– Юджин! – сказал Дёмин, не поворачиваясь.

Он произнес это очень ровно. Если бы Ник не видел, как его корежит, то поверил бы, что л-рей абсолютно спокоен.

– Я хочу уехать сейчас.

Разжались пальцы. Л-рей опустил и поднял ресницы. Глаза его снова стали серо-зелеными. Ненависть? Страх? Отчаяние? Ник не понял, что было в них.

– Но вы должны… – вмешался майор.

– Сейчас, – повторил Дёмин.

– Простите, господа, мальчик устал. Мы с вами непременно созвонимся в ближайшее время. Разрешите пройти.

Майор посторонился.

На пороге л-рей дернул головой, точно хотел оглянуться, но передумал.

Дверь захлопнулась.

Истерично закричала девчонка.

– Простите, господа, мальчик устал. Мы с вами непременно созвонимся в ближайшее время. Разрешите пройти.

Юджин положил руку Матвею на плечо, чувствуя, как каменеют под ладонью мышцы.

Что с ним? Никогда такого не было.

На пороге Матвей запнулся, и Юджин с трудом удержался, чтобы не подхватить мальчишку.

Удивленно посмотрел офицер: вся разработанная программа летела к черту, о таких выходках л-рея его не предупреждали.

– Господин майор, повторяю, я вам позвоню. Будьте добры, машину с шофером к выходу.

В коридор, конечно, набились любопытствующие. Сверкнула вспышка фотоаппарата.

– Уберите журналистов! – крикнул Юджин.

Матвей пошел быстрее.

Да что же с тобой, мальчик? Глаза такие, будто полнолуние только что закончилось и солнце вот-вот упадет за горизонт.

Автомобиль ждал, припаркованный сразу у ступеней. Юджин втолкнул Матвея на заднее сиденье и упал рядом.

– В гостиницу! Побыстрее, пожалуйста.

В салоне было темновато из-за тонированных стекол, и лицо Матвея казалось землистым, как у больного.

– Вейка, что с тобой?

Юджин прикоснулся к его лбу. Холодный. Мокрый. И футболка на спине мокрая.

– Молчи, – процедил Матвей сквозь зубы. От усилий у него вздулись на висках вены.

Юджин стянул пиджак и накинул мальчишке на плечи. Тот не сопротивлялся, точно деревянная кукла.

– Карточки.

– Какие карточки, Матвей?

– Те самые! – крикнул л-рей, и водитель вздрогнул. – Они у тебя?

Юджин растерянно провел ладонью по рубашке, спохватился:

– В пиджаке, в левом кармане.

Матвей достал конверт, рванул бумагу. Посыпались картонные прямоугольники: фото, фамилия, год рождения – и пустые графы, что заполнял л-рей. Матвей быстро перебрал карточки, отбрасывая просмотренные.

У Юджина кольнуло под сердцем: на упавших фотографиях были обычные, живые ребятишки. Но их слишком много на одного л-рея. Наклонился, собрал карточки. Боль отдавала под левую лопатку. Ах ты, леший, таблетки тоже остались в пиджаке. Но не просить же их сейчас у мальчишки.

Матвей сидел, держа перед глазами оставшуюся карточку. Потом сунул ее Юджину.

– Я хочу полное досье.

«Микаэль Родислав Яров», – прочитал Юджин. Парнишка как парнишка, ну, может, посерьезнее других. Ровесник Матвею.

– Но ты же…

– А теперь – хочу! Ясно тебе? Будь добр выполнять мои распоряжения.

Каждый л-рей вначале пытался выбирать так: по личным качествам. Спасти красивую девочку и отправить в резервацию туповатого второгодника, помочь старшему сыну в многодетной семье и подписать смертный приговор подлецу. И каждый рано или поздно ломался. «Хватит! – кричал Игорек, швыряя веревки через комнату. – Я кто им? Судья? Исповедник?», «Юджин, ты замечал, как мало на самом деле сволочей? – спрашивал Рамиль, с непроницаемым лицом раскладывая на столе карточки. – Не хватает, чтобы убивать». Димка просыпался среди ночи: «Они… приходят. Я слишком много о них знаю. Не хочу!», «Я – таблетка, – говорил Валька, застегивая на запястье тугой манжет. – Просто таблетка. Одним она помогает, другим нет. Собственно, таблетке же без разницы, правда?»

– Матвей…

– Я сказал! – взвился мальчишка. – Это мое право!

Глаза у него сухо, нехорошо блестели. На нижней губе проступила темная капля. «Кровь. Прокусил, – догадался Юджин. – Да что же с ним?! Как по времени – еще очень рано».

– Хорошо. Что ты хочешь о нем узнать?

– Я непонятно выражаюсь? Полное досье! Быстро, пусть пошевелятся.

– Не волнуйся, я позвоню из гостиницы.

Матвей отобрал у него карточку и снова посмотрел на фото.

– Ты с ним встречался раньше? – решился спросить Юджин.

– Нет.

Машина остановилась. Резким движением плеч Матвей сбросил пиджак и полез наружу. Юджин нашарил в кармане тубус с таблетками и выбил на ладонь сразу две.

У стойки портье пришлось задержаться, чтобы взять ключ. Когда поднялся на этаж, Матвей со злым лицом сидел перед дверью, привалившись спиной к косяку.

– Чего ты возишься?!

Юджин отпер замок.

– Ужинать будешь?

– Я сказал, мне нужно досье!

– Хорошо.

Выход в город был через коммутатор, Юджин продиктовал номер майора. Занято. Наверное, шофер докладывает.

– Барышня, будьте любезны, у меня срочный разговор. Как только линия освободится, соедините.

Матвей ушел в смежную комнату и упал на кровать, упершись кроссовками в спинку.

Подумав, Юджин снова поднял трубку:

– Вечер добрый. Ужин на двоих в четыреста третий. На ваше усмотрение. Без спиртного.

– Не занимай телефон! – крикнул Матвей.

– Уже все.

Стоило положить трубку, и раздался звонок.

– Нет, я сам! – Мальчишка сорвался с кровати. – Приветствую, господин майор.

Юджин ушел за барную стойку, налил воды. Горлышко графина звякнуло о край стакана. Плохо. Раньше и после одной таблетки переставали трястись руки. Не хватало сейчас загреметь в больницу.

– Да, немедленно, – повелительно сказал Матвей. – С курьером.

Откуда только в мальчишках это берется, подумал Юджин. Судьба выбирает таких или после уже перекраивает под себя? Ведь даже Игорек, мамин-папин сын, тихоня-отличник – года не прошло, и он научился приказывать. Как сказал Роман? «Стылые глаза». Вот и сейчас у Матвея…

И вдруг Юджин вспомнил, из очень давних времен: именно такие глаза были у парня с пистолетом, которого он встретил во вторую блокадную зиму.

…возвращался из магазина по темноте – долго пришлось ждать машину с хлебом. Повезло: она все-таки приехала и Южка успел отоварить карточки. Бежал домой… ему казалось, что бежал, а на самом деле ковылял в больших отцовских валенках по обледеневшему тротуару. Чтобы срезать путь, свернул в арку. Тут на него и надвинулся громадный мужик с одутловатым лицом. Южка заверещал, как заяц. Мужик шел, растянув в руках мешок. «Порубит на мясо! – понял Южка, заметив блеснувший нож. – В мешок складет!» Мужик загородил собой тусклый свет, а потом странно дернулся, раз, другой, и упал на снег.