Когда пришел Денис, вся группа, за исключением меня и Саврасова, пребывала в состоянии эйфории. Предпоследний рабочий день удался, все работали слаженно, дорогой пленки истратили не много, к тому же пронесся слух о какой-то невероятной премии.

Пока все возбужденно обсуждали последнюю новость, я потихоньку выскользнула из павильона вслед за Денисом. Нашего ухода никто не заметил.

— Дилижанс уже ждет, — сказал Денис, когда мы шли по коридору. — И счетчик у него включен. Так что поторопимся, мадемуазель.

Мы поторопились. Дилижанс — желтое такси с пятнами краски на боках — стоял между двумя навороченными иномарками, одна из которых принадлежала Валериани. Рыжий водитель, лениво развалясь на сиденье, покуривал, выпуская прямую как стрела струю дыма в открытое окошко. Увидев нас, он выкинул окурок, угодив прямо на капот валериановской тачки, и взялся за руль. Мы сели на заднее сиденье, и он рванул с места. Наверное, хотел продемонстрировать свое мастерство. Вот чего не люблю в водителях. Вечно им надо покрасоваться, а в результате — аварии, а то и катастрофы. Я это знаю не понаслышке. Мой отец погиб именно так. Несся на полной скорости по шоссе, рядом сидела его очередная пассия, на повороте под мост круто вывернул руль и — врезался в две только что столкнувшиеся машины. Пассия вылетела через лобовое стекло и отделалась легким испугом, а машина вместе с отцом разбилась вдребезги.

Так что я попросила нашего водителя ехать помедленнее. Он кивнул с важным видом и сбросил скорость. Первые минут пять мы ехали в блаженной тишине, потом водитель в зеркальце стал напряженно всматриваться в Дениса, узнал его, страшно обрадовался и тут же привязался к нему с вопросами. Денис, давно привыкший к такому вниманию, был терпелив, вежлив и благожелателен.

Я не прислушивалась к их разговору. Где-то в середине пути меня разморило, и я задремала. В тяжелом полусне мелькали лица Миши, Мадам, старичка из метро и Оникса Сахарова. Оникс смеялся и показывал мне раскрытую тетрадку со стихами Вероники. Потом я провалилась в настоящий глубокий, как озеро Байкал, сон. Денис с трудом вернул меня к жизни, когда такси остановилось у его подъезда.

— Да что с тобой сегодня? — спросил он удивленно и как будто с недовольством.

— Просто устала... — пробормотала я, еще не придя в себя. — Я же говорила, лучше завтра...

На это он ничего не ответил. Мы поднялись на седьмой этаж, причем часть пути я проехала на лифте, а часть на Денисе. В одной руке он тащил пакет с вином и продуктами, на другой повисла я.

Только на кухне, при электрическом желтом уютном свете, мне стало легче. Я мешком свалилась на табурет и слабым голосом попросила кофе. «Вино будешь пить», — ворчливо сказал Денис, вручая мне пакет.

Начало свидания нельзя было назвать удачным. Мы были на разных полюсах. Меня одолевала депрессия, а Денис пребывал в прекрасном настроении, хотя, кажется, уже опасался, что я его испорчу.

— Надо было Невзорову пригласить, — вздохнула я и, снова не получив ответа, принялась распаковывать пакет.

Денис мыл посуду. Минут за десять мы справились, затем вместе накрыли на стол.

Три огромные бутылки вина, фрукты, шоколад, бананы, всякая закуска — Денис позаботился обо всем. И только я подумала, что, возможно, мне захочется выкурить сигаретку, как он вышел в коридор, пошуршал там и вернулся с блоком «Кэмел».

Я с удовольствием закурила.

— Твое здоровье, — сказал Денис, приподнимая бокал.

— Спасибо...

Он выпил вино залпом, как водку. И — по привычке, наверное — сразу закусил шоколадкой.

Я подумала и тоже осушила свой бокал. В некоторых случаях алкоголь действует как лекарство. Сейчас был именно такой случай.

— Слабоватое, — определил Денис и быстро налил по второму бокалу.

Мы опять выпили. Состояние мое заметно улучшилось, но руки все равно дрожали. Я сунула их между коленей, чтобы унять эту противную дрожь.

Денис мимолетно улыбнулся, заметив мои манипуляции. Потом снова наполнил бокалы и поставил пустую бутылку на пол.

— Ну, Холмс, как продвигается расследование?

Я отпила один глоток, чтобы распробовать вкус. Хорошее вино. Похоже на то, что мы пили в тот вечер, когда я последний раз видела Мишу.

— Расследование? Оно закончилось, Ватсон.

Денис с удивлением посмотрел на меня. Насчет расследования он пошутил, а я ответила совершенно серьезно. Поняв это, он покачал головой, усмехнулся:

— Да? И кто же убийца?

— У меня пока нет улик, — сказала я, — но будут. Я уверена, что не ошибаюсь. Хоть и получается, как в книжке: убийцей оказался тот, кто не вызывал никаких подозрений...

— Да о ком ты говоришь, черт возьми? — рассердился Денис. — Кто оказался убийцей?

Я молчала. Было очень тяжело, просто невыносимо сказать то, что я собиралась. Однако я уже по уши влезла в это дело и отступать было поздно. Да и некуда.

— Федя Менро... — наконец произнесла я.

* * *

Пауза слишком затянулась. Денис курил вторую подряд сигарету. Я пила вино и ела яблоки и шоколад.

Молчание не тяготило меня. Сдав Менро со всеми потрохами, я почувствовала значительное облегчение. Словно вброд перешла бурный широкий поток и даже ни разу не упала.

Денис был мрачен. Я таки испортила ему настроение. Он, по всей видимости, никак не мог представить себе Федю Менро безжалостным убийцей. Как и я, он предпочитал видеть в этой роли кого-нибудь другого — Пульса, например, или Штокмана.

Он подтвердил мою догадку, внезапно спросив:

— А почему не Пульс?

— Потому что у Пульса — алиби, — объяснила я. — Он не мог убить Мишу. В тот вечер он встретился с одной особой, погулял с ней, а потом сразу поехал домой. Его видела в троллейбусе артистка из народного театра, в котором он иногда играет.

— А Менро вообще ушел раньше всех. По телевизору должны были показывать сюжет с отрывком из его спектакля...

— Знаю. Этот сюжет действительно показывали, только Менро его не видел. Его не было дома в это время. К нему приехал дядя из Ростова и до половины третьего ночи просидел у соседки с чемоданами, поджидая Федю.

— Это еще ни о чем не говорит. — Денис открыл вторую бутылку и разлил вино по бокалам. — Тоня, ты сама сказала, что у тебя нет улик. Почему же ты решила, что убийца — Федор?

— Все очень просто. Есть мотив, есть факты. С самого начала, когда я подозревала Пульса, я поговорила о нем с Линником. Ничего интересного о Пульсе он мне не рассказал, зато мимоходом упомянул Менро. Так вот, факт первый: Менро был страшно влюблен в Ларису, Мишину бывшую жену. Четыре года он за ней ухаживал, а она вдруг вышла замуж за Мишу, с которым к тому моменту была знакома всего несколько месяцев. Менро был в бешенстве. И сказал, что убьет Мишу!