я говорил в самом начале, но, похоже, это неизбежно. Невозможно и дальше отрицать существующее между нами влечение, потребность, одолевающую нас страсть.

Мы открылись друг другу, и я собираюсь воспользоваться этим преимуществом.

Осторожно касаюсь шеи Лотти и большим пальцем наклоняю ее подбородок вверх, чтобы коснуться ее губ.

Поцелуй простой, но он наполнен сдержанностью и отчаянием.

И теперь, когда на меня не смотрят братья или Дэйв, нет необходимости играть на публику. Я могу просто получать удовольствие от поцелуя.

Упиваться мягкостью ее губ.

Тем, как она сжимает мою щеку, не позволяя мне двигаться, показывая, что хочет от меня большего.

Наслаждаться тихими звуками, которые слетают с ее губ, когда ей нужно восстановить дыхание.

Мой рот скользит по рту Лотти, медленно изучая его. Она касается языком моих губ, и я открываю рот, позволяя ей исследовать его. Сначала Лотти робко поглаживает языком мой язык, но когда я крепче прижимаю ее к себе, поцелуй становится более сильным, и не успеваю я опомниться, как мы страстно целуемся в кресле, ожидая начала концерта.

Ее рука, лежащая на моем затылке, зарывается мне в волосы, а я перемещаю другую руку чуть ниже ее груди. Мне очень хочется потрогать ее, чтобы еще сильнее разжечь этот жар между нами, но в тот момент, когда я начинаю двигать руку вверх, из динамиков доносятся аккорды гитары.

Мы отрываемся друг от друга как раз в тот момент, когда на сцену выходит Fleetwood Mac.

Что?

Никакой группы на разогреве?

Никакого объявления?

Просто… вот они?

Все вокруг аплодируют, и страстные поцелуи заканчиваются, потому что Лотти соскакивает с моих колен и вскидывает руки вверх, подпрыгивая и хлопая в ладоши.

Продолжая сидеть, я даю себе несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, а затем присоединяюсь к ней.

Лотти, она… черт, она особенная. И я знал это еще тогда, когда она отказала мне. Ей была необходима помощь, но она думала только о своей сестре. Она не хотела, чтобы родители разочаровались в ней, переживала о них. Она спорила со мной в вопросах, в которых и следовало спорить, и хотя я пытался отрицать это с самого начала, не думаю, что есть хотя бы малейший шанс, что я отпущу ее.

А это означает одно: я должен сделать так, чтобы все получилось. Я хочу встречаться с Лотти, заставить ее чувствовать себя особенной, потому что она такая и есть – особенная. И я подозреваю, что она не догадывается об этом. Во многом благодаря своей «подруге» Анджеле.

Встав с места, я обнимаю Лотти и кладу ладонь ей на живот, привлекая ее к себе, как раз когда начинают играть аккорды песни Dreams. Лотти смотрит на меня, в ее глазах стоят слезы. Она тянется к моему затылку, заставляет меня нагнуться и в страстном поцелуе прижимается к моим губам, заставляя меня терять голову и желать гораздо большего.

Отстранившись, она говорит:

– Спасибо, Хаксли. Большое спасибо.

Я целую ее кончик носа.

– Пожалуйста, Лотти.

Продолжая улыбаться, она поворачивается и позволяет мне как следует обнять ее.

И во время выступления Fleetwood Mac Лотти продолжает стоять рядом и не отстраняется. Вместе со мной она качается под музыку, мы поем, позволяя происходящему поглотить нас целиком. И хотя раньше я бывал на многих концертах – частный самолет упрощает дело, – этот концерт один из лучших. И причина тому девушка в моих объятиях.

* * *

– Мистер Кейн, можете отстегнуть ремни безопасности и передвигаться по салону, – говорит пилот по громкой связи.

Лотти свернулась калачиком на своем сиденье и смотрит на меня, на ее лице самая широкая улыбка, которую я когда-либо видел.

– Что? – спрашиваю я, не в силах больше молчать. – Почему ты все время смотришь на меня?

– Потому что теперь могу.

– Не знал, что раньше существовало правило, запрещающее смотреть на меня.

Лотти мило наклоняет голову в сторону. Когда мы вернулись в самолет, она сняла шляпу и завязала волосы в хвост.

– Существовало, когда ты постоянно повторял мне: контракт, контракт, контракт.

Усмехаюсь.

– Я просто пытался защититься. Не стоит винить меня за это.

– Когда мы были в Chipotle, ты вел себя иначе.

– Потому что не знал, как ты повлияешь на меня, – признаюсь я. – Как только я понял, что ты – запретное для меня искушение, я замкнулся в себе.

– Понятно. – Лотти встает с кресла. Она подходит ко мне и произносит: – И кто я теперь? Все еще искушение?

– Несомненно, – киваю я.

Она проводит пальцами по моему плечу.

– Но теперь я не под запретом?

– Это ты мне скажи.

Ухмыляясь, она берет мою руку и заставляет меня подняться, а затем тянет в заднюю часть самолета. Я останавливаю ее у двери в спальню, расположенной в задней части самолета.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

– Что, по-твоему, я делаю? – Она толкает дверь и проходит дальше, не преставая держать меня за руку и улыбаться.

– Лотти, тебе не обязательно делать это.

– Говоришь так, будто это какое-то неприятное занятие. – Она тянет меня за собой в спальню и закрывает за нами дверь. Взявшись за края моей футболки, она стаскивает ее с меня, а затем бросает на кровать. – Я знаю, что не обязана что-то делать. – Затем кладет руки мне на грудь. – Но, боже, Хаксли, как же я хочу почувствовать тебя.

И этого достаточно, чтобы я возбудился.

– С той самой ночи, когда ты заставил меня кончить от твоей руки, я хотела узнать, каково это – кончить на твоем члене.

– Че-е-ерт, – бормочу я.

Лотти скользит руками по моей груди к поясу джинсов. После растегивает их, но вместо того, чтобы спустить вниз, оставляет их висеть на моей талии и поднимает руки над головой.

– Раздень меня, Хакс.

Кожа горит от вожделения, которое я испытываю по отношению к этой женщине, я тянусь к ее футболке и стягиваю ее. Бросаю футболку Лотти к своей и вижу прозрачный черный лифчик. Соски напряжены и упираются в кружево, грудь быстро поднимается и опускается, дыхание кажется прерывистым.

Продолжая смотреть мне в глаза, Лотти берет мои руки и кладет их на застежку своего лифчика. Не глядя расстегиваю его, из-за чего лифчик скользит по рукам и падает на пол.

Тянусь вперед и провожу большим пальцем по одному из ее сосков.

– У тебя самые сексуальные сиськи, которые я видел. Я могу боготворить их часами. – Провожу рукой вниз по животу Лотти к джинсовым шортам. Расстегиваю их и спускаю на пол, оставляя девушку в одних черных кружевных стрингах. – Но я буду наслаждаться ими в другой день.