— Нет! — закричал я, но было уже поздно. Подчинившийся приказаниям властей сруб встал как вкопанный, а я, не сумев удержаться на ногах, полетел вперед, ударился об стену, рухнул на пол и наконец проснулся.

«Ну Арина Родионовна… Ну спасибо!» — подумал, придя в себя на полу приснившегося домика. В том, что я вырубился именно по вине не желавшей поддерживать разговор старухи, сомнений не было. Впрочем, к содержанию моего бреда Баба-яга, скорее всего, отношения не имела. Это уже сказались свежие впечатления от поездки по лесу. Но сказались и сказались. Главное, что мой ночной кошмар закончился.

— Леший тебя забери! — раздалось снаружи. — Да повернешься ты уже передом или нет!

«Вношу поправку! — подумал я. — Сон закончился! А кошмар все еще продолжается!»

К счастью, на сей раз мне уже не пришлось справляться с возникшей проблемой в одиночестве, поскольку первой на нее отреагировала Баба-яга.

— Горыныч, ты что ли?! — крикнула бабка, которая, к моему удивлению, также оказалась лежащей на полу, из чего я сделал вывод, что приснившееся мне резкое торможение избушки было вызвано вполне настоящей встряской.

— Ага. Мы это! — ответило Арине Родионовне сразу несколько голосов.

— А чего орешь?! Пождать, что ли, не можешь?

— Не можем! У нас тут раненый!

— Что ж ты сразу не сказал! Сейчас выйду! Только накину чего-нибудь! — соврала бабка. На самом деле накидывать ей ничего не надо было, а вытребованной паузой она воспользовалась, чтобы прошептать мне в ухо важные инструкции по безопасности.

— Беда, Левушка! Не пойму я, как Змей нас нашел! Зелье мое отворотное ему не по зубам и не по мозгам! Видать, навели! Вот только кто? Короче, сиди тихо. Ежели что, шастай в окно, и чтоб духу твоего тут не было!

— Арина Родионовна, я так не могу! А как же вы?!

— Цыц! Не будь дурнем! Если и тебя сцапают, кто Ваньке доложится? Все! Сиди — не петюкай!

Несмотря на увещевания Бабы-яги, я попытался направиться вслед за ней к двери, но старуха, не оглядываясь, непонятно каким образом точно ухватила меня за ухо и, выкрутив его, заставила отойти прочь от двери.

— Сидеть, кому сказала!

Я рад был бы что-то ответить, но вдруг понял, что от бабкиных манипуляций у меня онемело не только ухо, но и язык.

— Яга, ты уснула там, что ли?! — рявкнули снаружи.

— Иду, иду! — ответила Арина Родионовна, выбираясь из дома через окно.

Я подумал, что если Горыныч и выступает в шпионской роли подколодного змея, то все равно делает он это очень артистично и убедительно. В голосе, вернее, во всех трех голосах русского народного дракона, явно чувствовалось беспокойство.

— Ну что скажешь, Яга? — спросила одна из голов. — Смогешь еще ему помочь? Или поздняк метаться?

О ком шла речь, я не видел. И раненого, и саму Арину Родионовну закрывало от меня массивное туловище сказочного гада. Зато его увидела Баба-яга и, услышав ее обращенный ко мне крик, я понял: случилось нечто страшное и почти наверняка непоправимое.

— Левка! Тащи сюда ящик, который собирал! Бегом!

— Кто такой Левка? — прошепелявила еще одна голова. Однако ответа не последовало. Похоже, Арине Родионовне было не до того, чтобы удовлетворять любопытство змея. Приблизившись к старухе с грузом затребованных снадобий и посмотрев на то, что раньше пряталось за драконьей тушей, я понял — почему! На давешнем пепелище, где мы с Бабой-ягой варили отворотное зелье, стояла старухина печка. Даже при лунном свете на ее белых боках были видны многочисленные уродливые выбоины от пуль. Не говоря уж об отколотой трети, а то и половине трубы. Однако не это оказалось самым ужасным. Гораздо страшнее было наткнуться взглядом на свесившееся с печи безжизненное тело Ивана.

