Все это Оля увидела еще в первый день появления обновленного лабиринта, и в его серьезности не сомневалась. Но носиться вдоль и поперек опасного участка она не собирается. Она лишь заплывет туда на несколько метров, посмотрит, что к чему, и назад. Воздуха на такую мелочь хватит с избытком, плавает она хорошо, а отсутствие освещения на отрезке в десяток метров – мелочь для Контактера. Она топь проходит, не останавливаясь, а это километр пути! С десятью гребками не сравнить, пусть даже и в темноте под водой. Для надежности Оля закрыла глаза и настроилась на хитросплетения верхнего лабиринта. Вход в экзаменационный участок она почувствовала практически сразу. По прямой до него было пятнадцать метров, по изгибам лабиринта вдвое больше, но ей плутать не придется, так что это мелочи. Оля неторопливо добралась до нужного места, по пути любуясь причудливыми зарослями разноцветных кораллов, и увидела вход в опасный участок. Он представлял собой вполне широкую пещеру, уходящую вниз под углом в шестьдесят градусов и теряющуюся во мраке. Оля привычно закрыла глаза и заплыла внутрь.

Сразу же стало темно и прохладно, вода в подземном лабиринте оказалась заметно холоднее. По коже забегали мурашки, но всего лишь замерзанием Олю теперь не возьмешь. Она, не останавливаясь, уверенно выровняла тепловой баланс и прислушалась к ощущениям. Энергоконтур стабилен, сил достаточно, озеро отлично восстанавливает потраченные на полосе ресурсы. Особенно после вкусного обеда. Тепла хватит на гораздо больший срок, чем воздуха, так что за это можно не переживать. Сознание подсказывало, что подземная пещера продолжает понижаться, и дальше вода станет еще холоднее, но в остальном никаких особых трудностей в лабиринте нет. Плыть спокойно, лишних движений не делать, чтобы не пораниться, расходовать воздух экономно, следить за тепловым балансом – вот и все. Главная трудность лишенного освещения лабиринта – поиск пути. Но это не ее случай. Опасный участок оказался не таким уж опасным, и Оля решила доплыть до ближайшего поворота, чтобы оценить узость пещер. Вода действительно стала еще холоднее, а пещера сужалась вдвое, а так все вполне преодолимо.

В сознании возникла информация, что это еще не все препятствия опасного участка, на самом деле он куда сложнее, и Оля в общем-то уже в опасности. Мысль об опасности в четырех метрах от выхода, в прямой, как стрела, пещерке, вызвала у Оли улыбку. Ладно, потом командор объяснит, что нужно делать на экзамене, а сейчас пора возвращаться, чтобы не опоздать на бой с Избранными. Оля аккуратно развернулась, безошибочно ориентируясь в полнейшей темноте, и поплыла обратно. Но спустя несколько метров ей пришлось остановиться. Оля невольно открыла глаза и машинально отрегулировала подводное зрение, бесполезное во мраке, после чего вновь сомкнула веки. Выхода не было. Там, где десяток секунд назад имелся переход из верхнего лабиринта в нижний, сейчас располагалась глухая коралловая стена. Оля осторожно протянула руку и коснулась шероховатой поверхности. Совсем не бархатная. Твердая и шершавая, с маленькими острыми отростками.

В мозгу запоздало возникла мысль, объясняющая поднятую сознанием тревогу: вход в опасный участок закрывается, как только экзаменуемый пловец начинает прохождение лабиринта. Отсюда нельзя выйти назад, лабиринт нужно пройти целиком. Ладно, не вопрос. Она все равно знает, где выход, и уже чувствует правильный и наиболее экономичный маршрут. Оля вновь безошибочно развернулась в кромешной тьме и поплыла вперед. Два перекрестка она миновала вполне нормально, потом температура воды упала до пятнадцати градусов, и пришлось останавливаться, чтобы серьезно отрегулировать тепловой баланс. Оля усилием Разума повысила кровоток до необходимого значения, ощущая разливающееся по телу тепло, и почувствовала, что усиленная активность капилляров стала быстрее тратить запас воздуха. Задерживаться не стоит, до выхода еще в общей сложности сорок шесть метров петлять. Оля одну за другой проплыла три пещеры, сужающиеся с каждым разом все сильнее, и остановилась на очередном перекрестке.

