многое отдала, лишь бы услышать такое. – Двери открываются, и толпа двигается вперед, люди начинают входить в старинное здание в стиле ар деко.

– Не хочешь сфотографироваться на фоне афиши? – спрашиваю я. Лотти нервничает, поэтому может отказаться.

– О, отличная идея, – одобряет она. Черт, спасибо.

Достаю телефон из кармана и включаю камеру. Лотти прижимается ко мне и кладет руку мне на грудь, а я поворачиваю телефон так, чтобы запечатлеть нас обоих и афишу над нами.

Сделав несколько снимков, я сообщаю:

– Пришлю тебе лучшее фото.

– Спасибо. Я хочу отправить его маме. Она сильно удивиться.

– Она тоже фанатка Fleetwood Mac? – Убираю телефон в карман, пока мы приближаемся к зданию.

– Да. Именно она познакомила меня с их музыкой, в принципе, со всей музыкой, которую я люблю.

– Если бы я знал, то пригласил бы и ее.

– Прекрати. Лучше так, пусть она завидует. – Лотти улыбается, и… черт… Мне нравится эта улыбка. Я одержим этой улыбкой.

Одержим этой девушкой.

– Дочь года.

– Именно так. – Она дружески задевает меня плечом. – А как насчет твоих братьев? Они завидуют?

– Они не знают, что я здесь.

– Правда? – удивляется она. – Ты не сказал им?

Качаю головой.

– Нет.

Она замолкает, а затем спрашивает:

– Не хотел, чтобы они знали обо мне?

Крепче сжимаю руку Лотти, чтобы развеять все сомнения, которые могут возникнуть в ее голове.

– Не хотел слушать их «мы же тебе говорили».

– Что ты имеешь в виду? – удивляется она.

Не здесь я хотел бы вести этот разговор, не в толпе людей, но, к счастью, мы находимся в самом начале очереди, и я могу помедлить с ответом, пока вручаю кассиру наши билеты. Их проверяют, и мы заходим в концертный зал. Снаружи благодаря колоннам в готическом стиле, окружающим афишу, он возвышается над всем остальным, а внутри от пола до потолка отделан золотыми обоями. На окружающих вестибюль столбах пятна небесно-голубого цвета, а полы выложены разноцветной глазурованной плиткой, которая, должно быть, сохранилась с момента постройки здания. От увиденного захватывает дух. Ар-деко в наилучшем воплощении.

– Хочешь выпить? – бросаю я Лотти, пока мы идем к бару.

– Конечно, – тихо отвечает она, и я понимаю, что изменения в ее настроении вызваны вопросом, который она задала и который остался без ответа.

Провожу ее сквозь толпу и нахожу только что открывшийся бар. Заказываю нам обоим по пиву, а затем, держа напитки в руках, веду ее к нашим местам, которые находятся в первом ряду бельэтажа, в самом центре. На мой взгляд, вид идеальный. Достаточно близко, но не настолько, чтобы свернуть шею.

– Ого, отличные места, – говорит она.

– Да, мне тоже нравится.

Лотти начинает садиться, и как только устраивается на месте, я передаю ей пиво и тоже сажусь, конечно же поворачиваясь к ней. Все еще рассаживаются, поэтому я пользуюсь этой возможностью, чтобы продумать свой ответ.

Надеюсь, она со мной на одной волне, потому что я собираюсь открыться – поставить свою личную жизнь выше бизнеса – и мне чертовски страшно. Что, если она не чувствует ко мне того же? Что, если все это время я неправильно расценивал ее поступки и слова? Я не могу продолжать жить в этой неизвестности, поэтому есть только один способ узнать.

Ставлю свой напиток в подстаканник и тянусь к ее руке, и она позволяет мне это. Подношу ее пальцы к своим губам и нежно целую их. Щеки Лотти розовеют, и она улыбается мне.

– Мои братья скептически отнеслись к нашей ситуации. – Смотрю ей в глаза. – Они сказали, что я не смогу сохранить между нами строго деловые отношения. – Потираю щеку, нервозность зашкаливает. Господи, просто скажи это. – Они были правы. После нашего первого вечера у Элли с Дэйвом я понял, что ты не такая, как все. А потом узнал твой вкус там, в коридоре, увидел, как ты оргазмируешь от моих пальцев, и я, черт возьми, пропал. Я пытался отрицать это, игнорировать, но моя потребность в тебе, Лотти, стала слишком сильной. – Сделав глубокий вдох, я продолжаю: – Я хочу от тебя большего. И знаю, что это выходит за границы нашего соглашения, но я не могу притворяться, что у меня нет к тебе чувств, потому что они есть. Ты мне нравишься, Лотти. Очень нравишься.

– Не ожидала, что ты скажешь это. – Лотти делает глубокий вдох.

Черт, она не разделяет мои чувства.

Лотти встает со своего места, и я начинаю паниковать, что она хочет уйти, но вместо этого она ставит свое пиво в подстаканник и садится ко мне на колени. Затем кладет руку мне на шею и играет с моими волосами.

– Хаксли, ты мне тоже очень нравишься. И я хочу, чтобы ты знал: мне неприятно признаваться в этом.

Усмехаюсь, испытывая облегчение.

Она касается моей щеки.

– Ты покорил меня своим добрым сердцем, и я никогда не думала, что скажу такое. Учитывая, как все между нами начиналось, я сомневалась, что у тебя вообще есть сердце, а оказывается, ты просто скрывал его.

– Потому что не хотел показывать тебе себя настоящего. Хотел, чтобы ты думала, что я холодный, бездушный, всего лишь помешанный на бизнесе тип и ничего больше.

Она усмехается.

– Ну, ты хорошо справился с этой задачей, но, к несчастью для тебя, в моей жизни есть люди, которые любят замечать хорошее в тебе. И они указали мне на это. Я все отрицала, хотела думать, что твоя душа не просто покрыта черными пятнами, а что она почернела целиком. Я ошибалась. – Лотти качает головой и издает сдавленный смешок. – Боже, я думала, что не нравлюсь тебе, что, возможно, я для тебя просто игрушка.

– С чего ты так решила?

Она смущенно проводит рукой по моей рубашке и говорит:

– Потому что в эти выходные, когда мы были близки, ты ни разу не поцеловал меня.

По одной причине.

Приподнимаю ее подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.

– Потому что знал: если сделаю это, не смогу остановиться. – Облизываю губы, придвигаясь ближе. – И честно говоря, не был уверен, что ты вообще хочешь, чтобы я тебя поцеловал.

– Хочу, – тихо произносит она. – Не думаю, что когда-то хотела чего-то так сильно, как хочу, чтобы ты поцеловал меня. – Ее рука опускается на мою щеку. – Хаксли, ты командовал моим телом, теперь я хочу, чтобы ты командовал моим ртом.

Ни за что на свете я не смогу отказать себе сейчас – ни после этого признания, ни после того, как она притягивает меня к себе.

Нет, я хочу этого. Хочу Лотти.

Может, все происходящее противоречит тому, что