«DAF-MAN» придуманные распутными голландцами и впаренные им нашему командованию. Единственным плюсом этих бронемашин, была чрезвычайная дешевизна их изготовления, позволившая насытить ими, даже пехотные дивизии второго эшелона. Брони у них фактически не было, как и вооружения. Пулемет MG-55 на вертлюге, усиленный бронещитком — никак не смотрелся против 15 миллиметровых пулеметов Холека- Владимирова установленных на русских бронетранспортерах. Не говоря про 37 миллиметровые автоматы… Еще, новым оружием можно было считать, самоходный, противотанковый дивизион, включавший в себя 24 артиллерийских и ракетных самоходки на шасси многострадального легкого танка Spiтz так и не пошедшего в серию…

С начала операции «Festung», 88 пехотная дивизия вместе с тремя другими пехотными дивизиями 11 армейского корпуса, прикрывала фланг рвущегося на юго-восток, 3 танкового корпуса Брайта, медленно продвигаясь вперед в полосе тотальных разрушений оставленных танкистами. Кроме зачисток оставшихся мелких подразделений русских и работ по разминированию местности, серьезных боев не было, русские достаточно быстро отступали, либо обстреливали батальоны Ротта, издалека. Эта фронтовая идиллия продолжалась ровно до полудня, 17 июня.

Когда стало известно, что русская бронетехника, несмотря на предпринятые меры маскировки была замечена воздушной разведкой перед фронтом дивизии.

Гебхард Ротт, отлично знал, что такое, русские танки и тут же приказал своим солдатам основательно зарываться в землю, благо жирный малороссийский чернозем, этому весьма способствовал…

— Продержаться нужно, не более десяти — двенадцати часов! После чего, сосед справа в лице генерала Брайта, перебросит на помощь. свои «панцеры». Выслушал генерал Ротт, прямой приказ командующего 8 армией генерала инфантерии Отто Вёлера, через голову командира корпуса.

— Удержите их, Гебхард. Как удержали их танки под Гомелем этой зимой. Всего лишь, на несколько часов… Я на вас очень надеюсь…

— Да, геноссе генерал! Моя дивизия их удержит, любой ценой! Рявкнул Гебхард, едва не зарыдав от прилива патриотических чувств.

* * *

Беспилотные бомбардировщики «Шершень» с установленными контейнерами для давно устаревших 50 миллиметровых мин, весело жужжа моторами, даже не думали маневрировать от несущихся им навстречу шквала огня из зенитных «эрликонов». Трещащие моторами, примитивные самолетики, взрывались огненными шарами один за другим, но уцелевшие продолжали упрямо лететь к цели, не обращая внимания на своих взрывающихся собратьев. Их манили позиции полевой и бронебойной артиллерии, наспех замаскированные минометные батареи и пехота, занимающие позиции в только отрытых, неглубоких траншеях. Каждый «шершень» нес, тридцать маленьких осколочных мин, вполне достаточного, чтобы выбить из строя расчет бронебойного «кнута» или 81 миллиметрового миномета.

— Ты смотри, что творят! Смотри, командир! Возбуждённый башнер, Суханов, тыкал пальцем за горизонт, куда словно сотенный рой разъярённых насекомых, пролетели десятки «шершней» с бомбовыми контейнерами.

Бесчисленный взрывы, впереди разворачивающегося в боевой порядок танкового эскадрона, превратились в постоянный треск, словно рвут кусок брезента, к которому добавился захлебывающийся, истеричный, лай зенитных автоматов…

Вторая волна «шершней», была серьезна разбавлена разведывательными дронами, наводящими на ошарашенную оборону 110 и 245 пехотных полков сразу восемь дивизионов ствольной и реактивной артиллерии.

В течении часа, на глазах танкистов, артиллерия- со вкусом терзала германские полевые укрепления, пока под рев появившихся пятнистых вертолетов, увешанных блоками реактивных снарядов и пушками, в атаку не пошла пехота на колесных бронемашинах.

Вцепившийся в бинокль, Савелий Фокин с ужасом ждал стены огня, которая сметет атакующих стрелков, но в этот раз, пошло по другому. Подавленные ударами наводимой с БПЛА артиллерией, германские батареи либо молчали, либо вели редкий и неприцельный огонь, не мешавший волне стрелков накатываться на их позиции…Уцелевшие немецкие огневые точки немедленно атаковались вертолетами или барражирующими остроносыми снарядами с электродвигателями.

