— Ах да! — спохватился Петьёф. — Они вбивают клин между Израилем и христианским миром, мусульмане нападают на Израиль, Запад, разумеется, вступается за Израиль — НАТО, Совет безопасности ООН и так далее. Начинается настоящая война на Ближнем Востоке. И уже речи не идет ни о каких «точечных ударах». Охваченный паникой Запад, примется стирать Ближний Восток с лица земли. Атомного оружия там нет, поэтому успех гарантирован…

— Господи! Господи! Господи! — шептала Франческа, сложив перед собой руки в молитвенном жесте.

— И тут происходит явление Господа, — продолжал Петьёф. — Объявляется Апокалипсис, и является Господь Бог. В панике и ужасе его примут все — христиане, евреи и даже оставшиеся в живых мусульмане. Это их общий Бог.

— Ужас, — прошептал я.

— Транснациональные корпорации создают Совет Спасения, — продолжал Петьёф, — который в дальнейшем станется Правительством Мира — советом директоров единой холдинг-компании по имени Земля. Гигантская империя, подчиненная единым и жестким экономическим законам! Величайшая империя из всех когда-либо существовавших на зем-ле! И в центре нее — Бог! Новый Христос будет произведен в Цари. Он станет формальным лидером Новой Империи. Ему уготована роль английской королевы — он будет царствовать, но не править.

— Но как же Китай, Япония, Корея? — спросил Дик.

— В этих странах довлеет инстинкт подчинения сильному, — сказал Петьёф, и по тону его голоса стало понятно, что по поводу этих государств беспокоиться не следует. — Японцы поклоняются Америке, боготворят ее, вспомните эстетику японских мультфильмов — каждый японский ребенок мечтает быть светловолосым, с большими голубыми глазами, а ведь это именно Соединенные Штаты уничтожили их мирные города — Хиросиму и Нагасаки — атомными боезарядами. Восток подчинится. Это страны с жестким иерархическим укладом. Они присягнут и Богу, и Дьяволу, если будут знать, что Он — един, Он — сильнее. Они присягнут тем, кто будет обладать Богом. А так и будет, поверьте мне…

— Но постойте! А кто ж им позволит? — возразил я. — Почему хозяева транснациональных корпораций так уверены, что Совет Спасения будет создан из них, а не из правительств?

— Видите ли, — грустно улыбнулся Петьёф, — человеку всегда, вне зависимости от политического строя и идеологии, нужно есть, пить, смотреть телевизор и звонить по телефону. От этого никуда не деться. Но эти блага людям предоставляют не правительства, а транснациональные корпорации. В возникшей панике транснациональные корпорации будут единственным островом стабильности, который, кроме прочего, предложит людям и план спасения…

— А вы охраняете потомков Христа… — сказал я, вглядываясь в белое как полотно лицо Петьёфа.

Тот улыбнулся и не промолвил ни слова.

— Чему вы улыбаетесь? — мне стало страшно.

В потайные комнаты монастыря святой Аннуциаты можно было попасть через маленькую часовню. Вход в нее был с улицы, а выходов несколько, причем один наверху, в задней части нефа. Лестница к нему начиналась у исповедальной комнаты.

Через этот выход Леонардо попадал в верхнюю галерею, оттуда в покои настоятеля. Там, за бархатной шторой, скрывалась неприметная дверь.

Много раз он проделывал это путь, когда один из двух подкупленных им смотрителей «холодных погребов» за солидное вознаграждение отдавал для опытов тела умерших. Тех, кого некому или не на что было хоронить. Обычно это были бродяги, нищие или разбойники, чьи трупы находили на дорогах или городских перекрестках. Их привозили в монастырь ночью и с большой осторожностью, избегая попадаться на глаза кому-либо, относили в потайные комнаты. Леонардо специально оборудовал их таким образом, чтобы там в любое время года было значительно холоднее, чем на улице.

После вскрытия Леонардо зашивал тела и хоронил на городском кладбище за свои собственные средства.

* * *

Сегодня да Винчи спешил закончить работу над рисунком ножных мышц. Ночью в монастырь доставили тело рабочего, умершего при падении с лесов.

Неожиданно кто-то остановил Леонардо, тронув его за рукав.

Он обернулся. Перед ним стояла монахиня со строгим бледным лицом. Она знаком попросила его следовать за ней.

Леонардо был удивлен и недоволен. Ему не терпелось закончить работу. Даже в холодных комнатах тела не могли храниться долго. Однако все же последовал за святой сестрой, решив, что у той какое-то поручение к нему.

Рядом с одной из колонн часовни стояла девушка. Монахиня подвела к ней Леонардо и отступила назад, скрывшись за колонной.

Девушка смотрела на да Винчи огромными, серыми, полными слез глазами. Ему показалось, что где-то он ее уже видел.

— Чем могу служить? — спросил он сухо, с легким раздражением. — Кто вы?

— Неужели вы до сих пор не запомнили ни моего имени, ни моего лица? — прошептала девушка порывисто и едва слышно. — Уже несколько лет я хожу только в эту часовню каждый день в надежде увидеть вас… Я всегда стою недалеко от входа, жду, что вы коснетесь моей одежды, взглянете на меня. Я несколько раз посылала к вам…

Леонардо чуть поморщился. Теперь он вспомнил, но не имя и не лицо, а то неприятное ощущение, которое возникало у него каждый раз, когда он видел у входа в часовню эту женщину. Да, он действительно встречал ее почти всегда, когда шел в «холодные комнаты», но никогда не обращал на нее внимания. В какой-то момент ему даже начало казаться, что это сама смерть приходит взглянуть на того, кто посягает на ее добычу.

— Вы не в себе, — сухо остановил ее Леонардо. — Простите, я спешу.

Она порывисто встала на колени и схватила его за полы костюма.

— Что вы делаете?! Встаньте! — зашипел Леонардо.

— Меня зовут Лиза Герардини дель Джоконда! Мой муж много раз приходил к вам, чтобы заказать мой портрет, но вы каждый раз отказывали ему! Отчего вы так жестоки?! Неужели правда все, что о вас говорят?! Что мертвые вам милее живых?

— Лиза Герардини? — да Винчи вспомнил сухого желчного старика, купца дель Джокондо, который действительно несколько раз заходил в его мастерскую.

Кажется, в последний раз мессере дель Джокондо предложил весьма значительную сумму за портрет своей жены. Должно быть, та совершенно его измучила и он был готов на любые жертвы, лишь бы успокоить супругу.

— Я больше не принимаю заказов, — лицо Леонардо стало почти злым. — Вам придется найти себе другое средство от скуки. Пожалуйста, оставьте меня. И не присылайте больше своего супруга. Это бесполезно.

— Боже, боже! Как вы жестоки! — мона Лиза зашлась рыданиями. — За что вы казните меня? Неужели моя любовь вам так противна?! Не уходите! Ответьте мне!

Она схватила его за локоть судорожным и злым движением гарпии, которая не намерена упускать свою жертву.