– Совсем не важно, кто я: наивная доверчивая девочка, которая не готова к взрослым отношениям, или монстр и нелюдь. Важно другое! Я люблю его, папочка!

Это окончательно добило отца. Он тяжело вздохнул и опустился на колени у дивана.

– Если ты назвала меня папочкой, дело действительно серьезно, – признал он, и я тут же присела рядом. – Значит, теперь все? Ты от меня уходишь…

Это был не вопрос, а утверждение, будто он заранее знал, что я скажу.

– Нет! Поэтому я и хотела обо всем тебе рассказать. Люди очень редко запечатляются с Асами, и такие проблемы для них необычны. Ради нас с тобой семья Калеба пошла на огромный риск! Ты понимаешь? Я не могу жить без Калеба, а даже если бы могла, то не захотела бы! Но и ты мне дорог.

– Это нечестно! – расстроенно выдохнул отец. – Почему я должен стоять в стороне и смотреть, как этот парень забирает тебя у меня?

Я тихо рассмеялась.

– Так оно и бывает, папа. По-твоему, я буду жить с тобой всегда? Никогда не перееду в свою квартиру? Никогда не поступлю в колледж? Никогда не выйду замуж?

Он впервые за долгое время улыбнулся.

– Да, так я и думал.

Питер хихикнул. Папа вспомнил, что мы не одни, пристально посмотрел на Калеба, потом снова улыбнулся. Я прочла его мысли.

– Я виноват, ведь по большому счету из-за меня Мэгги очень долго была несчастна. До недавнего времени. Я заметил, что все изменилось, но… – Отец покачал головой. – Я не хотел верить, что это из-за парня. Мне не нравится, что это произошло так рано, однако не могу не признать, что с тобой она счастлива!

Калеб кивнул и посмотрел на наши сплетенные руки.

– Простите, я не хотел отнимать ее у вас. Я просто хочу, чтобы она была счастлива!

– Знаю. – Отец вздохнул, потер переносицу и вымученно улыбнулся Питеру. – Получается, у всех членов вашей семьи есть эти… способности? И вы женитесь на всю жизнь? Все без исключения?

– Да, – ответил Питер. – Как я уже сказал, Калеб и Мэгги – первые запечатленные за долгое время, а способности Мэгги – редкие и весьма завидные. Пока не знаю точно, что все это значит, но наверняка что-нибудь хорошее.

Отец снова посмотрел на меня и глубоко вздохнул.

– Значит, теперь в колледж?

– Давайте сначала о главном, – перебил его Питер. – Следует убедиться, что эхо-сны не вернутся. Надеюсь, Маркус оставил Мэгги в покое.

– Ты же говорил, что обо всем позаботился? – воскликнул отец.

– Да, только, в отличие от людей, мы не можем бежать со своими проблемами в полицию. Единственный способ навсегда это прекратить – убить Маркуса. Однако я оставил бы эту меру лишь на крайний случай.

Отец опешил и, с трудом сохранив самообладание, задумался, смог бы попросить кого-нибудь убить ради меня.

– Ясно. И что делать? – решительно спросил он.

– По-моему, Калебу и Мэгги стоит уехать на какое-то время. Я понаблюдаю за Уотсонами. Чем дальше она от Насылающего сны, тем меньше у него шансов к ней подобраться.

– Я думал, что если они будут спать вместе… – Отец смущенно кашлянул. – То есть если он будут находиться рядом ночью, то Маркус не сможет ей навредить.

– Не сможет. Но есть и другие проблемы. Однажды он уже пытался выкрасть Мэгги, прямо из дома.

– Что?!

– Все в порядке. Мэгги со всем справилась сама, и все же лучше на некоторое время отправить ребят подальше отсюда.

– Мэгги со всем справилась сама?! Что это значит? – недоуменно спросил отец.

– Джим, у членов моей семьи есть самые разные способности. Мэгги обретет многие из них, например приемы самозащиты. Она отбивалась от двух Уотсонов, пока не подоспел Калеб.

– Калеб пришел ей на выручку?

– Да.

– Ты дважды спас мою дочь? – спросил отец, восхищенно глядя на Калеба.

Я на такое даже не надеялась! В глазах задрожали слезы.

– А как иначе? – Калеб подмигнул мне. – Она первая меня спасла.

– С ума сойти! – Отец потер лицо руками и затеребил верхнюю пуговицу на рубашке. – Я возмущался, что вы слишком много времени проводите вместе, а ты ее спасал… Мэгги, почему ты мне сразу во всем не призналась?

– Папа, тогда у меня еще не было способностей. Ты ни за что бы мне не поверил!

– Ты права! – невесело рассмеялся он, потом хрипло спросил: – Ну и куда мы их отправим?

– Подальше на запад, – предложил Питер.

– В Аризону! – выпалила я.

Калеб благодарно улыбнулся. Он понял, что я хочу туда из-за него, ведь он мечтал учиться в университете Аризоны. Он никогда там не был, и я решила сделать ему приятное. Он обратился ко мне в мыслях, и от его слов по телу прокатилась волна тепла.

«Люблю тебя!»

«Знаю. Я тебя тоже!»

– В Аризону… – Отец пытался это переварить. Я со своей половинкой в Аризоне – да все равно где! – с Калебом, а не с ним.

В папиных мыслях замелькали ранняя беременность, ружье и свадьба в Вегасе. Я не выдержала и расхохоталась. Он взглянул на меня, поморщился и пробормотал:

– Я и забыл про твои способности!

– Пап! – Я подошла к отцу и обняла за шею. – Я не собираюсь делать глупости! – Я присела рядом с ним и посмотрела ему в глаза. – Знаю, ситуация та еще! Поверь, даже если бы я встретила Калеба в тридцать лет, было бы то же самое! И я прекрасно знаю, к чему я готова, а к чему нет.

– Ты всегда была умницей! – Он усмехнулся, потом тяжело вздохнул. – Слушай меня внимательно! Если ты удерешь и выскочишь замуж или сделаешь меня дедушкой до того, как я поседею, я тебя не прощу!

Все рассмеялись, а я едва не расплакалась от счастья.

– Договорились, пап!

– Смотри у меня!

Отец крепко меня обнял, потом встал и помог мне подняться. В глубине души он уже поверил, однако ему требовалось время. Он хотел поскорее остаться один и как следует все осмыслить. Папа посмотрел на меня с Калебом.

– Вы двое с самого начала знали, что вы… – Он вздохнул и потер шею. – Когда вы пришли сюда вместе, то вы уже… запечатлелись? Ясно. Больше никаких секретов и никакого вранья!

– Конечно, папа, – ответила я.

– Да, сэр, – одновременно со мной проговорил Калеб.

– А теперь… Ложитесь-ка вы спать в гостиной. Я готов примириться с неизбежным, но все-таки я твой отец!

– Хорошо, пап, нас это вполне устраивает, – радостно воскликнула я. Потом повернулась к Питеру и протянула к нему руки. – Спасибо вам огромное!

Он обнял меня – точь-в-точь как мой отец.

«Теперь ты – часть семьи. Мы все тебя любим! Иначе и быть не может».