– Нимуэ, не глупи!

Однако она не слышала. Развернувшись, она устремилась в туман, в самую гущу сражения, и Мерлину ничего не оставалось, кроме как выругаться и последовать за ней.

– Отец Карден! Отец Карден! – трое Красных Паладинов продирались через туман, таща за собой Моргану. – Мы поймали ведьму! Вот она!

Карден протиснулся через толпу, чтобы посмотреть, но, увидев Моргану, поморщился:

– Идиоты, это не ведьма!

– Но у нее меч! – заявил один из паладинов. Другой демонстрировал клинок, который Моргана везла в ножнах у седла.

– Нет! Нет, чертовы ублюдки! – Моргана билась в руках похитителей. Заинтересованный, отец Карден взял меч и вытащил его из ножен. Лезвие блеснуло в лунном свете.

– Боги, – прошептал он. Перевернув меч, он осмотрел филигранную чеканку и руны возле рукояти. – Это тот самый меч.

Его глаза сверкали, а на лицо наползала улыбка.

– Это Зуб Дьявола! – провозгласил Карден и победоносно вскинул его в воздух. Красные Паладины откликнулись ревом. – Он у нас!

– Эй, Карден! – закричала Нимуэ.

Ошеломленные, отец Карден и паладины обернулись и увидели Нимуэ, шедшую в тумане. Мерлин следовал за ней, все еще пытаясь одернуть, удержать, не дать ей шагнуть в пасть льва.

– Да благословит нас Господь, братья, – Карден насмешливо прокрутил меч в руке. – Он сам вкладывает дары в наши руки! Что ты будешь делать, ведьма, без своего драгоценного меча? Взять ее! – велел он паладинам. Нимуэ и Мерлина схватили за локти, и она прорычала:

– Чтобы справиться с тобой, мне меч не нужен!

Крыса появилась совершенно из ниоткуда и пробежала по сапогу Кардена. Он испуганно отшвырнул ее ногой. Еще несколько крыс вынырнули из тумана со стороны палаток и заметались у ног паладинов. Огонь факелов послужил сигнальным маяком для стаи летучих мышей, сердито забивших крыльями в воздухе, в то время как крысы становились все более агрессивными: одна из них взобралась по рясе паладина, державшего Нимуэ, и укусила его.

– ААА! – заорал он, давая ей возможность вырваться.

– Нимуэ! – крикнул, в свою очередь, Мерлин. Однако она целенаправленно двигалась в сторону Кардена: море крыс расступалось под ее ногами, роясь по сапогам Красных Паладинов.

Отец Карден не видел приближения Нимуэ, потому что в лицо ему бросился рой кусачих мух. Он яростно пытался избавиться от них, а мухи лезли ему в уши, в рот и в нос.

– Убить ее! Убить! Пусть она сдохнет! – кашляя и давясь, рычал он. Нимуэ обхватила запястья Кардена, пытаясь вырвать у него меч. Завязалась драка.

– Нет! НЕТ! – стоило ему открыть рот, как очередная стая мух забила ему горло. Отец Карден захрипел, борясь с тошнотой, и Нимуэ смогла вырвать Меч Силы из его рук. Закричав, в припадке первобытной ярости, она с разворота снесла ему голову.

Мерлин извернулся и выхватил меч у одного из своих стражей, и Красный Паладин закрылся ладонью, защищаясь. Мерлин отрубил ему руку, а затем отступил назад, делая еще один выпад в сторону паладина и толкая его головой вперед на крысиный ковер. Прорубаясь через ряды монахов, которые пытались справиться с нашествием сил природы, Мерлин добирался до тех, кто удерживал Моргану. Несмотря на дюжины крыс на одежде, на летучих мышей, которые роились возле лица, монахи пытались сражаться – однако силы были не равны, и в конце концов Мерлин в очередной раз воткнул сталь в чью-то плоть, освобождая Моргану.

– Нимуэ! Сейчас! Пора! – крикнул он. Его дочь пятилась, глядя на голову Кардена, которая превращалась в подножный корм для мух и крыс.

Очередной отряд Красных Паладинов загрохотал за поворотом: в общем хаосе, привлеченные паническими криками братьев, они заторопились к месту схватки. Мерлину, Моргане и Нимуэ ничего не оставалось, кроме как бежать.

