— Хочу забрать с собой, — едва шевелятся бледные губы. И я уже вижу, что он пытается сделать. Даже понимая, что это безнадёжно, старый король всё равно надеется спасти свой род, забрав всё на себя. Тем самым укорачивая себе жизнь. А после его срыва… отсчёт уже идёт на минуты.

— Не надо. Я сниму. Дайте мне время.

Его глаза сужаются, разглядывая меня. Сейчас, находясь на грани между жизнью и смертью, он видит гораздо больше, чем кто-либо из присутствующих. Сейчас для меня не существует больше никого. Только тот, кому я обязана помочь. Это — моя истинная плата.

— Кто ты, девочка?

— Я — та, кого Богиня привела к вам, чтобы спасти ваш род. И я сделаю это, даже если придётся отдать все силы. Просто дайте мне время. Отпустите проклятие. Пожалуйста.

— Ведьма… Круг замкнулся… — потрясённо выдыхает, отпуская клубящуюся вокруг него воронку. Чёрные гнилые нити тут же устремляются к его сыновьям, оплетая их своей мерзостью, присасываясь к аурам магов.

— Да. Ведьма, — склоняю я голову. — Тай, короля нужно погрузить в воду. Проточную. Срочно. Помоги мне.

Мой муж возникает рядом и склоняется чтобы поднять Ардораша.

— Что происходит, Мирэн? — слышу я над головой голос Корима. Гедаш тоже маячит рядом. Стоит ли мой секрет их жизней?

— Мирэн умерла. Я за неё.

То, что происходило в следующие несколько часов, я не смогла бы связно описать, даже если бы меня пытали. Стоило королю Ардорашу позволить проклятию частично перетечь на сыновей, я все силы бросила на то, чтобы выбороть его жизнь у этой мерзости, отключилась от реальности и окружающих. Сообщив Тайрэну, что мне необходимо, я просто доверилась ему, зная, что он сделает, как нужно. Паническую мысль о том, сколько новых проблем я организовала своему мужу и его семье, тоже отодвинула на задний план. Потом подумаю, и может даже истерику себе позволю.

Вокруг меня что-то говорили, кто-то опять ругался, кто-то что-то объяснял. Голоса доносились, как сквозь толщу воды. Короля подняли и понесли, а я как привязанная поплелась следом, натыкаясь на всё подряд, пока меня не подхватили сильные руки, родные, не нарушающие моё с трудом удерживаемое внутреннее равновесие. Потом появилась вода. Много. Вынырнув на секунду из своего странного транса, я увидела огромный бассейн с фонтаном посредине. И Корима с Гедашем, которые вдвоём несли отца.

— Усадите его под поток воды… и держите… оба. Вы нужны ему… — потребовала я у босварийских принцев, вкладывая силу в каждое слово. Не таясь больше. — Тай, пусти меня к нему. И будь рядом, пожалуйста.

Потому, что ты нужен мне. Очень нужен.

А дальше была борьба. Я стягивала с короля гниль проклятия, сдирала её слой за слоем, вырывала с клочьями из его ауры, оплакивая вместо него всех Босвари, судьбы которым поломала эта мерзость. Я прощала его! Я прощала его предка, от имени той ведьмы, которая прокляла своего возлюбленного, умирая в родовых муках! Я прощала за то, что тот предал её любовь, уничтожил и растоптал, оставив с растерзанной душой и в горьком одиночестве. Я прощала весь его род за то, что гнобили моё племя. И я отчаянно желала дать им второй шанс. Снять проклятие. Чтобы любовь мужчин из этого рода больше не губила их и их возлюбленных. Я отчаянно хотела исправить, всё что наворотила одна из последних ведьм этого мира, проклиная этот род на много поколений вперёд и усугубляя вражду между магами и ведьмами. Дети не в ответе за деяния отцов! Я так считаю!!!

Не знаю, сколько времени прошло. Мои руки уже онемели. Тело ломит нестерпимой болью, пульсирующей в висках. А сердце истекает болью от того, сколько всего пришлось через себя пропустить, сколько силы отдать. Почти до дна. Но это не страшно. Откуда-то знаю, что прибудет ещё больше.

Обморок короля уже давно перешёл в крепкий исцеляющий сон. Шатаясь, я ещё нахожу силы взглянуть в лицо Кориму, снимая остатки тьмы с его ауры. Этому Босвари почти не досталось. Он и не любил ещё по-настоящему. Детей хотел очень сильно. Но его жена теряла одного за другим, пока отчаявшись стать матерью не приняла решение принять служение Праматери. Он отпустил её. Свою женщину встретил лишь сейчас и пока даже не осознал этого в полной мере.

А потом я шагнула к Гедашу. Почувствовала, как напрягся за моей спиной Тайрэн, но всё равно потянулась к его голове. Под пристальным немигающим взглядом пронзительных тёмных глаз.

— Она выпила яд, — прошептала я, комкая чёрные нити. Смотря в эти глаза, вбивая это понимание в его сознание. Заставляя почувствовать правду. Намеренно причиняя боль. — Боялась его. И вас боялась. Так боялась. Бедная несчастная девочка. Слишком слабая, чтобы противиться вашей воле. Чтобы бороться. Вы убили её, и Сольхиаль тоже убили вы. Я не вам сейчас спасаю жизнь, а вашему сыну и его детям. У него ещё есть шанс стать лучше, не утонуть в своей ненависти, как это сделали вы, ваше высочество.

— Откуда бы ты не пришла… Ты ничего не знаешь обо мне, ведьма, — цедит он сквозь зубы.

— Знаю. Вы любили. И она вас любила. Так сильно. Её обещали вам в жёны. А потом отдали другому против воли.

— Нет! Она сама пошла. Предала, выбрала его… Яргарда Сэйнара. Пожелала стать королевой, а не женой принца, — шипит Гедаш с ненавистью, взлелеянной годами. Сломленный сейчас ею и тем, к чему она привела. Ни один Босвари не удержал любимую рядом за все эти столетия. Ни одна любовь не обернулась счастьем. Только болью. И смертью.

— Она не предавала вас, — устало выдыхаю я. — Не предавала. Она страдала и любила, даже когда ей сказали, что вы от неё отказались. Не верила до конца, пока не пришла к вам сломленная, умоляя взять хотя бы наложницей. Жену другого мужа, мужа которого она не смогла убить, как обещала своему отцу. А вы выгнали её. Выгнали. Предали.

— Я… — он мотает головой… задыхается, погружаясь в эти воспоминания. — Её отец сказал мне…

— Он обманул. Вас. Её. Её мужа. Сломал столько судеб.

— Зачем? — сужает глаза старший принц Босварии. Бледный. Убитый.

— Власть. Всегда власть. Он хотел стать регентом при Тайрэне. Править Сэйнаром через внука… или дочь.

Вокруг нас воцаряется мёртвая тишина, нарушаемая лишь шумом бегущей воды. И снова я исчерпала себя до дна. До ноющего опустошения. Хочу покоя. Хоть немножко. Так хочется думать, что на этом уже всё. Ведьма сделала, что должна. Ведьма может уходить?

— Я сняла проклятие. Ваш отец, узнав о нём, почти полностью взял его на себя, и это убивало его, подтачивая силы гораздо быстрее, чем могло бы, — произношу, отступая от Гедаша.

— Он будет жить? — тихо спрашивает Корим, не пряча надежду.

— Отпущенных ему лет осталось не так много, его величество многое отдал, чтобы оградить семью, но несколько лет у него ещё есть, — изображаю я бледную улыбку и делаю нетвёрдый шаг назад. Меня тут же подхватывают руки Тая. — Отнесите короля в постель, но перед этим ещё искупайте в чистой тёплой воде. Он будет долго спать. Так должно быть. И вы тоже потом… вода смывает всё лишнее.