– Да. – Она слегка подвинулась на диване в мою сторону. – Конечно, да.

– А что насчет того случая – когда ты была ребенком? Ты сказала, что убийство Сьюзен Уоллес было случайностью…

– Так и было.

– Я просмотрела сообщения в прессе.

Дафна отпрянула назад, как будто я дала ей пощечину.

– Что? Ты шпионила за мной?

– У меня дочь двух с половиной лет.

Оскорбленное выражение ее лица потрясло меня.

– Ты думаешь, я могу причинить вред Лолли?

– Нет. – Я поняла, что зашла слишком далеко. Я знала, что она любит тебя, как собственную дочь. – Нет, конечно, нет.

Дафна метнулась ко мне, опустилась на колени у моих ног и взяла мои руки в свои. Поцеловала мои пальцы и посмотрела на меня снизу вверх. Мое сердце заколотилось. Она была так прекрасна…

– Роуз, прости меня за ложь о Джоэле. Это было глупо.

– Я…

Она привлекла меня к себе и обеими руками погладила меня по волосам, взгляд у нее был напряженный.

– Я люблю тебя. Я никогда никого не любила так, как тебя. Ты должна мне поверить.

– Я верю.

Ее глаза наполнились слезами.

– Ты не можешь бросить меня. Я без тебя пропаду.

– Дафна…

– Пообещай мне это. Пообещай. Ты не можешь меня бросить.

Я колебалась, вспоминая, как решительно была настроена попросить ее съехать. Но при этом знала, что просто злюсь. Я слишком сильно ее любила.

– Я и не собираюсь тебя бросать.

На ее лице отразилось облегчение.

– Ах, как хорошо… – Она поцеловала меня, обняв обеими руками, и книга стихов, которую она мне подарила, соскользнула с моих колен на деревянный пол рядом с нами. Дафна отстранилась, приложив ладони к моим щекам. – Я слишком много знаю о тебе, – прошептала она, ее лицо было серьезным.

– И я слишком много знаю о тебе.

– Тогда мы должны держаться вместе, верно? – Она рассмеялась, чтобы разрядить напряженную атмосферу, но это никак не помогло развеять беспокойство, коловшее меня изнутри.

А может быть, у нас все было бы хорошо… Может быть, мы смогли бы пережить это…

Если б не Шон.

52

Тео

Когда Тео выходит из ресторана, уже темно и идет дождь. С тех пор как май перешел в июнь, с неба постоянно льет, и Тео приходится бежать по залитой дождем улице к своей машине, накинув на голову куртку.

Прошло десять дней с тех выходных в Беггарс-Нук. Десять дней с тех пор, как он познакомился с Лорной и Саффрон, своими возможными родственницами. Лорна писала ему несколько раз – как и он ей; она все еще ждет результатов анализа ДНК. У него смешанные чувства: он рад, что она может оказаться его сестрой – всегда хотел иметь брата или сестру, – но в то же время его терзает страх, что его отец может быть убийцей.

Когда Тео спросил его о телах, отец был в ярости. Впрочем, ничего неожиданного в этом не было. Он накричал на Тео, заявил, что ему не следует давать волю воображению, а затем выскочил за дверь. С тех пор Тео ничего от него не слышал.

Уже поздно, почти полночь, и улица пуста. Его «Вольво» припаркован под фонарным столбом; дождь блестит в конусе света, образуя желтый ореол. Тео садится за руль и захлопывает дверь, спасаясь от дурной погоды. Звук ливня, барабанящего по крыше машины, оглушителен – Тео промок насквозь и чувствует себя измотанным, он заводит двигатель и включает обогрев. И уже собирается отъехать, когда в его мокрой куртке вибрирует телефон.

Он достает мобильный из сырого кармана. На экране высвечивается нераспознанный номер. Кто бы мог звонить в такое время?

– Алло, – произносит он неуверенно.

– Это я. – На другом конце линии раздается хриплый голос его отца, и Тео так удивлен его звонком, что несколько секунд не может говорить.

– Алло. Ты здесь?

– Да. Извини, папа. Я здесь. Что случилось?

– Меня арестовали.

Наконец-то это случилось. Его отец не смог выкрутиться из этой ситуации. Несмотря на это, Тео по-прежнему тошно.

– Этот ублюдок Дэвис пытается свалить все на меня. Все свои преступления.

У Тео свело живот. «Все свои преступления?» Сколько их было? Осознание этого заставляет его содрогнуться.

– Ты имеешь в виду, что он признался? Он убил тех двух людей в Беггарс-Нук в восьмидесятом году?

– Да. Нет. Не это. Другие дела.

Темная ночь словно давит на Тео, сидящего в машине, дождь хлещет по окнам. Тео бьет дрожь.

– Что именно?

– Он пытается намекнуть, что я ответственен за смерть твоей матери.

Тео чувствует, что не может дышать. Он дергает за воротник своего свитера.

– И?.. – удается выговорить ему.

– Конечно, это неправда. Я не сделал ничего плохого. В тот день я был на работе. Ты знаешь это. У меня есть алиби.

«Очевидно, что алиби не подтверждается, – думает Тео, – если они его арестовали. Возможно, он мог толкнуть мать во время ссоры, а потом уйти на работу и притвориться, что провел там весь день».

– Откуда Дэвису знать, убил ты маму или нет?

Что-то здесь не сходится. Дэвис каким-то образом узнал об этом и донес на отца? Или помог ему скрыть это преступление? Он работал на отца с 2004 года в разных должностях. За эти годы был представлен как юридический советник отца, бухгалтер и начальник службы безопасности. А теперь внезапно стал частным детективом… Тео никогда не мог понять, какова его настоящая роль.

– А теперь… теперь они допрашивают меня по самоубийству Синтии Парсонс. Они думают, что это может быть грязное дельце. – В голосе отца нет ни печали, ни раскаяния: он в ярости. – Но я не имею к этому никакого отношения.

Тео проводит рукой по лицу, ярость бурлит в нем.

– Слушай, найми мне адвоката. Ральфа Миддлтона. Его номер есть в интернете. Он… Подождите, мать вашу, я еще не закончил! – кричит он, как предполагает Тео, кому-то позади себя. – Слушай, сын, мне пора. Мое время вышло. Позвони ему. Пожалуйста.

Звонок обрывается. Тео смотрит сквозь залитое дождем ветровое стекло на пустую улицу. В голове возникает прекрасное лицо его матери – так ясно, как будто он видел ее только вчера. Зачем бы его отцу понадобилось убивать ее? Планировала ли она уйти от него? Узнала ли о сексуальном насилии? Или о женщинах, чьи фотографии были в той папке? Или о трупах в Скелтон-Плейс? «Боже мой, он мог совершать убийства годами…» Тео чувствует, что его тошнит. Он ударяет ладонью по рулю – руку пронзает резкая боль.