Тем более что на самом деле выплаты от империи шли не на почтенного длиннобородого старца, судя по имени, имевшего корни в Землях Германской нации, а на некоего Полюкова Демьяна Максимовича. Бомжа, перебравшегося из Минской губернии в Москву три года назад. Вот только конченый пропойца, настоящий хозяин имперского удостоверения личности, которым Белый Чародей уговорил поделиться, благодаря магии клофелина в привокзальной забегаловке, также был не первой личностью Великого Волшебника.

На самом деле он уже и не помнил всех этих Кахотиных, Ивановых, Джебраиловых и прочих, под личиной коих умудренный годами старец скрывался последние десять лет. Ровно с тех самых пор, как, прекратив свой крестный поход против сил зла, отринул чернокнижие и стал наконец-то тем, кем хотел быть всю жизнь, настоящим Добрым Волшебником. Великим, естественно.

Тристейн фон добавил бы к своему званию еще и слово маг, но именно магом он и не был. Именно эта несправедливость и толкнула в свое время Дмитрия Ивановича Потапова, безработного с диагнозом «шизофрения», на путь черной волшбы. Через жертвы и ритуалы он как мог боролся с заполонившим мир злом, ну а в том, что жертвами его кривого волшебного ножа становились обычные неодаренные люди, зачастую женщины и дети, Потапов долгое время видел исключительный сакральный смысл.

Ведь как бы его ни искали, он неизменно уходил от слуг зла, вознамерившихся прервать его великую миссию. И однажды все-таки чуть не попался, но, видимо, высшая справедливость, за которую он так долго и с таким трудом боролся, помогла выкрутиться и на этот раз. Следователь явно подозревал его в чем-то, но, благодаря общественному мнению и широкому резонансу в прессе, ему так и не предъявили никаких обвинений, а даже наоборот, записали в потерпевшие. Тем более что он честно, как мог описал напавшего на него с кривым ножом чернокнижника, сам поверив в то, что все так и было.

Тогда-то и появился Великий Волшебник и Белый Чародей! А затем он понял, что настоящее волшебство не в хлещущей из раны крови и не в так называемой «магии», которой он несправедливо был лишен от рождения! Оно в загадочных ритуалах, таинственных наговорах и непонятных символах. Оно в красоте бурлящего над артефактной горелкой котла, полного подкрашенного желатина. В необычных одеждах и длительных пассах руками, а также в том, что всегда найдутся дураки, которые готовы за все это платить.

И они находились! В мире стремительно шагающих в будущее технического и магического процессов обделенные силой обыватели охотно верили в могущество таинственных древнешумерских практик, во всеведенье карт Таро. В ритуалистику Авалона и наговоры волхвов Гардарики и Гипербореи… Которые были им ближе и понятнее, нежели заумные речи ученых мужей, двигавших вперед науку и настоящую проклятую магию!

Ну а располагающая внешность чуть чокнутого, но доброго старичка и хорошо подвешенный язык, благодаря которому можно было оправдать любую неудачу, позволяли престарелому шизофренику успешно дурачить своих «клиентов». Хотя… видит Мерлин, порой после всей этой белой ворожбы Тристейну фон Альберту дер Крауфильду так хотелось достать из заповедного тайника свой старый верный волшебный нож и снова, как и прежде, пустить его в дело.

Вот и сегодняшняя клиентка была из той самой породы развратных красавиц, которые еще десять лет назад становились его законной добычей ради борьбы с поглотившим мир злом. Красивая, яркая и совершенно бесстыжая. Она слушала его, открыв рот и внимая каждому слову, а он говорил, говорил, говорил и, видимо, поглощенный силой волшебства, даже не помнил о чем.

А затем почтенный старец, Белый Чародей и прочее, и прочее, просто уснул, чего обычно с ним не случалось, даже несмотря на немалый возраст. Он так и дремал, посапывая над столом с таинственно мерцающей пентаграммой, значение которой менялось из раза в раз, ибо сам уже не помнил, для чего рисовал ее изначально. Но вообще, он вроде бы просто делал так, чтобы она выглядела красивой, а все остальное его тогда не интересовало.

Посетительница, очаровательная сотрудница одиннадцатого отдела КГБ, мягко улыбнувшись, спрятала безыгольный инъектор обратно в сумочку и, добравшись до входной двери в «Салон», а на самом деле в обычную московскую съемную двухкомнатную квартиру, впустила дожидавшихся на лестнице врача с санитарами и представителей полиции. Кивнув заодно своему молодому спутнику, временно оформленному как практикующий стажер.

– Так вы, ваша светлость, значит, все-таки не верите в мистику? – спросила она его чуть позже, передав записанные на микрофон откровения «почтенного» старца.

– Знаете, Виктория Павловна, – усмехнулся молодой человек. – Когда у тебя жена богиня, трудно не верить в нечто подобное. Впрочем, когда она же начинает бить тревогу из-за того, что тебе кто-то основательно проехался по мозгам непонятным видом магического воздействия, верить в то, что ты недавно мог воспринять как «мистику», откровенно глупо.

– Именно по этой причине вы предпочли не пороть горячку, а связаться с нами? – чуть выгнула бровь женщина.

– А я вообще в последнее время стараюсь ее не пороть, – пожал молодой человек плечами. – Причин на самом деле было несколько. Во-первых, кто-то зачем-то пытался скормить мне тот адрес, узнав, что это пустующий со времен нераскрытого преступления частный дом. А во-вторых, как вы знаете, у моей сестры прорезались некие способности. Потому мы на семейном совете решили форсировать ситуацию, не привлекая при этом общественного внимания к талантам моей родственницы. Ведь мало ли когда собранный при помощи нее материал может понадобиться как железобетонная улика! Подумав еще, мы не стали своевольничать и обратились напрямую к его высочеству, ну а он однозначно ткнул перстом в сторону вашей конторы. А точнее, в сторону другого моего родственника. Вот как-то так.

Женщина с юношей замолчали, потому как именно в этот момент санитары в торжественной остановке вынесли спеленутого и пристегнутого к носилкам Великого Волшебника и знаменитого в прошлом серийного маньяка.