Не могу припомнить, когда я в последний раз пила кофе так сосредоточенно. Обычно я прихлебываю его, просматривая электронную почту, Facebook или Twitter, или копируя какой-то документ, или болтая, или следя за малышом/собакой. Но теперь я целиком и полностью сосредоточилась на чашке. Это снова напомнило мне о хюгге — «получение удовольствия от присутствия вещей приятных и успокаивающих». И мне стало хорошо.

Но чтобы в полной мере насладиться ментальной зачисткой и даже омолаживающим эффектом медитации, мне нужно было приступить к более формальным занятиям. Даже если это скучно. Дэнни советовал начинающим проявить настойчивость в течение хотя бы полутора месяцев. Я велела Легомену очистить холодильник («Дорогой, я съем все, что не приколочено гвоздями, лишь бы уклониться от медитации…») и начала собирать сумки. Наконец-то появился подходящий рейс. Я возвращалась домой.

Но по дороге в аэропорт я мельком просмотрела ленту Facebook, чтобы убить время. Каждое обновление от друзей портило мне настроение. Я видела фотографии младенцев, залитых солнцем пляжей, читала сообщения о карьерных успехах. К моменту регистрации настроение было на нуле. Я чувствовала себя бедной, ничего не добившейся и злой на весь мир. «Это глупо, — твердила я себе. — Эти люди — мои друзья/знакомые/те-с-кем-я-встречалась-однажды-и-почувствовала-себя-обязанной-принять-их-в-друзья! Почему я не радуюсь за них? У них интересные отпуска, увлекательная работа и семейные фотографии в стиле фон Траппов! Что я за ужасный человек такой?!»

К счастью, не все мои «друзья» проводили отпуск на Барбадосе[39]. У некоторых отношения с социальными сетями складывались так же напряженно, как и у меня. Один мой бывший коллега написал:

«Я понимаю, что размещать это на Facebook странно, но статью об опасности… э-э-э… Facebook… стоит прочитать».

К посту он приложил ссылку на статью «Депрессия Facebook». Ученые медицинского факультета Питтсбургского университета доказали, что чем больше времени молодежь проводит в социальных сетях, тем выше вероятность развития депрессии.

Именно об этом говорила Решительная девочка!

В состоянии депрессии люди обращаются к социальным сетям за поддержкой, потому что чувствуют себя оторванными от «реального мира», но это лишь усугубляет проблему — и они попадают в порочный круг. Я нашла еще один материал Института изучения счастья Майка Викинга. Социологи предложили 500 постоянным пользователям Facebook устроить себе «отпуск» от социальной сети, а другие 500 человек пользовались ею как обычно. Через неделю те, кто был оторван от сети, оказались на 55 процентов менее подавленными, отмечали более высокий уровень удовлетворенности жизнью, у них повысилась концентрация, они чувствовали себя менее одинокими и стали более общительными. ЗА СЕМЬ ДНЕЙ. С одной стороны, это меня ошеломило, но с другой — я этому не удивилась, ведь у меня за спиной было пять лет тщательного изучения чужих фотографий на Facebook.

Я связалась с институтом, чтобы узнать, почему Facebook порождает такое количество грустных эмодзи. Мне ответил Майк Викинг:

— Мы изучили массу информации о счастье и выяснили, что сравнение себя с другими людьми часто повышает неудовлетворенность. Facebook постоянно бомбардирует нас чужими приятными новостями, а выглядывая из окон, многие видят серое небо и дождь. Возникает мир Facebook, где каждый старается показать «лучшую свою сторону», и мир этот слишком уж резко контрастирует с нашей реальностью.

То есть Facebook подобен огромному сайту свиданий, только наши «друзья» изо всех сил стараются (сознательно или бессознательно) доказать, что они лучше нас? Или находятся в отпуске на этом чертовом Барбадосе?

— Именно.

Прекрасно…

Жизнь и без того сурова, чтобы вступать в бесконечное соревнование с людьми, которые, казалось бы, являются нашими друзьями, — ради развлечения. Майк сказал, что попробовал отказаться от социальной сети («все удачно… пока что»). Из солидарности я решила поступить так же.

Начать оказалось легко. Я удалила приложение со смартфона и вышла с сайта на компьютере. Разум у меня (все еще) слишком захламлен, чтобы помнить пароли, так что, выйдя, я вышла окончательно. Но даже в отсутствие Facebook я все еще ловила себя на «проверке» обновлений. Прежде чем включилось сознание и я поняла, что делаю, я включила экран и нажала пробел там, где раньше находилось приложение. Через несколько минут я уже просматривала Twitter, не понимая, как там оказалась. Потом проверила электронную почту, а часики в углу экрана напомнили, что я проверяла ее… три минуты назад. Казалось, телефон стал продолжением моей руки. Или, как выяснилось, всеми нашими руками.

В журнале Computers in Human Behavior было опубликовано исследование, которое показало, что люди так много времени проводят за смартфонами, что те стали восприниматься как «часть тела». 90 процентов пользователей страдают «синдромом фантомной вибрации», когда кажется, что телефон вибрирует, хотя на самом деле это не так.

Я могу выполнить все медитации в мире, но если по-прежнему буду испытывать зависимость от смартфона, то добьюсь ли осознанности? Придется ли мне полностью выйти из сети и общаться лишь с помощью семафоров или почтовых голубей?

— Нет, — успокоил меня Роан Гунатиллейк. — Технологии — не враг осознанности. Нужно лишь научиться быть более избирательным в том, на что мы обращаем внимание.

Роан — директор организации «Осознанность повсюду». Эта организация ставит своей целью сочетание осознанности и технологий. Роан создал специальное приложение. Неудивительно, что он — большой поклонник смартфонов, но в то же время является представителем Британского совета, а в 2012 году журнал Wired включил его в список людей, которые изменили реальный мир. Так что к нему стоит прислушаться.

Ожидая самолет, я позвонила, и Роан признался, что его тоже подсознательно тянет к просмотру обновленной ленты.

— Я стараюсь действовать более осознанно и контролировать этот импульс — в тот момент, когда моя рука хочет потянуться за смартфоном. Я хочу зафиксировать процесс, прежде чем пальцы шевельнутся. И осознать эмоцию, которая обычно этому явлению предшествует — будь то скука, одиночество или социальная неловкость. А осознав эмоцию, я стараюсь найти удовлетворение другими способами.

Я сказала, что чувствую то же самое, только с оговоркой «…другими способами, если это не чипсы и не пирожные».

Роан — реалист. Когда я рассказала, как сложно мне дается традиционная медитация, он посочувствовал.

— Это не должно быть обязанностью. Вы должны делать то, что эффективно для вас. Нет ничего еретического в том, чтобы приспособить медитацию и практику осознанности к собственным потребностям.

Осознанность связана с переменами.