Дальше дороги не было. То есть дорога была, но выхода, который она ощущала секунду назад, не стало. Лабиринт выждал некий лимит времени и изменил местоположение выхода. Ну и что, она найдет его заново, и все. Оля сосредоточилась, как вдруг водная толща за спиной шевельнулась, и она ощутила чье-то присутствие.

– Оля! – в сознании раздался мамин голос, и она резко развернулась.

Позади, во мраке холодной пещеры, тускло светилось мамино лицо, словно она пыталась связаться с Олей через какое-то устройство техногенной видеосвязи чужаков.

– Мама! – вскрикнула Оля, мгновенно лишаясь трети запасенного в легких воздуха.

Изображение исчезло, слабо затухая, и Оля рванулась к нему. Ноги в мощном гребке с размаха врезались в коралловые стены и протерлись по шершавой поверхности. Расцарапанная кожа защипала, и боль немного отрезвила эмоциональную вспышку.

«– Что здесь происходит?!» – Оля вышла на общий канал связи через браслетик. – «Я только что видела мамино изображение в подводном лабиринте!»

Ответа не последовало, и она поняла, что не чувствует излучений браслетика. На время сдачи экзамена исходящая связь блокировалась, и сейчас ее никто не слышит. Нужно выбираться отсюда скорее, пока хватает воздуха. Оля попыталась сконцентрироваться, чтобы определить местоположение нового выхода, как вдруг в глубине одного из ответвлений лабиринта вновь появился тусклый свет.

– Оля! – на этот раз мамин голос звучал тревожно и тихо, словно она боялась, что ее услышит кто-то, находящийся неподалеку и очень опасный. – Оля! Ты слышишь? Помоги! У меня мало времени!

«– Мама!» – Оля чудом не выдохнула. – «Мама, ты где?! Я ищу тебя! Скажи, где ты?!!»

Она ринулась в сторону тусклого света, но мамино изображение растаяло прямо на глазах. Оля заметалась, не понимая, что происходит. Что это? Галлюцинации? У нее кислородное голодание? Или это давление и потеря ориентации под водой? Или мама нашла способ подать ей сигнал?!! От зашкаливающих эмоций концентрация рухнула, тело покрылось гусиной кожей и стало очень холодно. Оля торопливо пыталась восстановить тепловой баланс, но из-за волнения освоенный прием снова не удавался. Где-то во тьме, с другой стороны, вновь появилось тусклое свечение, и бледные синеватые отсветы слились в мамино лицо.

– Оля! – Мама словно оглядывалась, ожидая ежесекундного разоблачения. – Помоги! Помоги же!

«– Мама, где ты?!!» – Оля ринулась к ней изо всех сил, в этот же миг налетая на невидимую во мраке коралловую стену.

Левый бок от плеча до колена продрало, словно наждачным кругом, она инстинктивно отпрянула, но рывок вышел слишком сильным и нервным. Руки и ноги вновь врезались в коралловые отростки, ступня вспыхнула болью, ребро ладони с почти неощутимым хрустом завязло в кораллах. Оля выдернула руку, прорезая разорванную кожу еще сильнее, и попыталась отплыть от опасного места, но тут же ударилась лбом, и кожа головы вспыхнула щиплющей болью.

– Оля! – мамин голос звучал совсем слабо, откуда-то издалека, и зрение больше угадывало, чем видело едва заметное тусклое свечение в дебрях погруженного во мрак лабиринта. – Помоги же! Спаси меня! Оля! Пока не поздно! Спаси меня!