— Это «Исход» В наушниках, хлестнула словно хлыстом команда полковника Паннвица их командира бригады…

— Всем…движение вперед, ориентир — Яланец. Далее, Пятковка — Глинское — Жабокричка…

Над «ящером» их ротного, гвардии капитана, Эрика Иванова, взвилась ракета.

— Все, работаем! Крикнул Фокин, поднимая флажок в руке и переключая радиостанцию на волну командира роты…

Все четыре «восьмидесятых» его взвода, вскинули флажки, подтвердив команду. И развернутая в боевой порядок на восьми верстах фронта, танковая бригада «Воющие черти», оглушительно завыв газовыми турбинами и полностью оправдывая свое название — двинулась вперед ломаными линиями, сотрясая и попирая многострадальную землю, сотням тонн угрюмой пятнистой стали.

К северу от пришедшей в движение стальной лавины, дымилась сожженное постоянными артобстрелами село Яловец, оставленное жителями и не занятое никем из противников, а впереди, на северо-западе, уже маячили почерневшие от огня стены мазанок, тех сёл, что расположены, вдоль речушки Дохны, через которую уже перемахнули «кавказцы» Дубельта, с ходу захватившие плацдарм и саперы, лихорадочно тянущих переправы…

— Вперед! Хрипел в динамике голос ротного. Скорость, держать!

«Да…Время сейчас дороже денег. Время сейчас — жизнь…»

Думал Фокин, высунувшись из люка, переваливающегося на ухабах БТ-80 и не отрывая глаз от танков его взвода…

В любой момент, противник оглушенный первым натиском и массированным налетом роя беспилотников, может очухаться и обрушить на развернутую танковую бригаду, атакующую на открытой местности удары авиации и артиллерии… Надо проскочить через занятые нашей мотопехотой, германские позиции и выйти на оперативный простор, круша ближайшие тылы германцев…'

* * *

— «Фазан» — это «Исход». Первая линия обороны, прорвана с ходу, Пятковка — Глинское — Жабокричка в наших руках… сопротивление, повсеместно подавлено, продвижение значительное…

Громов, удовлетворенно кивнул головой. Первый этап наступления, на удивление проходит просто. Эти примитивные беспилотные самолетики, похожие на творения школьников-моделистов, оказались неожиданно эффективным оружием, особенно примененные массово для корректировки артиллерийского огня и нанесения ударов по точечным целям.

«Но это, самое простое. Самое сложное начнется теперь, когда германцы, начнут лихорадочно затыкать разрыв на фланге своей ударной группировки»

Но сейчас гвардии генерал-майор Громов, банально ошибался. Генерал Вёлер, не мог предвидеть, что фронт 88 пехотной дивизии развалится от одного удара и опытный комдив товарищ Ротт, сейчас мечется на бронемашине с пистолетом в руке, пытаясь остановить бегущие батальоны, оглушенные и ослепленные первым, сокрушительным ударом. Ни Громов, ни Вёлер, ни германский ни русский Генеральные штабы, не могли сейчас знать, что одинокий штабной броневик на проселочной дороге, будет замечен барражирующим снарядом «румб» и за неимением лучшей цели будет им, атакован. Кумулятивная боеголовка «румба», мгновенно прожжет защиту бронеавтомобиля, попутно убив всех находящихся внутри, включая генерала Ротта. Потеряв командира, в критический момент боя, атакованная с воздуха и земли превосходящими русскими силами, 88 пехотная дивизия перестала существовать как боевая единица, уже к вечеру, распавшись на несколько беспорядочно отступающих толп.

Ее 188 артиллерийский полк, уже потрепанный авиацией, был намотан на гусеницы Сибирской танковой бригадой, так и не успев принять боевой порядок. Отдельный противотанковый дивизион, казалась, самая боеспособная часть, был обнаружен бестолково стоящим недалеко от села Глинского в ожидании приказа. Командир Кавказской стрелковой бригады Дубельт, тут же вызвал авиацию и с удовлетворением смотрел как сначала «четверки» (3), потом «десятки» похожие на огромные летающие кресты заходя с пологого пикирования, расстреливали