Артур выскочил из пещеры и схватил длинный лук павшего Фавна. Используя тело как укрытие, он достал стрелу из колчана мертвого лучника и пустил в сторону тех разбойников, что уже спустились со скал и теперь скакали по песчанику в их сторону, намереваясь прикончить. Моряки с кораблей Пендрагона и фейри все еще плавали на мелководье, окровавленные, почти утонувшие и представлявшие собой легкую мишень.

Колчан опустел. Артур остался почти единственным, кто мог сражаться: половина его бойцов полегла на берегу, убитыми или ранеными. Сотни фейри в ужасе прятались, укрываясь за выступами песчаника, и Артур точно знал: пленных викинги не берут. Они пришли уничтожить всех.

Когда стрелы кончились, Артур выхватил мечи и бросился, спотыкаясь, навстречу всадникам: он поклялся, что заберет с собой хотя бы нескольких, прежде чем падет. Стук копыт отдавался в ушах набатом. Разбойники были уже близко, Артур мог видеть их кровожадные улыбки. Он покрепче сжал меч – и тут с востока донесся странный свист. Краем глаза он успел что-то заметить, а затем огромный огненный шар из горящей смолы обрушился на первую дюжину разбойников. Тела размело во все стороны, Артура отбросило назад. Воздух наполнился черным дымом и пляшущими искрами, лошади горели, их ноги подламывались, они неистово ржали, взлетая на дыбы. Сбитые с толку, викинги кружили возле кратера, образовавшегося в песке, – и тут повторный свист прорезал воздух, и второй огненный шар разрушил строй позади. Еще с десяток всадников превратились в воющую массу из обугленных и изломанных тел.

Артур обернулся к морю, глядя на корабли викингов, и успел увидеть, как один из них раскололо надвое: его протаранил другой корабль, увенчанный длинным горящим копьем на носу. Артуру казалось, что он во сне.

– Красное Копье! – прошептал он, вспоминая разбойников в подземельях Шлака, исцеляющую магию Нимуэ и обещание, данное, когда их руки соприкоснулись.

На корабли разбойников обрушился залп огненных снарядов, пускаемых флотом Красного Копья с помощью баллист и требушетов. Пираты, оставшиеся на берегу, явно были готовы пересмотреть намерение вступить в бой с фейри, потому что, расправившись с кораблями налетчиков, флот Красного Копья обратил носы к берегу. Огромные бойцы, вооруженные топорами, закутанные в медвежьи шкуры, спрыгивали на мелководье. На мокром песке они яростно схлестнулись с налетчиками.

Артур мог бы порассуждать о викингах вообще и о насилии, им свойственном, в частности, но в эту минуту он испытывал слишком огромную благодарность. Первая волна пиратских кораблей была повержена, они горели и тонули, а шхуна Красного Копья мчалась к берегу вдоль линии прибоя. Корабль умело скользил по бурным волнам, и викинги с борта махали выжившим на берегу. Артур ринулся в бой, криком призывая фейри. Бивни спешно собирали беженцев в колонны, переправляя их от скал к морю, в то время как воины Красного Копья на пляже быстро одолели оставшихся в живых пиратов.

Еще больше кораблей Красного Копья плыли навстречу фейри, и Артур нырнул в холодные волны, помогая тем, кто был слишком стар, слишком мал или чересчур слаб. Он находился в обжигающе ледяной воде больше часа, метался туда-сюда вдоль берега, помогая фейри подняться на борт, и довел себя до того, что губы посинели, а руки замерзли, мертвым грузом повисая вдоль тела. Не успел он уйти под воду, как грубая рука схватила его за шиворот, и Рос наполовину выдернул его из волн, втаскивая на палубу. Артур рухнул на доски, изрыгая морскую воду и дрожа от холода. Когда он пришел в себя, то увидел рядом с лицом пару сапог со стальными носками, подбитых кожей тюленя. Выше обнаружились ноги в кожаных штанах, набор топоров на поясе и, наконец, рука в перчатке из кожи и стали. Артур отметил круглую резьбу по стали в виде дракона и принял протянутую руку, впечатленный ее размером. Когда же он оказался на ногах, пришлось слегка опустить глаза, ибо голова в свирепом драконьем шлеме находилась чуть ниже.