class="p1">– Меня зовут Роуз, – говорит она. – Меня зовут Роуз. Меня зовут Роуз.

По коже Лорны пробегают мурашки. Как будто, если повторять эти слова, словно мантру, они станут правдой.

– Нет, это не так. Ты Джин. Ты Джин Бердон, не так ли? Теперь ты можешь признать это. Мы все знаем.

– Меня зовут Роуз.

– Прекрати, – рявкает Лорна. – Ты должна сказать нам правду.

– Мама! – Голос Саффи тверд. – Ты пугаешь ее.

– Я не могу больше это терпеть. Я просто… не могу. – Лорна направляется к двери. Ей нужно уйти. Она подождет Саффи снаружи. Все, во что она верила. Все это… это была одна большая ложь.

– Лолли…

Они обе поворачиваются к кровати. Ее мать пытается сесть, но ее глаза неотрывно смотрят на Лорну.

– Прости меня, – говорит она с отчаянием в голосе. Лорна потрясена тем, что по ее морщинистым щекам текут слезы. – Мне очень, очень жаль.

– Почему? – спрашивает Лорна, ее голос звучит глухо и надтреснуто от эмоций. – Почему ты это сделала?

Но старуха в кровати просто смотрит на нее пустым взглядом, будто перед ней снова кто-то посторонний.

51

Роуз

Октябрь 1980 года

После визита Джоэла в наши с Дафной отношения начало проникать недоверие. Сначала медленно, как ржавчина на корпусе автомобиля, но потом оно стало коварно распространяться, разрушая и уничтожая все, что было между нами. Мне нужно было полностью довериться кому-то после Одри – и особенно после Виктора. Я просыпалась утром, видела лицо Дафны, лежащей рядом со мной, и чувствовала, как внутри у меня все саднит. Разочарование. Может быть, я слишком многого ожидала от людей, от нее? Это было трудно осознать. Но ложь… Как можно по-настоящему узнать кого-то, полюбить кого-то, если он тебе лжет?

Все, о чем я могла думать, пока сидела и смотрела, как она спит, – это о том, в чем еще она солгала.

Она лгала о Ниле Люишеме. Она заставила меня поверить, что он был злым, жестоким мужчиной, с которым она когда-то была. Но разве я не была такой же, как она? В начале нашего знакомства я позволила ей считать меня вдовой. И, оглядываясь назад, могу заметить, что она никогда не говорила, будто Нил был ее бывшим мужчиной. Я сама так решила. А потом я убила Нила. Неужели она манипулировала мной? Я сделала грязную работу за нее? Дафна убивала и раньше – она сама в этом призналась. Хоть и говорила, что это был несчастный случай, что она толкнула маленькую Сьюзен Уоллес в порыве гнева после ссоры, и та упала и разбила себе голову о разбросанные кирпичи во взорванном доме, где они играли. Я никогда не проверяла это, у меня не было причин не верить ей. Но после того, как она солгала о Джоэле, я решила съездить в библиотеку в Чиппенхэме, пока ты была в школе. Там я смогла получить доступ ко всем старым газетам на микропленке – прочитала все отчеты о судебном процессе, о том, как она намеренно и, по словам обвинителя, жестоко ударила Сьюзен Уоллес кирпичом по голове, и не один, а два раза в ходе неспровоцированного нападения.

Я сидела за столом, застыв на месте. Доказательства были прямо у меня перед глазами.

Она солгала и об этом.

Я хотела убежать с тобой прямо тогда же. Покинуть коттедж, покинуть Беггарс-Нук и бежать, бежать, бежать… Но не могла. Коттедж был моим домом. У меня больше ничего не было – даже работы. Я не могла просто уйти.

Нет, уйти должна была Дафна.

Ожидая ее возвращения с фермы, я ходила по дому, прикидывая, что скажу ей. Потом заметила, что ты играешь со своими куклами Синди на пушистом ковре в гостиной. Ты выглядела такой счастливой, такой невинной… Я не могла разговаривать с Дафной в твоем присутствии.

Когда Дафна вернулась домой, всего через полчаса, ты бросилась к ней в объятия. Она уронила сумку к своим ногам, прежде чем обнять тебя.

– Даффи! – воскликнула ты. А потом схватила ее за руку и потянула в гостиную, прежде чем она успела снять пальто. Дафна засмеялась, позволяя тебе тащить ее, как на буксире, и у меня свело желудок.

Она неуверенно улыбнулась мне поверх твоей головы. Я знала: ее тревожило, что я отдаляюсь от нее с тех пор, как узнала правду о Джоэле. Она пыталась уверить меня, что он все перепутал, и по-прежнему утверждала, будто чувствует себя рядом с ним неуютно и что он приставал к ней.

Но я больше не верила ей. Джоэл говорил слишком искренне.

Я прошла на кухню, зная, что Дафна последует за мной. Так она и сделала, сняв пальто и бросив сумку на столешницу. Ее щеки раскраснелись от холода.

– Привет, – сказала она и подошла, чтобы поцеловать меня. Но я отстранилась раньше, чем Дафна успела это сделать. Ее плечи поникли в ответ на мою отчужденность. – Ты все еще злишься на меня?

– Не знаю, – солгала я.

– Я не понимаю… – Дафна повесила голову, челка упала ей на глаза. Она выглядела такой хрупкой, что мне захотелось подойти к ней и обнять. Но я не смогла. Вместо этого повернулась к ней спиной и поставила чайник на конфорку.

– Что у тебя в сумке? – спросила я.

– А-а… – Она открыла ее. – Шон отдал мне этот кусок говядины.

– В последнее время он много чего тебе отдает. Ты уверена, что ему это разрешено?

– У Мика, хозяина фермы, много лишних продуктов. Он не возражает.

Мне было не по себе от этого. Какой же фермер станет отдавать свою продукцию бесплатно? Может быть, Дафна и в этом лгала?

Позже вечером, когда ты уже лежала в постели, мы с ней сидели на диване – по разные стороны от середины, как сидели в самом начале знакомства. Обычно мы прижимались друг к другу, перепутавшись руками и ногами, как двухголовое существо с восьмью конечностями.

– У меня есть кое-что для тебя, – сказала Дафна, протягивая мне небольшую книгу в кожаном переплете. Я взяла ее и прочитала название, вытисненное золотом на коже. «Стихи о любви».

– Открой ее, – попросила она.

Я выполнила ее просьбу и была удивлена, увидев между страницами сплющенную красную розу.

– Я так сильно люблю тебя, – сказала Дафна. – Пожалуй ста, прости меня.

– Так ты все же лгала?

– Это было глупо. Я просто хотела понять, нравится ли он тебе. Или нравятся ли тебе женщины. Ну, то есть я…

– Дафна, ты должна быть честной со мной. Я не могу продолжать отношения с