ей в такой малости…

– Убить меня? – язвительно перебила я.

– Да! – осклабился Михай. – Но казнь подождет, ведь сегодня мы будем праздновать победу нал врагами Клариссы, пить и веселиться!

– Ах ты ублюдок! – разъяренно завыла Ребекка, обнажая клинки. – Рано веселишься, гад, мы еще живы!..

Но ее крики не возымели никакого эффекта. Повинуясь жесту главы, из шатров выскочили десятки людей: в несколько секунд они умело схватили и связали всех нас. Итак, наша последующая участь виделась мне весьма незавидной, ведь мы попали в руки беспощадных врагов, которые действовали по приказу сьерры Клариссы и не собирались щадить наши жизни…

Нас завели в огромный шатер и привязали к вкопанным в землю столбам. Внутреннее убранство шалаша отличалось удобством и суровой, сдержанной функциональностью. Стол в центре оказался пнем толстенного бука, накрытым скатертью, в углу лежали свернутые в рулоны плетеные циновки, а у входа стояло ведро с водой.

– А они тут не жируют, надо признать, – поморщилась Ребекка, тщетно дергая стянутые жгутом запястья и пытаясь освободиться. Но у нее ничего не получилось.

– Зато смотри, какие милые фонари. – Я спокойно любовалась сплетенными из тончайших медных прутьев конструкциями, подвешенными к потолку. – Да и зачем им лишнее роскошное убранство? У них есть лес…

– Йона, меня удивляет твое хладнокровие! – возмутилась Ребекка. – Опомнись и пойми, нас собираются убить!

– Так ведь не убили еще, – ответил за меня Арден, заговорщицки подмигивая.

– Ты что, флиртуешь с этой выпендрежницей? – негодующе завизжала Эвридика, очень рассерженная тем, что ее, эльфийскую принцессу, схватили заодно с какими-то голодранцами. – Вспомни свою клятву!

– Да помню я, помню! – снисходительно, лишь бы отвязаться, проворчал юноша. – Забудешь ее, как же. Ты ведь прилипчивая, как верблюжий плевок!

Услышав его реплику, Беонир смущенно покраснел, а Ребекка, наоборот, восхищенно рассмеялась, вспоминая злоключения своего незадачливого жениха. Я признательно улыбнулась Ардену, благодаря его за находчивость. Мысли и разговоры о смерти немного отступили, утрачивая свою пугающую реальность.

– Подождем, – предложила я. – Доверимся милости Шарро и собственному везению. Верю, они нас не покинут.

Спустя пару часов до нашего слуха начали долетать приглушенные расстоянием голоса, но, что удивительно, шагов мы не слышали. Заглянув в щелку между циновками, образующими стенку шалаша, я увидела, как несколько молодых охотников складывают на вершине пирамиды охапки хвороста, а две женщины расстилают вокруг нее циновки. В этот момент из центрального шалаша вышли Кирим и Михай и направились в их сторону. Ветер донес до меня обрывки разговора двоих мужчин.