– Допустим. – Урман присел. – Что дальше?

– Дальше... – Шрейб вновь посмотрел на Столетова. – Иван, ты у нас специалист по контактам. Тебя готовили. Возможно, сейчас – первый и единственный шанс в жизни. Я, конечно, могу войти в киберпространство, но там, в логре, вспыхнут мои воспоминания, а они, как ты понимаешь, далеко не привлекательны. Урман тоже не годится. Только ты.

– Мне идти в логр?

– Тебе. Без вариантов.

Иван поежился, но затем, сделав над собой усилие, кивнул.

Разве не ради подобного шага он учился, да и вообще выпадет ли ему еще один шанс наладить взаимопонимание с чуждой человечеству расой?

– Я согласен.

Урман посмотрел на него с некоторым удивлением.

– Тогда что стоим? Он умирает. – Охотник осторожно отсоединил один из кристаллов от цепочки логр-компонента. – Действуем.

Через несколько минут, когда подогнали БМК, выгрузили блоки аппаратуры, запитав их от бортовой сети боевой машины, Урман, взяв контактный обруч, похожий на терновый венец из-за десятков тысяч мельчайших игл, покрывающих его внутреннюю поверхность, подошел к норлу, по ходу регулируя диаметр устройства.

Инопланетное существо смотрело на него не отрываясь.

В глазах норла застыло выражение ужаса, когда охотник склонился к нему, надевая обруч на изуродованную язвами голову.

Через минуту Гюнтер, контролировавший приборы, негромко произнес:

– Есть контакт. Пошло послойное клеточное сканирование и передача данных!

Подтверждая его слова, гнездо адаптера, в котором был закреплен логр, подсветилось несколькими индикационными сигналами.

Теперь оставалось только ждать и надеяться, что норл не скончается от ужаса до того, как завершится процесс сканирования и записи.

– Ну, я пошел?

Голос Ивана выдавал крайнее волнение.

– Ты сможешь. – Рука Гюнтера легла на плечо Столетова. – Будет трудно, но ты справишься. Мы рядом.

Иван ничего не ответил, только кивнул, сев в кресло.

Из открытого люка БМК к блокам аппаратуры тянулись оптические кабели.

Он закрыл глаза, зачем-то задержал дыхание, вздрогнув всем телом, когда Гюнтер, не доверявший беспроводным соединениям, подключил к его импланту глянцевитый шунт прямого нейросенсорного соединения.

Реальность Арасты крутанулась перед глазами и вдруг... исчезла.

Иван стоял в просторном, скверно освещенном помещении, где кроме него присутствовали двое норлов.

Они разговаривали друг с другом, эмоционально жестикулируя, на столе были разложены какие-то бумаги; у Ивана, на которого норлы не обращали внимания, возникло стойкое, но непонятно откуда взявшееся ощущение, что документы, ставшие предметом горячего спора, очень древние.

Один норл сидел за столом, откинувшись в грубом подобии кресла, второй стоял, склонившись к бумагам, нависая над ними, его голос, похожий на утробное рычание раненого, разъяренного болью зверя, отдавался гулким эхом в замкнутом пространстве лишенной окон, скудно меблированной комнаты.

Столетов знал об уникальной адаптивности логрианских устройств, но все равно вздрогнул, осознав, что понимает не только жесты и интонации, но и смысл произносимых норлами фраз[50]. Конечно, многие обороты речи не могли быть моментально распознаны логром, но сознание Ивана, уловив смысловой контекст фразы, тут же включалось в процесс, логически восполняя пробелы.

– Ирбих, твой разум помутился, – произнес тот норл, что опирался обеими руками о край стола. – Ты хочешь отыскать способ спасения при помощи древних легенд?

– Герх, свет чужого солнца достигнет новой родины через тридцать лет. Наше бегство слишком короткое. Мы лишь продлили ожидание смерти.

– Варг! Ты сидишь под землей. Сюда не проникнет свет чужого солнца!

– Не тревожь Варга, – сдержанно ответил Ирбих.

Присмотревшись к нему, Иван вдруг понял – Ирбих и есть тот умирающий норл, чье сознание они только что сканировали! Он был одет совершенно иначе, его лицо и руки не покрывали отвратительные язвы, потому Столетов не сразу узнал образ, знакомый ему в реальности...

– Старая родина сожжена светом чужого солнца, все, кто не покинул ее, погибли либо превратились в безумных пожирателей падали, – тем временем продолжал Ирбих. – Наша цивилизация на грани вырождения. Прячась под землей, мы постепенно вымрем.

– Я знаю! – хрипло прорычал в ответ Герх. – Зачем ты приносишь боль словами?

– Мои слова – надежда.

Герх медленно выпрямился, обошел стол и сел.

– Зачем ты намерен лететь навстречу свету чужого солнца? Что заставляет тебя вернуться на старую родину?

– В книге Варга сказано: за миллионы лун до нас старую родину посещали иные существа. Вот посмотри на иллюстрации. Они маленькие, у них две головы, и любой норл мог раздавить их ударом кулака. Они называли себя логрианами. Религия поклонения Логу жива и сейчас.

– Это легенды, мифы. Почему ты тратишь время на сказки?

– Это не сказки, Герх. Наши предки верили, что маленькие двухголовые существа живут глубоко под землей, в недрах старой родины, куда они забирали избранных норлов, чтобы те работали, возводя величественные укрепления и дворцы, в обмен на вечную, спокойную, безопасную жизнь.

– Ты веришь, что в недрах старой родины живут мифические существа?

– Нет. Но очень давно, еще ребенком, я был в святилище Лог. Там есть странное сооружение, которое адепты культа называли «местом силы». Наши предки ничего не знали о космосе, а уж тем более об аномалии, открытой совсем недавно. В книгах Варга не говорится, что логриане спускались с неба. Они появлялись в «местах силы», туда же уводили избранных норлов, заставляя их надевать ритуальные одежды. А теперь посмотри на два древних рисунка. Вот изображение «места силы», а вот, – Ирбих открыл еще одну книгу, – рисунок, изображающий норла в ритуальном одеянии. Скажи, на что оно похоже?

Герх нехотя посмотрел на рисунки.

– Твое «место силы» – обычные камни...

– Расставленные в таком же порядке, как монтируются блоки двигателей, способных пробить метрику пространства, – дополнил его слова Ирбих. – Что ты видишь на втором рисунке?