– И что нам теперь делать? – спросила Астра.

– Он сам подскажет...

– Неужели мы нашли его?! «Единорога может приручить только чистая дева...» – прошептала она.

– Как ты догадалась, что это – Артемида?

– Из всех античных богинь, скульптурные изображения которых могли украшать усадебный парк Брюса, только Артемида являлась непорочной. Ее культ связан с Луной, следовательно, с Единорогом. Помнишь, что нам сказал хозяин домашнего музея? Приезжий парень требовал у него карту с точным указанием мест, где стояли статуи. У тебя ведь мелькнула тогда мысль об Артемиде...

– Но я ее прогнал! Потом ты заставила меня проверить, насколько верна моя бредовая идея... И мы нашли место, где стоял Бахус! Граф обладал тонким чувством юмора... и каждую скульптуру снабдил шуточным фетишем. Кроме Артемиды... Ей выпала почетная роль хранительницы Глаза Единорога.

– Глаз – потому, что круглый?

– Потому что всевидящий! – рассмеялся Матвей. – Sworthy тоже писала о Единороге... хотя вряд ли она предполагала, что тем самым наведет нас на след.

Астра произнесла вслух вторую часть пророчества:

– «Он ждет, когда откроется дверка...» Что бы это значило? Кто ждет? Зачем?

У Матвея перед глазами возникли вдруг складки багрового занавеса, скрывающие маленькую дверку в стене...

– «Гвалес»! Черт... как же я сразу не додумался?!

– «Гвалес»? – удивилась она.

– Я заказал нам с тобой столик в ночь Самхейна... когда духи и призраки свободно курсируют между мирами.

– Ты меня пугаешь!

– Я и сам боюсь! Немедленно возвращаемся в Москву. У нас не так много времени... К полуночи ты должна быть готова!

В присутствии Магистериума все тайное становилось явным. Матвей увидел себя выходящим из клуба «Гвалес», садящимся в машину...

– «Красный лев»! – воскликнул он звонко, хлопнув себя ладонью по лбу. – Это был лев! Я слепец... Слепец!

Москва

Предстоящая ночь обещала быть напряженной, и Астра прилегла отдохнуть. Сон подкрался к ней тихо-тихо, на цыпочках, ласково нашептывая ей на ухо что-то невнятное, убаюкивающее... Последнее, что она успела сделать, – нащупать под подушкой верного Альрауна, который сопровождал ее там, куда не было доступа никому другому... даже Матвею.

…Маленький человечек семенил впереди нее по длинной зеркальной галерее...

– Куда мы идем?

– В королевство красного и черного, – отвечал он. – Серебра и Луны! Нас ждет гостеприимная Голова и кое-кто еще...

– Кто?

– Не торопись... и ты сама все узнаешь.

Она была в платье с широкой юбкой и затянутым в талии лифом на китовом усе. Дышать тяжело, парчовый подол волочится следом, сковывая шаг. Взбитый парик оттягивает голову назад. В нос бьет резкий запах пудры и розового масла...

– Фу, как неудобно, – пыхтит Астра.

– Терпи, Маргарита...

– Почему ты меня так называешь?

Альраун смущенно хихикал и подпрыгивал, стараясь при этом не выпустить ее руку.

– Твое имя – и тогда, и сейчас – напоминает цветок...

Они блуждали по лабиринту без конца и начала... полукруглые коридоры плавно перетекали из одного в другой, сходились, разветвлялись.

– Я не могу запомнить дорогу, – испугалась она.

– И не надо... просто иди!

В зеркалах отражались различные картины, уже знакомые ей по кассете из тайника, но слегка искаженные. Вот промчался вепрь, а за ним с гиканьем и криками проскакала Дикая Охота... вот туристы бросают монетки в фонтан... вот бронзовая русалка – бьет хвостом и скрывается в глубине бездонных вод... вот обнимаются любовники в масках... вот поет и пляшет пьяный карнавал... вот скрипит виселица и раскачивается повешенный...

– Какой ужас! – шарахается в сторону Астра…

– Терпи, Маргарита. Осталось совсем немного...

И правда – распахиваются узорчатые ворота, и лакеи с факелами стоят по бокам просторной аллеи... где-то впереди ослепительно пылают окна дворца... и какой-то галантный кавалер приглашает ее на танец... Все кружится, блестит, звенит, сливается в серебристую россыпь Млечного Пути... Золотой Змей скользит по стволу огромного древа жизни, его туловище наполовину темное, наполовину светлое... его раздвоенное жало дрожит...

– Это Божественный Эрос! – отчаянно пищит мандрагоровый человечек. – Единый, кому подвластно добро и зло! Все в нем и все от него... Берегись его яда!

Змеиное жало завораживает Астру, вынуждает остановиться... по жилам разливается смертельная истома...

Мраморная красавица снисходительно улыбается, манит ее за собой. Вместо лица у нее – зеркальная маска...

– Донна Луна!

Португальская актерка оборачивается и взмахивает руками. Зеркальца ее маски вспыхивают бесчисленными огнями, разбегаются по лабиринту... все горит...

– Пожар! – кричит Альраун. – Бежим!

Невыносимый жар охватывает зеркальные коридоры...

– Твое платье, Маргарита!

Она видит, как по подолу ползут искры, но ничего не может сделать. Низкий зловещий смех заставляет ее вздрогнуть и оглянуться. Какая-то черная тень скользит в огненном тумане... Бархатные драпировки уже горят, за ними видна маленькая дверка в стене...

– Туда! Туда!

Деревянный человечек устремляется к спасительному выходу и тащит ее за собой.

«Там заперто...» – хочет предупредить его Астра, но не в силах разомкнуть губ.

– Мм-ммм... м-м...

Альраун не понимает и продолжает тянуть ее за руку... Это уже не его рука... другая, – твердая и теплая, с золотым перстнем на среднем пальце... Она знает эту руку и этот перстень... знает эти кружевные манжеты и широкий рукав камзола...

– Я здесь, – говорит тот, кому принадлежит рука. – Я здесь, с тобой...

Астра раскрывает глаза, вскакивает...

– Я с тобой, – повторил… Матвей! Да, это Матвей, – Успокойся! Тебе приснился кошмар, только и всего...

– О-о! Боже, как ты вовремя... Мы с Альрауном чуть не сгорели...

Мандрагоровый человечек запутался в складках пледа, в комнате стоял чад. Свеча, забытая Астрой на тумбочке, догорела, парафин растекся по полированной поверхности.

– Хорошо, что ты рядом, – дрожащим голосом сказала она Матвею. – Мне было так страшно...

И со стоном провела пальцами по лицу. Щеки были влажными. То ли слезы... то ли испарина...

– Смерть еще ни разу не подходила ко мне так близко... – прошептала она. – Послушай, кто такая Маргарита?