уже рассветало, когда король решил поведать поучительную историю о короле, чьи жизненные обстоятельства сложились не слишком удачно, и о том, к чему это привело.

Началось с того, что отца Густава IV Адольфа подстрелили в стокгольмской Опере. На то, чтобы войти в новую роль, у сына было всего две недели, пока отец лежал на смертном одре. Маловато. К тому же папа успел втемяшить сыну, что шведский король получает свою должность милостью Божьей: король и Бог – это одна команда.

Когда точно знаешь, что Господь твой бдит над тобой неусыпно, то вступить в войну и выиграть ее у императора Наполеона и царя Александра, причем одновременно, это как нечего делать. На беду, император и царь тоже рассчитывали на господне покровительство и действовали соответственно. Так и вышло, что правы оказались все трое, а Бог имел неосторожность пообещать слишком много каждой из сторон. В подобной ситуации Господу ничего не оставалось, как делегировать окончательное решение вопроса реальному соотношению сил.

Видимо, поэтому Швеции прилетело дважды: она получила оккупацию Померании и лишилась Финляндии. Густава прогнали с трона взбешенные графы и разъяренные генералы. Одним словом, случился путч.

– Ты гляди-ка, – удивился Хольгер-1.

– Я еще не закончил, – заметил король.

Бывший Густав IV Адольф страшно расстроился и ушел в запой – а что ему оставалось? Лишенный права именоваться прежним именем, он назвался полковником Густавсоном и мотался по Европе, пока не кончил свои дни, спившийся и нищий, в одном из швейцарских пансионатов.

– Вообще отлично! – воскликнул Хольгер-1.

– Если бы вы не перебивали меня то и дело, вы бы уже поняли, что я не это имел в виду, – сказал король. – А то, например, что на его место тотчас сел новый король.

– Да понятно, – сказал Хольгер-1. – Потому-то и надо извести всю семейку сразу.

– Даже это не помогает, – ответил король и продолжил.

Как говорится, яблочко от яблони недалеко падает, так что путчисты предпочли не рисковать. И решили, что высылке из страны подлежит не только растяпа Густав IV Адольф, но и вся его семья, включая десятилетнего кронпринца. Все они были объявлены навсегда утратившими право на шведскую корону.

А трон занял тот, кто приходился братом убитому в свое время отцу Густава IV Адольфа.

– Ну это уже слишком! – сказал Хольгер-1.

– До того, что я имел в виду, осталось не так долго, – заверил его король.

– Вот и хорошо.

Итак, новый король именовался Карлом XIII, и все бы хорошо, не проживи его единственный сын всего неделю. А новых никак не рождалось (или рождались, но не у тех женщин). Королевскому роду угрожало вымирание.

– Ну хоть с этим-то он разобрался? – спросил Хольгер.

– Да, усыновил одного родича знатных кровей, тоже обладавшего дурной склонностью умирать раньше времени.

– А с этим он как разобрался?

– Усыновил датского принца, который, правда, тоже умер – от инсульта.

Хольгер заметил, что покамест рассказ короля развивается в правильном направлении.

Оставив эту реплику без внимания, король поведал, что после фиаско с датским принцем Карл XIII обратил свой взор к Франции, где у Наполеона как раз завалялся лишний маршал. Вот так, одно к одному, и получилось, что Жан-Батист Бернадот стал шведским наследным принцем.

– И?..

– С него пошла новая династия. Я-то ведь тоже Бернадот. Жан-Батист приходится прадедом моему прадедушке, Густаву Пятому, помните, да?

– Фух, еще бы.

– Уничтожать королевские династии бесполезно, Хольгер, – вежливо произнес король. – Пока народ желает монархии, от нее никуда не денешься. Но я уважаю ваше мнение, у нас, слава богу, демократия. Может, вам лучше вступить в крупнейшую из наших партий? Пойти в социал-демократы и попытаться повлиять на них изнутри? Или стать членом Республиканского объединения и воздействовать на умы с его позиций?

– Или поставить тебе памятник, и пусть он грохнется на меня, чтобы со всем этим покончить, – буркнул Хольгер-1.

– Что-что? – не понял король.

• • •

Солнце уже встало, но никто в Шёлиде и не думал спать, если не считать агента Б, который еще с вечера забылся тревожным сном, сидя на диване.

Короля на причале в Вэтёсунде сменили Хольгер-2 с Номбеко. Впервые после похищения Хольгер и Хольгер получили возможность обменяться парой слов.

– Ты ведь обещал не трогать бомбу, – попрекнул брата Хольгер-2.

– Да знаю, – сказал Хольгер-1. – Но я же держал слово все эти годы, правда? Пока она вместе с королем не оказалась в кузове, а я – в кабине за рулем. Это было сильнее меня.

– О чем ты только думал? И что думаешь теперь?

– Ни о чем я не думал. Я этим вообще редко занимаюсь, сам знаешь. Это папа сказал мне: «Жми!»

– Папа? Но он же скоро двадцать лет как умер!

– Вот да, странно, правда же?

Хольгер-2 вздохнул:

– Страннее всего то, что мы с тобой братья.

– Не смей обижать моего любимого! – вступилась Селестина.

– А ты бы помолчала, – сказал Хольгер-2.

Номбеко поняла, что первый номер с Селестиной уже не столь тверды в убеждении, что наилучшим выходом для страны станет самоуничтожение вместе с некоторой частью ее территории.

– А что вы думаете теперь? – поинтересовалась она.

– Черт, опять я обязан что-то думать, – буркнул Хольгер-1.

– Я думаю, что мы не можем убить того, кто сумел развеселить бабушку, – сказала Селестина. – Она не смеялась ни разу в жизни.

– А ты-то что думаешь, идиот? Ну попытайся, хоть разок в жизни?

– Я кому сказала – не смей обижать моего любимого! – взвилась Селестина.

– Я еще даже не начинала, – ответила Номбеко.

Несколько секунд Хольгер-1 молчал, а потом сказал:

– В той мере, в какой я способен думать, я думаю, что с Густавом Пятым вышло бы проще. У него был монокль и трость с серебряным набалдашником, а не куриная кровь на рубашке.

– И машинное масло, – добавила Селестина.

– То есть вы хотели бы выйти из всего этого с минимальными потерями. Я правильно поняла?

– Да, – пролепетал Хольгер-1, не решаясь взглянуть ей в глаза.

– Тогда для начала отдай ключи от машины и пистолет.

Хольгер протянул ей ключи, но одновременно умудрился уронить пистолет на причал. Грянул выстрел.

– О черт! – вскрикнул Хольгер-2 и повалился без чувств.

Глава 22

Об окончательной уборке и о разъезде гостей

Время приближалось к трем утра, когда премьер-министр возвратился в Шёлиду на мопеде графини Виртанен после поездки до шоссе. Там его мобильный поймал наконец сигнал достаточной мощности, чтобы в нескольких коротких разговорах проинформировать свой и королевский штабы, а также самого довольного в мире главу Полиции безопасности, что ситуация под контролем, что сам он рассчитывает появиться в правительственной канцелярии