Возможно, мы бы еще долго медитировали на подсвеченный периметр, но Степа внес неприятные коррективы: нужно торопиться, минут через десять-пятнадцать поменяется ветер. То есть будет дуть не от рубежа на нас, а наоборот, а это очень плохо, даже при наличии воняющих солярой дизелей.

Для рывка выбрали створ между постами в трехстах метрах левее нашего местоположения. На обоих постах не было собак, а на одном, ко всему прочему, гудел дизель.

Гена тоже одобрил этот маршрут: он сказал, что на периметре, в том месте, где мы будем заходить, сохранился фрагмент забора, высотой от «по колено» до «по х…» причем не строго в одной точке, а где-то на протяжении полусотни метров по кругу, так что есть варианты для маневров, если напоремся на тех, кто там сейчас праздно гуляет мелкими группами.

Решили, что рывок будем делать в две фазы. Сначала — до забора, там укроемся, если поблизости кто-то будет — переждем, затем рванем до здания заводоуправления, и уже там мы — «дома».

Степа сказал, что в любом случае придется гасить прожектор, иначе не пройти: периметр был очень хорошо освещен.

Я сумничал: если стрелять по лампе, в рефлекторе останутся дырки, при замене это обнаружится и станет ясно, что в районе работает диверсионная группа.

Степа хмыкнул, а Юра снизошел до пояснения:

— Ну, турист, ты даешь… Да по лампочкам только фулюганы во дворах стреляют, из рогатки! А приличные люди вот уже лет триста палят по кабелю, и попробуй потом определи по ночи, чем его перебило…

Сместившись в выбранном направлении и немного приблизившись к рубежу, мы приготовились к рывку.

Выждав момент, когда одинокая «вертушка» подошла на разворот, Степа принялся шлепать из «Вала».

Выстрелы были негромкими, но отнюдь не совсем бесшумными, спасибо, дизель работал, да и «вертушка» помогла — думаю, в полной тишине мы такой близкой стрельбой с большой вероятностью могли бы «сдать» себя.

Я подумал, что Степа изведет на прожектор половину боезапаса: темно, стрелял он без прибора (освещенный периметр исключал такую возможность), до рубежа — метров сорок-пятьдесят, попробуй, попади «на ощупь» по тому кабелю.

Степа, однако, «погасил» прожектор с пятого выстрела.

— Надо поторопиться, — скомандовал он, занимая свое место в походном порядке. — Все, ребята — двинули…

* * *

Между постами таки пришлось падать: какой-то деятель, озадаченный погасшим прожектором, подвесил «светильник».

Лежали, смотрели, как возле прожектора копошатся люди с фонарями, слушали ленивую перебранку на фоне работающего дизеля, и я опять смалодушничал: вот как сейчас не успеем, то-то будет здорово! Не хватало еще застрять тут, в створе между постами, когда до периметра — рукой подать…

Дождавшись, когда погас «светильник», мы почти бегом рванули к периметру и спустя минуту уже лежали за фрагментами бетонного забора.

Ну вот, почти что добрались. Остался один рывок, и, как сказал Гена — мы «дома».

Немного полежали за обломками забора, выжидая: прямо перед нами, в нескольких метрах, прошел патруль с фонарями, оживленно переговариваясь и волоча какого-то бедолагу.

Бедолага был пленен, но не раздавлен: он гордо орал на всю округу:

— Я свободный сталкер! Не имеете права!! Я буду жаловаться в Гаагский трибунал!!!

— Молчи, дурак, пока п… не дали, — напутствовал свободного сталкера один из патрульных и для убедительности вытянул его дубиной — сочная плюха и закономерный «ай, б…!!!» были слышны, наверное, за километр.

По-видимому, у патрульных было какое-то предубеждение против вышеназванного трибунала, то ли против свободных сталкеров — пока они не исчезли из нашего поля зрения, бедолага получил еще трижды.

— Это не наш, случайно? — обеспокоился Юра.

— Наших двое, должны держаться вместе и вести себя крайне скромно, — сказал Степа. — В любом случае, надо идти на объект и выполнять задачу…

Рывок до заводоуправления самую малость не задался.

Напомню, я шел предпоследним. Заходили мы через небольшой пролом в стене, так вот, когда я уже одной ногой был внутри, из-за угла вынырнули двое, с фонарями и, по моему, заметили нас.

— Прилипли к стенам, — скомандовал в кромешной тьме Степа, вваливаясь последним.

Я прилип к стене и замер: снаружи доносился приближающийся топот. Вскоре у пролома раздались голоса:

— Может, показалось?

— Да нет, я говорю тебе — кто-то только что сюда влез!

— Ну давай, залезем, посмотрим. Страхуй, я первым пойду…

В проломе появился узкий сноп света и некоторое время шарил по противоположной стене. Не знаю, вполне возможно, они бы и не стали заходить внутрь, но через пару секунд луч света остановился на… дранном матрасе справа, в углу, на котором лежал лохматый человек в драной одежде!

— Какого х….!? — пьяно пробурчал человек, прикрывая глаза ладонью. — Иннна, я сплю!

— А-а-а! — обрадовался обладатель фонаря. — Вот кто тут шарахается! Заходим, Сань, у нас тут клиент!

Он влез в пролом и прямиком двинулся к человеку на матрасе. Его напарник далеко не пошел — забравшись внутрь, остался у пролома и повел лучом фонаря влево, по стене.

Я инстинктивно зажмурился.

Там наверняка стоит кто-то из наших, еще пара метров, и…

— Бац! — человек у пролома утробно хекнул и упал, выронив фонарь.

Черная тень метнулась к первому бойцу, послышался еще один глухой удар, и он тоже рухнул наземь, не издав ни звука.

— «Сквозняк» есть? — деловито уточнил Степа, гася поочередно оба фонаря.

— Да-да, — взволнованно ответил Гена. — Вот тут через дверь, потом еще пролом — и мы во дворе. А эти…

— Скоро очухаются, — успокоил Степа. — И будут долго разобраться, кто их так приложил.

— Иннна! — подтвердил человек на матрасе. — Дайте поспать, уроды!

— Ничего не берем, пусть погуляют в непонятках, — специально для Юры сказал Степа. — Гена, веди, надо шевелиться.

Пройдя за Геной по заводоуправлению, мы зигзагами преодолели довольно большую площадь, сплошь заваленную кучами бетона с торчащей арматурой, и финишировали у первого цеха.

Здесь никто не гулял. Вообще, все движение, насколько я заметил, осуществлялось именно по периметру, соваться вглубь никто не пробовал: то ли ввиду поставленных задач, то ли из чувства здоровой осторожности.

— Ну, все, мы «дома», — с облегчением констатировал Гена. — Немного передохнем и можно начинать работать. Жалко только, что «нейтрала» подставили. Очухаются — убьют ведь…

* * *

Завод был огромен, мрачен и тих. Мне он показался небольшим прифронтовым городом, затаившимся в преддверии нашествия безжалостных оккупантов. Еще у меня возникла мысль, что за ночь мы ничего не успеем сделать — разве что обойти пешком некоторую часть этой гигантской территории.