Я пробежал глазами по строкам письма.

«Твоя Кралина у меня. Если хочешь увидеть ее живой – приходи сегодня один к моему замку. Решим дело поединком».

– Собирать людей? – вопросительно посмотрел на меня Корн.

Я скомкал послание и бросил на пол.

– Она ушла сама. Кое-что у меня забрала и ушла. Войц решил поиграть со мной, ускорить пророчество, – усмехнулся я. – Сломить морально, так сказать. Вместо поединка на месте дуэли будет ждать отряд убийц. Ты же лучше меня это должен знать, Корн. Что ж, я наигрался и в любовь, и в дружбу.

– Не понял, – бровь Корна поползла вверх.

– Я знал с самого начала, что Кралина подослана графом, так как у маэстро Гарселота никогда не было дочери. Она человек Бойца, как и ты, Корн. Думаешь, мне не известно, что ты отправляешь графу летучих мышей с информацией, а его светлость пытается угнаться за мной и вести свои игры? Наивные. Я скармливал тебе ровно те новости, что считал нужным.

Корн схватился за меч.

– Ты дурак, Корн, – сказал я и нажал на кнопку пульта, спрятанного в кармане.

Выскочившие из рукояти меча иглы пронзили ладонь Корна. Он вскрикнул от неожиданности.

– Почему? – прохрипел он.

Меч со звоном упал на пол.

– Что со мной?

– Это мой меч, Корн. Здесь всё мое и у меня под контролем. Иглы смазаны ядом болотника. Знаешь, как он охотится? Тварь большая, но трусливая. Прислушайся, как он кричит.

Корн на шатающихся ногах сделал шаг ко мне. Он всячески пытался этому помешать, но тело ему не подчинялось.

– Дайпожрать подкрадывается к добыче, царапает ядовитыми колючками и убегает. А потом подзывает тонким звуком. И воспротивиться его зову нельзя.

Корн сделал еще несколько шагов, прошел мимо меня к балкону и навалился на поручни, тщетно пытаясь удержаться.

– Ты был мне другом, Корн, но ты пытался меня убить, – сказал я. – Это непростительная ошибка.

Корн перевалился через поручни и без крика полетел вниз. Писк Дайпожрать прекратился, сменившись другими звуками.

– Что случилась, ваша милость? – в зал вбежал Боров.

– У нас теперь новый начальник стражи, – сказал я. – Корн по неосторожности выпал с балкона. Принимай командование.

– Да, ваша милость. Будет сделано, ваша милость, – Боров поклонился и, пятясь, вышел из зала.

– Эй! – крикнул я ему вслед. – Прикажи Нэн, чтобы сняла защитное поле.

– Совсем, ваша милость?

– Совсем. Я хочу, чтобы замок умыло дождем.

Позади мелькнула зеленая тень.

– С каких это пор вы приходите незваными? – спросил я у гоблина.

Рогатый развалился за моим столом и довольно улыбался, причмокивая губами.

– Как говорят в одном из миров, – сказал он, – на безрыбье и рак рыба. Энергия жизни была плохонькой, но со специфическим вкусом.

– У меня есть вопрос, просто так, ради удовлетворения любопытства, – произнес я. – Кто выиграл в той войне – Пришельцы или Враги?

– А какая разница? – прищурив глаза и улыбаясь, посмотрел на меня гоблин.

– Да, ты прав, для вас – никакой. Еда в любом случае получилась вкусной. Что Враги, что Пришельцы – нет разницы. Вы такие же чужаки, как и они. Это вы спровоцировали войну между ними? Давно играете с судьбами миров, а, Рогатый?

– А ты? Ты же сам стравил между собой два древних рода. И не только их. Ты ценный для нас человек. И предсказуемый. Хочешь знать, кто выигрывает войны? Не те, кто рвет друг другу глотки с оружием в руках, а те, кто стоит в стороне и получает свою выгоду. В войне победили мы, Матеуш, а ваша планета – маленькое приятное к этому дополнение.

– Когда вы подбросили куб со взрывчаткой на упавшей станции, вы уже знали, что я его взведу, подозревая, что Дикая Кошка унесет смерть в замок графа?

Улыбка Рогатого стала совсем слащавой.

– Много жизней, – сказал он. – Славная еда.

И исчез в зеленой дымке.

Через мгновение пропала и она.

Я вышел на балкон. Вода стекала по гербу с улыбающейся летучей мышью, сбегала по старым стенам, разбавляла зеленую муть во рву. Я смотрел вдаль, туда, где за стеной дождя были владения графа Либирского, но видел лишь самого себя, того мальчишку, кто когда-то стоял у края рыцарской арены.

Ты относишься ко всем, как к фигурам на игровой доске.

Ты не имеешь ни друзей, ни любимой женщины, потому что не можешь никому доверять. Потому что знаешь, как продажен этот мир.

Ты лишь играешь в свою жизнь.

Так чем же ты отличаешься от зеленокожих чужаков, появившихся вместе с Пришельцами?

– А не пошел бы ты, Рогатый, – прошептал я и побарабанил пальцами по перилам.

* * *

– Молодец, Кралина, – сказал граф Войц Либирский. – Ты уверена?

– Да, ваша светлость, – дождь застал Кралину в пути, и по ее волосам сбегали струйки воды. – Он влюблен, как мальчишка. Он придет.

Взгляд Кралины был совсем не веселым.

– Он обязательно придет.

– Что ты принесла?

– Это взрывчатка, ваша светлость. То, что вы просили. Кралина достала из сумки куб и положила на стол.

– Матеуш не хватится пропажи. Ему будет не до этого.

Войц повертел куб в руках и нажал на углубление. Открывшийся пульт управления показал бегущее время.

– Рогатый! – заверещал граф. – Он взведен! Дура! Идиотка! Он же взведен! Секунды! Как отключить?! Какой пароль?!

– Откуда я могу знать!

– Он обхитрил тебя! Бежать… Поздно! Рогатый забери! Сейчас рванет. О, Создатель!

– Обхитрил, – произнесла стремительно бледнеющая Кралина и нашла в себе силы улыбнуться.

Граф подскочил к ней, схватил за воротник и принялся трясти, как тряпичную куклу.

– Ты! Из-за тебя! Дура! Мы все сдохнем!

Куб щелкнул и раскрылся еще, как распечатанный конверт. Затем что-то вновь щелкнуло, и вверх ударила струя праздничного салюта.

Бах! Бах! Бах! Хлопушки, используемые на празднике Сенокоса, взрывались одна за другой, наполняя зал едким дымом, разноцветными лентами и конфетти.

– Он заменил заряд, – прошептала Кралина.

Граф отпустил ее, и девушка упала на пол. Войц на шатающихся ногах подошел к затихшему кубу.

– Тут записка, – сказал он, поднял клочок бумаги и принялся читать: – «Ты стремишься быть первым, Войц, но ты всегда будешь только вторым. Передай Дикой Кошке, что я запомнил ее имя».

– Это он тебе? – поднял граф растерянный взгляд на Кралину.