— Не любил… — задумчиво и глухо произносит мужчина с тоской в глазах. Знаю, что утерянных детей он оплакивал. И знаю, что теперь у него всё может быть по-другому. — А отец…

— Извините, этого я вам рассказать не могу. Только если он сам захочет, — не хочу я говорить Кориму, что Ардораш их мать никогда не любил и не мог полюбить, всю жизнь скорбя об утерянной в юности любви. О таком не говорят.

— Я понимаю. Благодарю, Рамина, — кивнув, поднимается на ноги Корим.

На этом прощаемся все до утра.

Мы с Тайрэном уходим в наши покои, где я наконец позволяю себе уснуть в его руках. Ещё один день в Босварии пережит. А мне ведь вскоре предстоит путешествие в Сэйнар, домой к Тайрэну на ПМЖ. Ох. Волнительно что-то.

Следующий день начался для меня ближе к обеду. Я проснулась в кровати одна, вместо мужа обнаружив лишь примятую подушку. Но стоило мне опустить ноги на пол, как в спальню заглянула Жанис, личная камеристка Анэллии, которой свекровь препоручила заботу о моей персоне. Эта миловидная и улыбчивая женщина возложенной миссией прониклась и окружила «моё высочество» тщательной и неотвратимой заботой.

От неё и я узнала, что мой супруг рано утром отбыл в королевский дворец вместе с принцем Коримом. Туда же недавно отправились и их величества. А меня не будили, чтобы я отдыхала и восстанавливалась.

Леди и лорд Сатори тоже остались и уже спрашивали, не соблаговолю ли я с ними пообедать. Я, сообразив, хоть и не сразу, что речь идёт о Коре и Мэл, ответила, что конечно же соблаговолю, но только после того, как проведаю Лалерин.

И потянулся этот неожиданно самый спокойный день за всё время моего пребывания в этом мире. От меня больше не требовалось никуда бежать, ехать, спасаться, спасать… Даже переживать, что будет дальше стало как-то лениво. Что будет, то будет.

Как и собиралась, я первым делом зашла к Лалерин, и с помощью Гапки искупала её, снимая следы кровавого заклинания. Потом действительно пообедала вместе с Кором, Наиле и Мэл, расспросив последние новости. Близнецы поведали, что Рэн хочет решить все вопросы касательно нашего с ним брака и помолвки Дастиана с Лялей как можно быстрее, чтобы забрать нас в Сэйнар. Так что, сегодня его до вечера его можно не ждать. Зато после обеда в сопровождении телохранителей вернулась свекровь, застав меня в покоях Ляли. На моих глазах проверила самочувствие девочки, посидела вместе с нами, наблюдая с улыбкой за играющей с Розой и Принцем крохой, а потом позвала меня пообщаться.

Тогда и рассказала, что утром в себя пришёл король Ардораш, ему уже намного лучше, и старый монарх уже вовсю вникает в курс дела. И высказал желание непременно пообщаться со мной.

От её величества я узнала и то, что Гедаш действительно официально отрёкся от трона.

— Король отправил его в ссылку. Вместе с женой, — на этой фразе моя свекровь едва заметно поморщилась.

— Вы не согласны с его решением? — осторожно поинтересовалась я.

— Почему же? Согласна. Только Тамира по-моему легко отделалась. Я понимаю, что Гедаш мог не знать, что творят с его дочерью, он мужчина, босвариец… Но она мать и должна была понять, заметить, — Нэлли хмуро посмотрела в окно. Мы сидели в гостиной наших с Таем покоев. — Я считаю её не менее виноватой в судьбе девочек, чем его, а возможно даже больше.

— Она слишком хотела власти, хотела быть королевой и закрывала глаза на всё, что могло помешать достижению этой цели, — вздохнула я. — Но ничего не проходит бесследно. Все получают по заслугам рано, или поздно.

— Ты что-то видела и про неё? — удивлённо вскинула брови моя собеседница.

Я неопределённо пожала плечами, не желая вдаваться в подробности.

— Ты знаешь, он просил меня о встрече, — задумчиво пробормотала Нэлли. Я не стала уточнять, и так поняв, о ком речь. — Сказал, что хочет поговорить и попросить прощения. Это было так… неловко для меня. Я ведь не она.

— Вы согласились?

— Нет. Сказала, что чту своего мужа, а он бы не одобрил такую встречу. Лишнее это.

— Он отступил? — я себе даже представить не могу, каково это занять тело женщины с таким багажом прошлого, какое было у матери Тайрэна. Можно только догадываться, что пережила Нэлли в своё время.

— Ну как сказать? Он принёс мне извинения при Яргарде, — проворчала королева. А я представила лицо короля, когда его явно обожаемой жене в давней любви признавались. Не рождают такую ненависть угасшие чувства.

Впрочем, убедиться в том, что мой свёкр ещё тот собственник ревнивый, я смогла уже спустя час, когда они с Тайрэном вернулись из дворца Ардораша. Его величество лаконично поздоровался со мной, глянул хищно на супругу и вкрадчиво предложил ей пройти в их покои, чтобы обсудить один очень важный вопрос. Аннэллия зарделась, тихо вздохнула и покорно вложила свою ладонь в протянутую руку мужа. Уходя, они настолько лучились взаимной страстью, что я невольно смутилась и стрельнула взглядом в веселящегося Тайрэна. Похоже, для него такие сцены привычны.

— Нам, кажется, тоже срочно нужно обсудить важные вопросы, — многообещающе прошептал он, склоняясь ко мне и целуя

— Какие? — вскинула я удивлённо брови.

— Срочные, жена моя. Очень срочные, — рыкнул мой принц, подхватывая меня на руки и унося в спальню.

Ммм, по каждому вопросу я с ним в итоге согласилась и полностью капитулировала. Или он передо мной, тут уж как посмотреть. Мы жадно любили друга, потом вместе принимали ванну, потом снова любили, долго, нежно. Я плавилась в нежных умелых руках любимого, задыхалась от переполняющих меня чувств, от наслаждения и чувства полного единения. А когда мы насытили хоть немного свой голод друг по другу и лежали, переплетясь телами, а его рука неспешно скользила по моей спине, Тай поцеловал меня в висок и сообщил главную новость дня.

— Завтра мы отправляемся в Сэйнар.

Тайрэн

Моя бы воля, я бы утащил Рами домой ещё тогда, когда унёс её едва живую из фонтана, откуда братья Босвари извлекали своего пребывающего в беспамятстве отца. Очищенного от проклятия, как и они сами. Произошедшее слабо укладывалось в голове. Всё это не укладывалось в голове… Проклятие, которое зацепило не только род Босвари, но и мой, получается… Тот факт, что мною попросту воспользовались. И нет, не Рамина. Она, как и я, стала пешкой в божественных руках.

Осознание ударило сильно. Злился ли я? О да! Ощутимая оплеуха для гордости вдруг узнать, что твои чувства, не только предугадали, но и умело спровоцировали тебя на нужную реакцию и действия. Жалел ли я? Ни секунды! Потому что… чувствовать и любить Рамину меня всё-таки никто не заставлял. Да, наше знакомство с ней, скорее всего, случилось по божественной воле, но я сам тянулся к ней раз за разом, покорённый чистотой её души. Я сам раз за разом принимал решение оставаться рядом с ней хотя бы во снах.

Праматерь подсунула мне искушение, перед которым устоять было невозможно, как уже сделала ранее с моим отцом. И моими руками, моим осознанным выбором и готовностью заплатить любую цену за жизнь любимой, притянула в этот мир такую нужную ей душу.