— В тюрьму, — ответил ей Велемир. — Магов, которые используют свою силу во зло, на долгий срок сажают в клетки. В некоторых случаях — навсегда.

— А разве мага может удержать клетка? — удивленно спросила Мила, поднимая глаза на Владыку.

— Обычная клетка? Нет, не сможет, — ответил он. — А клетка, которая лишает мага его силы, пока он находится внутри нее, — удержит. Металл, из которого выливают прутья для этих клеток, создают в алхимических лабораториях. Даже я не знаю, из чего создана эта сталь.

Он посмотрел на Милу своими ярко-зелеными глазами. Мила вдруг вспомнила, что у нее до сих пор находится перстень с кристаллом Фобоса. Она опустила глаза и, разжав кулак левой руки, напряженным взглядом посмотрела на черный камень в перстне. Он больше не был похож на матовый морион — скорее напоминал гладкий кусок черного льда. От одного взгляда на него ей стало очень неуютно. Подняв глаза, Мила протянула руку к Велемиру. Он понимающе кивнул и, не говоря ни слова, принял от нее перстень. Мила не хотела знать, что сделает с ним Владыка — для нее история кристалла Фобоса была закончена.

— Когда ты хорошо отдохнешь, я хотел бы поговорить с тобой, — мягко сказал Велемир. — Если, конечно, ты не возражаешь.

Мила утвердительно кивнула головой.

— Хорошо, — улыбнулся ей Велемир. — А сейчас я вас оставлю. — Он хмуро посмотрел вслед Некропулосу и двум его сопровождающим, удаляющимся по тропе от сторожки. — Сегодня мне предстоит другой разговор.

С этими словами он попрощался с Милой и Акулиной и направился вслед за уходящими.

Мила оглянулась на сторожку и подумала: Северное око вновь не обмануло ее. Она думала, что видения предупреждают ее о встрече с Многоликом, но оказалось, что они предупреждали ее о встрече с ее самым главным страхом — оказаться дочерью Многолика. Впрочем, сейчас Мила уже не была уверена, что по-прежнему этого боится.

Она закрыла на миг глаза и устало выдохнула, словно отгоняя от себя всякие мысли. Этой ночью ее ждал флигель Акулины и крепкий сон. А обо всем, что случилось в этот вечер, она будет думать завтра.

Разговор с Владыкой Велемиром состоялся на следующий день. Мила ничего не утаила, наоборот, старалась не упустить мельчайших деталей произошедших событий, а главное — разговора с Некропулосом.

Велемир слушал молча, он ни разу не перебил ее, ничего не спрашивал и не уточнял. На его лице за все то время, что Мила говорила, ни разу не отразилось ни удивления, ни какого-либо другого чувства. Он выглядел сосредоточенным и серьезным. Мила понимала, что это может означать, поэтому, когда рассказ был окончен, она прямо посмотрела на Владыку и спросила:

— То, что рассказал мне Некропулос о моем прадеде, — это правда?

Велемир устремил на нее задумчивый взгляд.

— Он сказал, что вы это знали, но скрывали от меня. Так это правда?

Владыка опустил глаза и тяжело вздохнул. Потом, прикрыв веки, кивнул головой и задумчиво, словно обращался не к Миле, а к самому себе, произнес:

— Что ж, думаю, просто настало время, когда ты должна была все узнать.

Лицо Милы дрогнуло, она сглотнула подступивший к горлу комок и расширенными от волнения глазами посмотрела на Велемира.

— Однако, Мила, я не тот человек, который может дать ответы на все твои вопросы, — мягко сказал Владыка.

— А кто может? — предательски тихим голосом спросила Мила.

Велемир посмотрел на нее так, словно заглянул в ее сердце, пытаясь узнать, достаточно ли оно храброе, чтобы встретиться с правдой. Наверное, он что-то увидел там, внутри, потому что решительно ответил:

— Если ты готова, то этот человек уже ждет нас. Мы можем отправиться к нему прямо сейчас.

Мила колебалась от силы секунды три, после чего твердо сказала:

— Я готова.

* * *

Час спустя Мила стояла в знакомом дворике: брусчатые дорожки, в стороне — заброшенная беседка в тени деревьев с розовыми цветами вместо зеленой листвы, впереди — небольшой уютный дом, внутри которого, как хорошо помнила Мила, находилась букинистическая лавка.

— Пойдем, — сказал Владыка, направляя Милу к дому.

Вошли они без стука. В просторном помещении, где негде было ступить из-за обилия самых разных книг, никого не было. Но ждать им не пришлось — со стороны винтовой лестницы послышались шаги и вскоре перед Милой и Велемиром возник букинист.

Одет он был все в тот же белый балахон с капюшоном, откинутым на спину. Его сощуренные, как у слепого крота, глаза за стеклами очков какое-то время изучающе смотрели на Милу, словно он видел ее впервые. Потом он повернулся к Велемиру и кивнул в знак приветствия:

— Приветствую вас, Владыка.

И сразу же вернувшись взглядом к Миле, поздоровался и с ней:

— Добрый день, Мила.

Мила не понимала, почему Велемир привел ее сюда, но на всякий случай кивнула и ответила:

— Здравствуйте, господин букинист.

Букинист отчего-то грустно улыбнулся — едва-едва заметно.

— Думаю, я должен представиться, — сказал он необычайно молодым для старика голосом и церемонно склонил голову в неком полупоклоне, адресуя его Миле: — Казимир Послушник. Бывший Девятый Ключник давно канувшего в небытие Ордена Девяти Ключников.

Мила, вытаращив глаза, уставилась на букиниста.

— Девятый Ключник?! — ошеломленно и одновременно недоверчиво переспросила Мила.

Букинист лишь коротко кивнул.

Мила растерянно смотрела на него.

— Значит… вы…

— Да, Мила, я тот человек, который может и, наверное, должен рассказать тебе правду. — Он слегка наклонил голову и вопросительно посмотрел на нее поверх очков. — Ты готова ее выслушать?

* * *

По винтовой лестнице хозяин привел своих гостей в небольшую комнату. Окна были занавешены тяжелыми бархатными шторами бордового цвета. Всюду горели свечи, хотя на улице был ясный день. Посередине комнаты стоял круглый стол, а вокруг него — три стула.

— Присаживайся, — предложил Миле Казимир Послушник.

Сам он стал рядом с ней, положив руку ей на плечо. Велемир остался стоять чуть в стороне.

— Ты знаешь, что это? — спросил у нее Девятый Ключник.

В первое мгновение Мила не поняла, о чем он спрашивает, но, подняв на него глаза, заметила, что он смотрит на стол. Мила проследила за его взглядом. Когда в центре стола она увидела темный шар, который почему-то не заметила сразу, ее глаза невольно расширились от удивления.

— Но ведь это… — Мила была поражена. — Это мнемосфера!

— Совершенно верно, — подтвердил Казимир Послушник.