Буга, как и Умани, нам — уже не видать. Унести бы ноги из котла, который формируется… У нас один шанс…Лотар. Сбить русский заслон и заткнуть прорыв своими «леопардами». Второй попытки, «иваны», нам не дадут.

* * *

Немецкая контратака, началась с весьма жиденького обстрела, причем исключительно из ствольной артиллерии, куда делись многоствольные реактивные установки — было непонятно, но капитан ободряюще гаркнул в эфир, что снаряды для LARS «Небельвефер», скорее всего уже кончились.

— Это как-то легче. Авторитетно поведал башнер Суханов по кличке «Ноздря». А то как эти «небельвеферы» жучить начинают, у меня прям поджилки трясутся.

— Не говори. Еще бы авиация их не появилась, вообще было б прекрасно. Заметил мехвод Горелкин подтягивая к себе банку с тушенкой из вожделенного сухпая.

— Банку взад положь, ефрейтор. Не открывая глаз, процедил Фокин. Командир взвода, дремал, набираясь сил перед наступающим боем.

— Ну Савва. Немец не раньше, чем через час вперед полезет. Порубать успеем…

— Я сказал, положь. Проглот….Повысил голос Савелий. Только утро началось, ты уже клешни к консервам тянешь.

Молчавшая радиостанция ожила, зашипела и сообщила о обнаруженной группе воздушных целей.

— Накаркал, Горелый! Накаркал, мать твою…Вон, фрицевские птички прилетели…

Однако Фокин, уже возбужденный предстоящим боем, зря грыз своего прожорливого механика-водителя… Десятка три штурмовиков «мессершмидт» и бомбардировщиков «арадо», были встречены ураганным огнем русского ПВО. Зенитные ракеты, стартовали так часто и так густо, что казалось, кто-то в шутку, расчертил синее украинское небо десятками белых полос. Следом в небе раздался треск и голубое небесное одеяло покрыли черные оспины дистанционных подрывов. Потом еще и еще…

— Горит стерва, горит, сука!!! Завопил вылезший на башню своего «ящера» Щербицкий и потряс кулаком… Действительно вскинув бинокль, Савелий увидел кувыркающийся в небе самолет с оторванным как у птицы, крылом, валящемся с небес по спиралеобразной траектории под радостный вой танкистов. Следом, из облаков, вывалился пылающим метеором, кувыркающийся штурмовик, оставляя за собой дымный хвост…

— Смотри командир, парашюты!!! Во гниды, с парашютами прыгают…Оскалившись, унтер Щербицкий, припал к своему «долбиле», разворачивая ствол пулемета в сторону спасающих летчиков люфтваффе.

— Остынь, Щербицкий…Не свети расположение. Пусть ими пехота займется…

Тут снова ожила радиостанция и в микрофоне раздался хорошо знакомый голос «Исхода» — штаба бригады…

— Всем внимание! Противник обнаружен и начал выдвижение в сторону Яланец. Всем действовать по утвержденному плану…

Тут же в эфир ворвался командир эскадрона, гвардии подполковник Черкасов с позывными «Горец»

— Всем ротам. Это «Горец». Выдвигаемся на юго-восток в маршевых колоннах.

* * *

Стальной клин, из 10 и 16 танковых полков панцер-дивизии «Альвенслебен» при поддержке 28 броне-гренадерского полка неожиданно легко сбили русский заслон и вышли на окраину крупного села Яловец, только вчера занятого кавказскими стрелками.

При попытке прорваться в село, в «леопарды» густо полетели, разматывая мотки тонкого провода легкие бронебойные управляемые снаряды «Малюта» и более мощные, БУРСы «Флегонт», предназначенные для поражения основных боевых танков. Следующая слева от танковой роты, обер-лейтенанта Флотова, рота гауптмана Зелле напоролась на управляемые реактивные снаряды «иванов» и потеряв три «леопарда», включая сгоревший танк самого гауптмана. Идущие следом панцер-гренадеры попытались зацепится за околицу Яловца, но ураганный огнь русских стрелков прижал их к посеченному гусеницами, чернозему.

— Плевать на Яланец! Обходим с севера и выходим на Пятковку и Жабокричку. Еще пятнадцать километров, по степи и мы, закроем прорыв…

Гремел в наушниках голос командира полка, оберстлейтенанта Зиберга.

