— Если эта тварь опять удерет… — я посмотрела на вытянувшееся лицо садовника, и тут же поправилась, — я про игрушку, конечно! Если она удерет, у нас будут большие неприятности!

— У нас будут большие неприятности, если обидится и удерет молодой господин, — убежденно возразил Сулах. — У всех будут большие неприятности! В прошлый раз он пытался расковырять защиту на мастерской покойного господина! Едва успели за штаны поймать! А потом забрался на дуб в малом зале, а пока мы его искали, заснул на ветке и едва не сверзился! А потом залез в кладовую, где вы гостей-то обычно храните, и заснул там! А потом…

Я моргнула. Гостей храним… ой-ой, а ведь у нас там и впрямь еще один “гость” по сей день хранится! И опять мне совершенно не до него. В конце концов однажды мы его оттуда достанем, у него точно образуются пролежни, и тогда Тария меня убьет.

Ну и ладно. Пусть убивает! Лишь бы у нее была такая возможность. Для этого ей для начала надо выбраться из тюрьмы.

— Не переживай, игрушка никуда не денется, — Мариам буквально соткалась из воздуха, как Чеширский кот, так что даже я, уже знающая, в чем дело, невольно вздрогнула. Надо же, а Сулах у нас, похоже, ничему уже не удивляется.

— Как ты узнала о моем приходе?

Наложница пожала плечами.

— Повесила сигналку на тайный ход из сада. Мало ли кто еще может кого-то из нас выследить.

Разумно. Надо было, наверное, сделать это давным-давно. Все-таки Мариам у нас умница.

Ники, услышав наши голоса, уже обернулся и расплылся в широкой улыбке. Видеть меня он определенно был рад. Впрочем, не успел еще соскучиться настолько, чтобы бросаться на шею. Тем более без большинства взрослых ему, как выяснилось, было тут совсем не скучно…

А вот лягушка, стоило мальчику отвлечься, тут же порскнула на безопасное расстояние. Далеко убегать, правда, не стала, оставшись приплясывать в паре прыжков от мальчика.

— Так почему игрушка никуда не денется?

Мариам извлекла из складок одежды ту самую коробочку, что доставала в камере наших невольников, и откинула крышку.

Из коробочки раздался мелодичный свист. Это же что же… Мариам изобрела звукозапись? Да этой девушке цены нет!

Лягушка при первых же тактах сделала движение, очень похожее на вздох — и медленно, лапа за лапу, поплелась к нам.

— Ты давала мне задание найти бумаги о сбежавших артефактах. Я нашла. У нее звуковое управление, несколько музыкальных сигналов…

Ники, настороженно наблюдавший за этим, осознал, что игрушку у него сейчас отберут. И резким стремительным движением прыгнул на лягушку, вцепившись в нее обеими ручками.

— Малыш, — я присела. — Это очень важная штука. Она мне очень-очень нужна!

— Мне тоже! — насупился “малыш”. Я осторожно протянула руку, но мальчик только крепче прижал артефакт к себе и сморщил лицо, определенно готовясь в случае чего оглушительно зареветь.

Вспомнилось вычитанное давным-давно в какой-то книге — «Всякий, кто использует выражение “Легче, чем отнять леденец у младенца”, никогда не пробовал отнять леденец у младенца».

Мда… с игрушкой, пожалуй, будет не проще.

Особенно если учесть, что Ники не так уж часто действительно что-то интересно. Ребенку по-настоящему скучно и не с кем играть. Обычно дети до десяти лет в гаремах воспитываются все вместе и получают домашнее начальное образование. В этом возрасте им еще все равно, кто ребенок наложницы, а кто — любимой жены, кто раб, а кто наследник, все это становится важно куда позже. А значение имеет только то, что у этих детей, как правило, есть компания. В этом возрасте даже мы с Сафирой еще дружили — матери не успели нас рассорить… В десять лет мальчики обычно переселяются на мужскую половину и для них начинается серьезная учеба. А девочки… просто растут дальше.

Но Ники у нас — единственный ребенок. Ему достается внимание множества взрослых, но совсем нет компании для игр. Неудивительно, что он привык получать все, что хочет. Я всегда чувствовала вину из-за этого, но Тария панически боялась его куда-то отпускать в Аифале. Оставалось только ждать, когда ему исполнится десять лет.

— От Ники она никуда не денется, — негромко подсказала Мариам, поняв мои сомнения. — Она все равно не нужна тебе прямо сейчас.

— Хорошо, — поколебавшись, согласилась я. — Пусть пока играет. — Сулах, ты ведь присмотришь?

Садовник тяжко вздохнул.

— Как прикажете, моя эрти… стар я для этого, вот что!

Ники уже без колебаний радостно бросился меня обнимать — впрочем, не выпуская игрушку из рук. На всякий случай.

*

Сидя в своем кабинете, я внимательно изучала бумаги, принесенные Мариам. Впрочем, ничего нового для меня в них уже не было — в основном подтверждение догадок. Проклятая лягушка… и впрямь, всего лишь механическая игрушка. Бегает, прыгает, пляшет, выполняет команды… лучше бы эта зараза выполняла команду “Стой, скотина прыгучая!”

Неопознанный алый шарик — магический навигатор. Помогает найти дорогу в нужное место или к нужному человеку. Вот и привел он принца одновременно “к дому Мируз”, “в безопасное место” и “к прекрасной пери”… кстати, принц-то, кажется, наш шарик так и прикарманил. Вот и верь после этого царственным особам.

Почтовая шкатулка рядом со мной негромко тренькнула, и я торопливо откинула крышку.

Записка была написана неровным стремительным почерком. “Халиф прибывает уже сегодня. С ним вся его свита — включая нескольких членов Совета высоких родов. Похоже, Саид отправил ему весточку, что наследник нашелся, и намекнул, что исчезал он неспроста. Халиф был на выезде в одной из провинций — и сразу направился в долину, чтобы решить все на месте. При нем его дворец-в-ларце. Разворачивают его обычно в южной оконечности долины. Полагаю, принца и визиря призовут немедленно по прибытии. Умоляю вас, моя прекрасная эрти, не делать опрометчивых шагов, не посоветовавшись прежде со мной, я немедленно направляюсь…”

Шкатулка снова тренькнула.

Записка от Заремы оказалась гораздо короче. И наложница тоже явно спешила.

“Фируса та самая — сестра Фарида и старшая дочь халифа. Но Саид не мог ей ничего поручить! Он скорее сделал бы все сам или нашел помощника-мужчину. И еще — при ней точно нет никаких артефактов. Говорят, у нее аллергия на магию”.

Я нахмурилась. Аллергия на магию? Так бывает?

Как все же хорошо, что именно Мариам никто не смог найти! Моя ходячая энциклопедия все еще дома — и переговорник у нее никто не отнял.

Я потянулась к “клавиатуре” и