– Пожалуйста, не расстраивайся, – она призывно поднимает руки. – Мне так понравилась история Эмико, что я упомянула о ней в разговоре со знакомой писательницей… воооот… а затем отправила письмо в агентство, – мямлит она.

– Что, прости?

Она глубоко втягивает воздух и выделяет каждое слово.

– Я отправила первые главы твоей рукописи в литературное агентство.

Мне нужно успокоиться. Это не должно было быть первой мыслью при таких новостях, но так и есть. Мне нужно успокоиться.

Как такое может быть? Как такое может происходить на самом деле?

Глупый вопрос. Я знаю, что это значит, как и письмо в моем почтовом ящике, но что-то внутри отказывается в это верить.

Моя книга для детей. История Эмико. Маленькая идея, которую я сначала проиграла мысленно, прежде чем рассказать о ней Джасперу, и, наконец, записала. Она. Лежит. В. Литературном. Агентстве. И они мне ответили. Это, конечно, еще ничего не значит, по большому счету, это не твердое обещание, но все же. Я могу им позвонить. Они хотят поговорить со мной. Как это могло произойти?

– Все в порядке? – Шарлота машет салфеткой перед моим лицом. – Ты стала совсем бледной. Неужели не радуешься?

Нет. Потому что этот момент никогда не был частью моего плана. Я никогда не собиралась позволять кому-либо читать рукопись, не говоря уже о том, чтобы ее опубликовать. На самом деле. Я написала «Эмико и волшебный свет» для себя – и потому что обещала это лучшему другу в одной из наших последних переписок. Я никогда не планировала что-то с ней делать. Даже не думала об этом. Но теперь это письмо лежит в моем почтовом ящике и ждет, когда на него обратят внимание и ответят.

Я не имею ни малейшего представления, что думать, чувствовать или делать.

– Хейли… только не сердись, – голос Шарлотты вырывает меня из хаоса мыслей.

Рывком поднимаю голову и смотрю на нее. Она по-прежнему сидит напротив меня и выглядит подавленно.

– Я правда не хотела решать это у тебя за спиной, но я была абсолютно серьезна, когда говорила, что эта история безумно красивая. Я так восторженно отзывалась о ней своей подруге писательнице, что она предложила отправить первые главы в ее агентство, и я как-то увлеклась. Это преступление не опубликовать эту историю. И, похоже, я не единственная, кто так думает.

Очевидно, это так. Письмо это подтверждает. Тем не менее я не знаю, как с этим справиться. Я так… зла. Шарлотта не может решать ничего за моей спиной. Как она могла так со мной поступить? Когда я села в «хонду» и сбежала, то точно знала, чем закончится лето. Я видела конечную цель, хотя все, что было между этими двумя точками, оказалось сюрпризом. И вот, этот… этот шанс не входит в мои планы. Я не имею ни малейшего представления, как должна с ним обойтись. Что мне делать с этой… надеждой? Дать ей прорасти, стать частью меня?

– Подумай, прежде чем предпринимать что-то импульсивное, – советует Шарлотта с серьезным видом.

Я фыркаю. Конечно, ведь, как известно, я всегда действую импульсивно. Хочется рассмеяться, но я не могу издать ни звука. Шок все еще слишком глубоко внутри меня.

– Обещай мне, – Шарлотта встает. Сейчас время закрытия, и она должна рассчитать последних гостей.

Я не могу дать ей обещание, которое не смогу сдержать, но по крайней мере я могу кивнуть, чтобы успокоить ее.

Она не выглядит убежденной, тем не менее оставляет меня в покое. И хотя кафе с каждой минутой пустеет сильнее, я все еще смотрю на это письмо, пока оно не расплывается перед моими глазами.

Я этого не заслужила. Снова и снова эти слова проносятся у меня в голове. Такого шанса я не заслужила. Джаспер был тем, кто хотел опубликовать свои истории. Не я. И, в отличие от него, я не стремлюсь оставить что-то после себя, оставить что-то на этом свете. Я просто пытаюсь выполнить обещания, которые дала близким людям.

Только хлопок двери и голос Клэйтона вырывают меня из оцепенения. Поспешно закрываю ноутбук и убираю его, растягиваю улыбку на лице и встаю, чтобы поприветствовать друга объятием.

– Эй, ты в порядке? – он освобождается из моей хватки, после того как я чуть не задушила его. – Ты такая бледная.

Я заставляю себя улыбнуться.

– Все хорошо. Я рада тебя видеть.

Он ухмыляется.

– К такому приветствию я мог бы и привыкнуть. Эй, Шарлотта? Где мои обнимашки?

В ответ она бросает в него пару салфеток.

Затем в кафе входит Эрик, которого я тоже обнимаю, следом за ним – Чейз. Мы сдвигаем два стола, чтобы всем хватило места. Я забираю вещи со своего обычного уголка у окна и сажусь рядом с Чейзом.

– Эй… – тихо говорит он и проводит костяшками пальцев по моей щеке.

Я наклоняюсь к нему и сопротивляюсь желанию закрыть глаза и сбежать от внешнего мира. Мы столько раз делали это в последнее время. Со времени фестиваля мы проводили вместе почти каждую минуту, и сегодня утром мы покинули постель всего за несколько минут до моей смены в закусочной. У меня на шее остался засос, который я безуспешно пытаюсь прикрыть цветастым платком, и не могу не улыбаться Чейзу. Потому что все в нем так… знакомо. Взгляд его глаз, которые в этот момент кажутся зелеными, а не карими, ямочка на щеке, которая появляется каждый раз, когда он улыбается. Его запах, тепло прикосновений. Я хочу прижаться к нему и просто забыть об этом письме и обо всем, что оно значит.

Но я не могу. Потому что к этим чувствам примешивается нечто другое. То, что чаще появляется в последние несколько дней и становится очевидным: грусть. Она тяжело ложится на грудь и сжимает горло. Я так долго откладывала прощание, что едва успею добраться до маяка Олд-Пойнт-Лома. Мне нужно бы уехать прямо сейчас, чтобы добраться вовремя. Как я и обещала Кэти. Вместо этого я сижу здесь и борюсь за каждую секунду, которую могу провести с этими людьми, с Чейзом.

– Эй, – так же тихо отвечаю я и улыбаюсь ему, хотя должна облечь в слова весь тот хаос, что творится у меня на душе и признаться в главном. Но он бы не понял. Никто бы не понял. Поэтому я держу рот на замке и закапываю нехорошее чувство глубоко внутри себя.

На пару секунд Чейз удерживает мой взгляд, затем кладет руку на спинку сиденья и поворачивается к остальным за столом.

В кафе стало тихо. Гости исчезли, и Шарлотта повесила темно-зеленую табличку на входной двери с надписью «Закрыто». Кафе полностью в нашем распоряжении. И когда через несколько минут появляется Лекси с целой коробкой молочных коктейлей, ее встречают громкими криками. Парни радуются, когда Шарлотта приносит остатки тортов, пирогов и кексов и присаживается к нам.

Фоном играет музыка из телефона Клэйтона, голоса Чейза, Лекси, Клэя, Эрика и Шарлотты наполняют воздух – и меня? С шоколадным кексом в руке и этими людьми вокруг, я не могла бы быть счастливее. Но мне только приложив усилия, удается сохранить на лице радостную улыбку.