— Опасайтесь русских «пфейферов»!. Они могут появится откуда угодно! Вертите головой во все стороны. Держите связь с разведкой!

Внимание Лотара Бирхоффа приковала к себе дубрава, тянущаяся с правого фланга, хоть и основательно побитая артиллерией и бомбежкой, но несмотря на это, все еще тенистая и густая.

Прежде, чем тренированный глаз, заметил, движение, между стволами деревьев. Пятидюймовый оперенный подкалиберный снаряд, выпущенный со скоростью более тысяча семьсот метров в секунду из орудия «ящера» Савелия Фокина, укрытого маскировочной сетью, навылет пробил боковую броню идущего следом за танком Лотара — «леопарда», заодно взорвав боекомплект. Избыточное давление внутри танка, разорвало корпус, и «леопард» вспыхнул словно промасленная ветошь.

— «Пфайферы» на три часа! На три часа…Назад, назад…Дымовую завесу ставить!

Обер-лейтенант Юрген Флотов, воевал с октября пятого года и все время на Восточном фронте и считал себя опытным и знающим командиром тактического звена. Когда он услышал в наушниках визг своего товарища и подчиненного Бирхоффа, о появлении на правом фланге БТ-80, противника, то повинуясь чутью повернул голову не на три часа, а сначала на девять, пытаясь разглядеть что-то в пыли и дыму. И он…увидел…

Завывая газовыми турбинами, ломаным строем на их левый фланг, выскакивая из развалин стертой с земли деревушки Пятковка, где они прятались среди почерневших стен и обгорелых печных труб, зловещие с уродливыми сплющенными башнями, быстроходные русские «восьмидесятки», неизвестной Юргену модификации. Но даже их внешний вид, был весьма угрожающим.

— Ахтунг! «Пфайферы» с фронта! Не меньше эскадрона! Ударил по ушам хрип командира полка, Зиберта и сердце Юргена, уколола тоскливая безысходность…

— Дымы! Повернуть башню на девять… Огонь по выявленным целям, беглый…!!! Успел отдать приказ Флотов, ныряя в башню и закрывая за собой люк, но бронебойный оперенный снаряд, похожий на стрелу, пробил башню из крупповской стали, срезал ему голову, словно гигантским ножом.

* * *

— Руби в пёси, круши в хузары!

Надрывалась радиостанция, старинным гусарским кличем и постоянный грохот танковых орудий слился в тяжёлый, надсадный гул. Эскадрон «Горца», Черкасова выскочил из дубравы, открыв прицельный огонь с правого фланга, в то время как два остальных эскадрона бригады усиленных танковыми ротами механизированных батальонов, вцепились в стальной клин 8 панцер-дивизии генерала Фёрлиха с фронта и левого фланга.

Механизмы заряжания, работали как заведенные, с лязгом досылая в раскалённые стволы орудий бронебойные снаряды и метательные заряды, вентиляторы, уже не успевали вытягивать скопившуюся пороховую гарь и все люки «восьмидесятых», в нарушение уставов были распахнуты настежь. Бронированный клин, панцер-дивизии простреливаемый насквозь, светлячками оперенных снарядов, стал распадаться, расползаться, ломая построение и принимая бой, будучи атакованным одновременно с трех сторон. Небольшое численное превосходство, оставалось на стороне дивизии «Альвенслебен», но разница в десяток машин, вряд ли имеет значение, когда ты попал под перекрестный огонь противника.

Сто двадцати миллиметровые орудия «леопардов», снаряды типа «Pfeil» имели отличную бронепробиваемость, но новая броня — «реликт», на модернизированных БТ-80’ящер', частенько была тевтонам, не по зубам…

Бирхофф, с отчаяньем видел как два подряд попадания менее чем с километра, русский «свистун» выдержал, от «восьмидесятого» летели какие то куски и ошметки, но «иван», не сбавлял скорости и крутя башней выцеливал скрывающегося за остовом горящего «леопарда», машину Лотаря…

* * *

— Он за горелым танком, сука, прячется! Орал башнер Суханов, пытаясь поймать в прицел, стреляющего по ним, фрица.

После двух попаданий в башню «восьмидесятого»,