Впрочем, ни того ни другого у этого неприметного на первый взгляд человечка с собой не было. Зато имелся табельный пистолет в кобуре на боку, с прикрученным к нему насквозь нелегальным профессиональным глушителем, а также очень необычной формы ПМК с Г-образной боковой рукоятью и толстым шлангом, подключенным прямиком к довольно изящным и дорогим очкам дополнительной реальности.

Сняв каску, мужчина с тяжелым вздохом вытер новеньким одноразовым платком лоб, до сих пор покрытый бисеринками пота, хотел было выбросить его себе под ноги, но, вспомнив о чем-то, смял и засунул в карман. Не то чтобы Геннадию Анатольевичу было особо жарко в его высококлассной, пусть и не выглядящей презентабельно артефактной униформе. Просто сама необходимость не только находиться рядом с таким вот монстром, а еще и активно дурить ему голову, да еще и в столь опасном месте, подкосит кого угодно. А сердце у Геннадия Анатольевича, каким бы высококлассным специалистом он ни являлся, было уже далеко не так здорово, как в дни юности.

Раскусив ампулу со специальным лекарством и крякнув, когда обжигающе горькая смесь попала под язык, мужчина неторопливо поднялся на второй этаж больницы и, выйдя на один из балконов, глубоко втянул легкими прохладный ночной воздух. Оставалось только отзвониться и отчитаться о завершении операции, а затем можно было собирать ретрансляторную и записывающую аппаратуру и, сдав ее на хранение, отправляться домой. Ну, или, что лучше всего, заночевать прямо на базе, а уж утром, на свежую голову все почистить и закинуть Палычу, чтобы претензий никаких потом не было.

Классическая мелодия в динамике прервалась, и сильный уверенный голос влиятельного и повсеместно узнаваемого аристократа сказал: «Слушаю». Всегда приятно, когда руководство ценит и уважает сотрудников. Понятное дело, что в обычные дни к такому человеку, как его этот, маленькая сошка, вроде Геннадия Анатольевича, никак не дозвонится, но вот сегодня первую скрипку играл именно он, а потому уважаемые люди явно ждали его звонка.

Занервничав, мужчина быстро облизал губы.

– Ваша светлость! Это Плюбетский вас беспокоит. Специалист ментоинженер! – как можно более важным голосом произнес он.

– А, да… Плюбетский… А! Геннадий Антонович, если не ошибаюсь…

– Анатольевич, ваша светлость! – поправил его специалист, в легком шоке от того, что такой человек помнит его имя.

– Да, да… Я вас слушаю.

– Спектакль со скрипом, но отыграли, – отчитался мужчина, едва не вытянувшись в струнку. – «Зрителя» и «Зрительницу» отработали. Хотя для того, чтобы успешно подловить их, пришлось попотеть. Доклад и собранные материалы с утра будут у вас на столе.

– Хорошо, – на той стороне повесили трубку.

Геннадий Анатольевич Плюбетский, маг ауктор, специалист полевого ментально-заклинательного воздействия, вновь тяжело вздохнул. Как бы он ни уважал его светлость, но в то время, как аристо играют в свои игры, такие винтики, как он сам, тяжело работают, зачастую за гранью собственных сил. И вдруг только что проделанная работа становится откровенной ерундой, не стоившей ни затраченных на нее сил, ни денег, ни его нервов! А ведь он по этой чертовой больнице уже какие сутки ползает! Чуть ли не с тех самых пор, как агент-осведомитель в ближнем круге сопливого героя сумел протолкнуть идею с «душегубом из Ховрино».

Кто бы подумал, специально какое-то время назад завербованный агент для сопливого же недогерцога! И кто этой ерундой занимается? Такие спецы, да что там, зубры, как, например, он Плюбетский, Томский, Чермышов, Николаев, Карась, Губарев и другие! Все ради какого-то там говнюка носом землю рыли, только бы никто и ничего не заметил и не заподозрил.

Впрочем, уж точно не ему критиковать планы его светлости! Как раньше говорили: партия сказала: «Надо», комсомол ответил: «Есть!»

Придется, конечно, упомянуть в докладе, что аномальных ментальных волн от девчонки аппаратура не зафиксировала. Это его светлость расстроит, в конторе давно уже поговаривают, что, прознав про возможности ее мамаши, его светлость начал присматриваться к дочурке. По его приказу несколько прикидочных планов захвата и похищения уже составили… Ведь спрятать-то можно кого угодно, и никогда никто на герцога не подумает. Вот только сопляк не знает, насколько на самом деле его светлость мстителен.

Касательно же девчонки, родовые земли обширны, а чтобы на них попасть, нужно иметь доказательства. Но даже если так, имеются не один и не десять хорошо спрятанных бункеров, о которых очень мало кто знает. А во многих ведь уже давно содержат… «желанных гостей», которых очень хотел бы видеть у себя герцог и которых КГБ безуспешно ищет уже сколько лет! Впрочем, на эту информацию в голове у допущенного к тайне сотрудника СБ стояла такая сложнонавороченная психоментальная блокировка, что Геннадий Анатольевич даже думать об этих секретных тюрьмах побаивался, опасаясь срабатывания триггера, который немедленно превратит его в овощ.

Но все же держать подобную информацию в голове приходилось. Особенно теперь, когда эта девчонка, скорее всего, станет одной из «приглашенных» его светлости. И именно он принесет новости о ее необычных возможностях!

Надо бы только исключить из доклада тот факт, что все прошло успешно исключительно по той причине, что выскочка никогда ранее не сталкивался с родовыми магами-специалистами, кроме примитивных боевиков. Иначе непременно обнаружил бы морочащие ему головы поточные каскадные заклинания. Не скрыть ее, а завуалировать. Так, на всякий случай, чтобы в итоге его случайно не отодвинули подальше от кормушки во время последующей раздачи плюшек.

А вот чего Геннадий Анатольевич не знал, так это всех подробностей, деталей и мотивов его светлости касательно паренька, которого он, как верный хозяйский пес, иррационально презирал. Да ему и не интересно все это было! Он делал свою работу и делал ее хорошо. Велено было скормить во вскрытой камере сопляку некий адрес, и он это сделал, а кто там живет и почему Томский дал именно его, подобных вопросов он привычно не задавал. Хоть и удивился тому, что за кладкой, к которой велено было привести выскочку, на самом деле обнаружился вполне реальный детский трупик.

Насвистывая веселую мелодию, Плюбетский, специалист-мозгокрут, направился собирать ранее любовно расставленную по всей Ховринской больнице специальную аппаратуру. Включив в наушниках своих навороченных очков дополнительной реальности любимую музыкальную подборку пусть не полностью, но слегка расслабился. А потому совершенно не обратил внимания на то, как по перекрестку за его спиной, звонко смеясь и шлепая босыми ножками, пробежала маленькая, слегка прозрачная девочка.

Старик, умудренный опытом и убеленный сединами, потомственный Белый Чародей и Великий Волшебник, Волхв Высшей Категории Тристейн фон Альберт дер Крауфильд, облаченный в сияющую мантию со звездами и широкополую шляпу-колпак, величественно восседал в своем «Салоне», ожидая скорого прихода очередной богатой клиентки.

Вообще, Великие Волшебники, конечно, не должны никого ждать, а уж в его-то почтенном возрасте суетиться и вовсе было невместно. Однако даже Белые Чародеи хотят есть, к тому же им положено жить красиво и на широкую ногу. Что довольно трудно, ведь Волхв Высшей Категории Тристейн фон Альберт дер Крауфильд получал очень маленькую пенсию, не отработав в своей жизни ни единого года.