— Соберись, Левушка! Давай, касатик! Нельзя сейчас тормозить! И раскисать не время!

Я в недоумении посмотрел на Бабу-ягу. Чего это она решила, что я собираюсь раскисать? Нет уж, любезная Арина Родионовна, я сначала помогу вам привести в чувство Ивана, а потом пойду рвать тех, кто это с ним сделал. Тем более что как минимум три первые кандидатуры у меня на примете имеются. И тут до меня дошло: хотя увещевания старухи и были адресованы мне, на самом деле все сказанное относилось прежде всего к ней самой. Это я здесь играю в рыцарей, в защиту волшебных животных, в месть за друга, которого на самом-то деле и знаю без году неделю. А у Бабы-яги рушится единственный близкий ей мир. Мало того, по сути, он уже рухнул. Оставались от него только любимая избушка, которая для старухи одновременно и дом, и домашний любимец, и чуть ли не дите малое, да старинный друг-недруг Иван-дурак, обещавший помочь эту избушку спасти. И вот теперь этот спаситель лежит весь избитый, израненный, и с каждой уходящей из него каплей крови уходит жизнь и надежда из самой Бабы-яги.

— Соберитесь, Арина Родионовна! Давайте, голубушка! Нельзя сейчас тормозить! И раскисать не время! — сказал я бабке, и невольно мелькнуло в голове: «Если ошибся, быть мне на этом месте галлюциногенным грибом!» Но, видимо, не ошибся. Во всяком случае, превращать меня Арина Родионовна ни во что не стала, просто вздохнула глубоко, а потом… А потом заорала:

— Ну что встали, оба два! Левка, дуй в дом за котлом. Горыныч! Правая голова разводит огонь! Левая стерилизует инструменты! Центральная стоит на стреме! Центральная, поняла? Если хоть одна гадина здесь появится, пали ее к едрене фене!

— Есть! — рявкнула центральная, а я уже бежал к дому, а по дороге придумывал, как именно разделаюсь с Дмитрием, Кощеем и Соловьем, когда они мне попадутся. И рыцарского в тот момент в моих мыслях было очень мало.

Если мне когда-нибудь доведется поймать золотую рыбку… Что не исключено, так как в библиотеке Общества есть «Справочник рыболова» с перечислением всех мировых водоемов, в которых ее когда-либо видели. Так вот, если она мне все-таки попадется, клянусь, я не стану сильно жадничать. Пусть Билл Гейтс, так и быть, остается самым богатым человеком в мире. В конце концов, зачем нужны все эти миллиарды долларов?! Тем более что в последние годы большую часть цен перевели в евро. Власть меня тоже не привлекает. Во-первых, я не уверен, что смогу стать хорошим президентом. А во-вторых, где гарантия, что через четыре года мне снова удастся кого-нибудь поймать?

Иными словами, над вторым и третьим желанием мне еще предстоит работать и работать. Зато с первым все ясно уже сейчас. А именно, в первую очередь я попрошу золотую рыбку о том, чтобы отныне и навсегда, на все долгие-долгие годы предстоящей безбедной и счастливой жизни, я был напрочь избавлен от доставшей меня необходимости стоять в очередях. Вы только представьте, какое это будет счастье. Приходишь куда-нибудь в «Пушкин». Например, в пятницу… Да что там в пятницу?! В субботу! Вечером! А тебя раз — и сажают за столик, и безо всякой очереди! Или летишь ты, скажем, нырять. Скромненько так летишь — эконом-классом. И не на Мальдивы какие-нибудь, не в Индонезию, а в набивший оскомину любому туроператору Шарм-Эль-Шейх. Ну и естественно, что народу на таком рейсе человек триста, из которых лыка не вяжут как минимум двести пятьдесят. Посему и погрузка этой милой публики на самолет занимает едва ли не больше времени, чем потребовалось старику Ною, чтобы загнать на ковчег завещанный ему планетарный зверинец. Вот только тебя эта проблема больше не касается, потому как ты и на регистрацию без очереди, и на посадку без очереди, и по прилете через паспортный контроль так быстро, что на пограничном штампе даже чернила высохнуть не успевают.