– Кирпичная… Есть разница?

– Не знаю, я просто так спросил.

– Значит, ты не видел ни взрыва, ни стены?…

– Я видел другое, но тоже не слишком приятное.

– А бюреры?

– Разбежались по норам. Их, похоже, накрыло сильнее, чем нас.

– Чем накрыло? – не понял Гупи.

– Волной пси-излучения… А может, у них психика менее устойчивая?

– У кого? – Гупи самому становилось противно от того, как туго он соображает.

– У бюреров.

– Ну… Может быть… Что с американцем?

– Не знаю, я его не искал. Как накатило, я за тобой побежал… Ты так резво припустился, что я боялся не поспеть за тобой.

– Еще бы. – Гупи провел ладонью по лицевому щитку шлема, – как будто усталость с лица стер. – Мы оттуда пришли? – сталкер махнул фонарем направо.

– Оттуда, – указал в противоположную сторону Журналист.

Гупи поднялся на ноги и посветил фонарем вдоль прохода. Серый пол, грязные стены, тянущиеся вдоль них кабели… И больше ничего.

Сталкер помигал фонариком.

– Думаешь, американец жив? – спросил он у Журналиста.

– Не думаю, – ответил тот. – Психокинетический удар проникает сквозь активную защиту скафандра.

– Я в курсе, – потер ушибленное плечо Гупи.

Он снова помигал фонарем. Подождал немного. Махнул рукой.

– Без толку.

– Пошли дальше?

– Пошли.

Луч света скользит по стенам. Мусор похрустывает под ногами.

Поворот налево.

Еще раз – налево.

Направо.

Прямо.

И вдруг – шлеп, шлеп, шлеп…

Гупи посветил вниз, под ноги.

Вода. По щиколотку. Темная, непрозрачная.

И, что самое гнусное, быстро прибывает.

– Что за черт?… – Гупи с досадой выругался.

– О чем ты? – непонимающе глянул на сталкера Журналист.

– Вода.

– Вода?

– Ну, да…

Гупи переместил луч фонаря чуть влево. Полы плаща Журналиста уже плавали в воде, поднявшейся до колен.

– Эдак, нам скоро плыть придется…

Вода завораживала сталкера. Как будто звала к себе. На нее хотелось смотреть, и смотреть, и смотреть… Она хранила в себе мысли и чувства всех тех, кто когда-то нырнул в нее, чтобы больше уже никогда не появиться на поверхности. И если встать на колени и опустить голову… Нет, сначала нужно снять шлем…

– Гупи! – Журналист схватил сталкера за руку, которой тот потянулся к застежке шлема. Крепко. – Смори на меня!… Слышишь! Смотри мне в глаза!

Гупи медленно повернул голову.

В голове у него звучали чьи-то голоса. Десятки… Сотни голосов. Он отчетливо слышал каждый, хотя и не мог понять, что именно они говорят. Да и нужно ли это?… К чему?…

– Смотри мне в глаза, Гупи!

Ага… Ага…

Прежде лицо Журналиста казалось сталкеру похожим на маску, вырезанную из дерева. Теперь это точно была маска. Только из нефрита. С сапфирово-голубыми, нереальными, будто светящимися изнутри глазами.

Отблески от скользящего по воде луча…

– Гупи!… Ты слышишь меня, Гупи?…

– Слышу…

– Это все Монолит!… Понимаешь?… Монолит!

– При чем тут Монолит? – Гупи опустил взгляд. Вода поднялась до пояса. Гупи в скафандре, так что ему все равно. А вот Журналист промок. – Мы скоро утонем… Или ты умеешь дышать под водой?

– Смотри на меня, Гупи!

– Смотрю.

– Никакой воды нет!

– Как же…

– Не опускай взгляд! Смотри мне в глаза!… Это все Монолит! Мы уже близко!

Гупи усмехнулся.

– Ты серьезно так думаешь?

– Я это знаю!

– Но мы по пояс в воде…

– Не смотри вниз!… Ты должен поверить мне… Слышишь, Гупи! Вода – это лишь иллюзия. Такая же, как стена, которую ты видел. Как огненный смерч… Ты веришь мне?… Веришь?

Гупи задумался.

В самом деле, он уже видел то, чего не было на самом деле.

В самом деле, они уже рядом с Монолитом.

В самом деле, Журналисту незачем его обманывать…

Вроде бы…

– Да. Верю.

– Точно?

– Абсолютно.

– Теперь посмотри вниз.

Гупи опустил взгляд.

Ну, надо же!

Воды не было. И полы плаща у Журналиста были сухие.

Хотя, с другой стороны, это ведь тоже могло быть иллюзией.

А на самом деле вода уже поднялась до горла…

Но, если невозможно отделить реальность от иллюзии, лучше выбрать то, что разумнее. Бритва Оккама. Пусть будет сухо.

Пол, и в самом деле, оказался сухим.

Воды нет. И никогда не было.

– Это – Монолит, – Журналист отпустил руку Гупи.

– Так что ж теперь?… – сталкер эдак неопределенно помахал рукой в воздухе.

– Не знаю, – честно признался Излом.

На стенке прохода, по которому они шли, появились новые отметки. Примерно через каждые пятьдесят шагов – короткая вертикальная линия и под ней косой крест. А в воздухе начали кружить светлячки. Большие. Размером с майских жуков. И с разноцветными огнями.

Или это тоже был обман?

– Так в прошлый раз, вместе с Семецким, ты дошел до Монолита? – спросил Гупи.

– Может, и дошел… – ответил Излом. – Не помню.

– То есть в какой-то момент ты отключился?

– Вроде того.

– А потом что?

– Потом… Помню, как вылезал из черного пластикового мешка на молнии. В такие трупы укладывают… Потом шел куда-то через лес… Едва не налетел на патруль… Чувствовал себя погано. Голова разламывалась от боли. Внутри, казалось, все органы поменялись местами и выполняли не свои функции. Но самым отвратным было ощущение раздвоения сознания. Как будто я находился в двух местах одновременно – в лесу и в большой комнате, заваленной человеческими телами, от которых тянутся не то провода, не то трубки какие-то… В общем, бредятина полная. Не знаю, как долго я пробыл в таком состоянии. В конце концов меня подобрал какой-то сталкер и отвел к местному барыге. А к тому как раз, мне на счастье, Доктор заглянул, по каким-то своим делам. Он и прихватил меня к себе в дом на болоте. Без него я бы, наверное, не оклемался. Он же и средство дал, которое не позволяло мне окончательно в монстра превратиться. Но предупредил, что со временем оно перестанет действовать. И тогда решай, говорит, сам, как знаешь. Либо становись чистым Изломом, либо убей себя. Больше я тебе, говорит, ничем помочь не могу… И вот еще что. Татуировка у меня после этого появилась.