Кэролайн не допустили в комнату. Доктор Трит твердо заявил:

— Вы не должны знать ни о чем подобном, Кэролайн. Еще поймете, что это такое, когда родите первого ребенка, но не раньше.

Кэролайн это показалось странным, но Бесс только рассмеялась:

— Мой брат считает, что если девушка увидит, как мучается роженица, она никогда не позволит мужчине коснуться себя. — И, немного подумав, задумчиво добавила:

— Может, он и прав. Роды — вещь тяжелая и неприятная. Самой мне трудно подумать, что кто-то, кроме совершенно особенного мужчины, сможет стать моим мужем.

Кэролайн хотела спросить, почему же Бесс позволили присутствовать при этом ужасном испытании, ведь та не замужем и никогда не была. Но промолчала. Видимо, возраст Бесс Трит, а той было уже около тридцати, позволяет ей стойко выносить подобные вещи. Кроме того, она обладает большим опытом, много лет помогая брату. Но от ее слов мороз бежал по коже, и Кэролайн призналась Норту, как испугана, когда они ждали внизу, пока мучения мисс Мэри Патрисии кончатся.

— Значит, это в самом деле так страшно? — спросила она еле слышно.

Не хватало еще, чтобы Элис или Эвелин ее услыхали. Хорошо, что Оуэн развлекал их и даже ухитрился заставить Элис рассмеяться.

— Да, — коротко ответил Норт.

Все мысли об ужасах родов мгновенно вылетели у Кэролайн из головы. Она схватила его за руку и хорошенько тряхнула:

— Норт, послушай, откуда ты знаешь о таком?

— Помогал роженице в горах Португалии. Ее мужа только что убили, и схватки начались слишком рано. Мои люди раскинули палатку и.., словом, я пытался сделать, что мог.

— Что случилось?

— Младенец родился мертвым. Сама она умерла несколько минут спустя.

— Отчего она умерла?

— Роды продолжались почти два дня. Бедняжка совсем обессилела. Ее муж погиб. Ребенок умер. У нее не осталось воли к жизни.

Норт хотел сказать что-то еще, но осекся, увидев, как побелело лицо Кэролайн. Он поцеловал жену и крепко прижал к груди:

— Кэролайн, только последний глупец мог рассказать тебе о таком. Но ведь между тобой и той несчастной огромная разница. Когда ты забеременеешь, я буду о тебе заботиться, и доктор Трит станет тебя навещать. Конечно, когда женщина производит на свет нового человека, всякая трагедия возможна, но только не с тобой, Кэролайн. Я этого не допущу. Я видел твой живот и даже как-то умудрился без неуместной похоти разглядеть твои бедра. Они достаточно широки, чтобы выносить и родить столько младенцев, сколько пожелаешь.

Наконец в гостиной появилась Бесс Трит со свертком на руках, улыбнулась и объявила:

— Здоровенький маленький ангелочек. Мисс Мэри Патрисия хочет назвать ее Элинор, в честь вашей тети, Кэролайн.

Кэролайн только охнула и к полнейшему изумлению Норта разразилась слезами.

Крошка Элинор мирно спала в колыбели, рядом с кроватью мисс Мэри Патрисии. Оуэн вернулся в Скриледжи Холл, предварительно убедившись, что Элис выпила стакан теплого молока, принесенный миссис Мейхью. Беннет Пенроуз, в компании Флеша Сэвори, в данный момент находился на пути в Ханимид Мэнор с письмом от Норта к мистеру Ффолксу, в котором лорд Чилтон просил прибрать Беннета к рукам и сделать из него человека — задача, непосильная для кого бы то ни было. Сам Норт, рассказывая об этом, лукаво усмехнулся и заверил Кэролайн, что поскольку Ффолкс считает себя выше всех обыкновенных смертных, то наверняка примет вызов и не подумает отказаться. И потом, чего больше всего в жизни жаждет Ффолкс, как не возможности втоптать человека в грязь, особенно после того, как ему самому столь жестоко указали свое место?

Норт стоял у камина, скрестив руки на груди.

— По-моему, я не успел еще рассказать тебе обо всем подробно? — осведомился он у жены.

— Как ты думаешь, Беннет останется в Ханимид Мэнор с мистером Ффолксом?

— Ему больше некуда деваться. Я попросил Ффолкса платить ему за труды, а также научить этого дурака играть в карты, чтобы тот хотя бы не проигрывал все ставки подряд. Кроме того, я упомянул о том, что постоянное нытье Беннета крайне раздражает и мистер Ффолкс должен почаще останавливать его.

— Идеально, Норт, — засмеялась Кэролайн. — Ты обо всем подумал!

И снова в душе Норта что-то произошло, словно таившийся в самой глубине цветок начал разворачивать лепестки, расцветая пышным цветом под солнцем ее прелестной улыбки и сияющих глаз. Это головокружительное чувство вызвало в нем желание засмеяться в ответ и целовать Кэролайн, пока не онемеют губы.

— Посмотрим, — пробормотал он, стараясь говорить как можно равнодушнее, но это плохо ему удавалось. — А теперь о Полгрейне и Тирджигле. Сначала они напоминали ледяные статуи, не желали встречаться со мной взглядами и обращались, как с палачом. Я спросил, хотят ли они остаться. Триджигл заявил, что понятия не имел о том, что сделал Кум. По его мнению, всему есть предел. Однако Триджигл считает, что чудовищное лицо в нашу брачную ночь не такая уж плохая идея, только он всегда знал, что ничего не выйдет — слишком ты упряма и решительна. Он сказал, что логика и аргументы — единственное орудие, подобающее для нормального человека. Полгрейн признался, будто боится, что именно Кум положил какую-то пакость в бульон из бычьих хвостов. Я спросил их, испытывал ли Кум такую же сильную ненависть к моей матери, когда та вышла замуж за отца. Они переглянулись, но отказались ответить, и это заставило меня гадать, уж не Кум ли, хотя и в совсем юном возрасте, помог в том, чтобы непрекращающаяся цепь измен и предательств не прерывалась, а наследие Найтингейлов продолжало тяжким бременем лежать на плечах мужчин. Не знаю и думаю, Триджиглу с Полгрейном вряд ли что-то известно. Поэтому я дал им возможность выбирать. К завтрашнему дню они должны решить: либо оставаться и вести себя с подобающим почтением по отношению к хозяйке дома, либо удалиться на покой в старый коттедж у Лендз Энд и научиться удить рыбу.

Он помолчал, давая возможность Кэролайн ответить, но обычно любознательная жена на этот раз молчала, неподвижно сидя в кресле, что было крайне на нее не похоже. Даже руки не двигались, хотя всегда были заняты каким-нибудь делом, и при мысли о том, как они касались его тела, дрожь пронизала Норта до самых кончиков ног.

— Ангелы небесные! — воскликнул он. — Да ты, кажется, впала в меланхолию! Моя Кэролайн, ты в самом деле мрачна и молчалива! Я должен созвать гончих и настоять, чтобы ты удалилась с ними на болота! Придется также раздобыть тебе томик стихов, написанных специально для того, чтобы угнетать дух, омрачать сердце и заставить сомневаться в самом смысле существования человека на этой грешной земле. Кроме того, необходимо срочно купить широкий развевающийся черный плащ и усадить тебя в этом наряде на древние иззубренные скалы, чтобы ты бесконечно смотрела в бушующее море, не замечая воя ветра и рокота волн.

Кэролайн наконец подняла голову и усмехнулась: