Уверена, эта прожженная старая стерва при Нике обо мне даже не вспомнила.

Стивен Бакли по прозвищу Стакс, друг детства моего мужа: «Она была очень хорошей. Милой, добросердечной. А Ник? Мне тоже не показалось, что он огорчился из-за исчезновения Эми. Он оставался таким же самовлюбленным, как всегда. Немножко выпендривался. Типа того, каким крутым он стал в Нью-Йорке, а мы должны ему теперь кланяться».

Я презираю Стакса Бакли — что за гребаное имя?

Ноэль Хоторн выглядит так, будто располагает новейшими сведениями: «Я уверена, Ник ее убил. Никто не хочет об этом говорить, а я скажу. Он издевался над ней, рукам волю давал. Вот и убил в конце концов».

Ах ты моя славная собачка.

Грета поворачивается ко мне вполоборота, пальцы вдавливаются в щеку, свет от телевизора падает на лицо.

— Надеюсь, это ошибка, — говорит она. — Он ее не убивал. Хочется думать, что она просто скрылась, сбежала от него подальше и прячется в тихом, укромном местечке.

Она шевелит ногами вверх-вниз, подобно пловцу, а я не могу понять — играет она со мной в кошки-мышки или нет?

Спустя восемь дней.

Мы обыскали каждый закоулок в доме моего отца, что не заняло много времени, поскольку мебели там почти не оставалось. Пустые комнаты и уборная. Я приподнимал за углы ковровые дорожки, чтобы убедиться — там ничего нет. Заглянул в стиральную машину и сушилку, пошарил рукой в дымоходе. Даже в сливной бачок посмотрел.

— Прямо «Крестный отец», — сказала Го.

— Был бы «крестным», уже нашел бы, что мы ищем, и вышел, строча из автомата.

Таннер Болт стоял посреди гостиной и теребил кончик лаймового галстука. Мы с Го перемазались в пыли и грязи, но воротничок белоснежной адвокатской сорочки сиял, как будто впитал в себя гламур нью-йоркских сполохов. Таннер Болт глядел в угол комнаты, пожевывая губу и мучая галстук, и молчал. Должно быть, долгие годы оттачивал этот взгляд: «Заткнись, клиент, я думаю…»

— Не нравится мне это, — наконец сказал он. — В вашем деле множество загадок, и я не пойду в полицию, пока сам не разберусь с ними. Мое первое побуждение — опередить развитие ситуации, сообщить о барахле в сарае, пока его не обнаружили! Но мы не знаем замысла Эми. Что мы должны здесь найти согласно ее плану? И нам неизвестно, что происходит в голове у Энди. Ник, вы можете предположить, что происходит в голове у Энди?

— Она бесится, — пожал я плечами.

— Вот поэтому и я сильно нервничаю. Мы попали в весьма щекотливую ситуацию. Наш долг — заявить в полицию о находке. Нам необходимо сработать на опережение. Но я хочу, чтобы вы понимали последствия такого шага. Копы всерьез возьмутся за Го. Есть два варианта действий полиции. Первый: Го ваша сообщница, которая помогает вам скрывать следы преступления и, по всей вероятности, знает, что вы убили Эми.

— Постойте, вы не можете говорить это всерьез!

— Ник, такая версия для нас была бы подарком. Но копы могут интерпретировать улики, как им заблагорассудится. Вот, например. Это Го воровала у вас деньги, пользуясь вашей кредитной карточкой. Накупила всю эту ерунду. Эми узнала, между ними произошла ссора. Го убила Эми.

— Значит, нам действительно нужно их опередить. Рассказать о дровяном сарае и о том, что Эми меня подставляет.

— Думаю, это вообще плохая идея. Особенно если Энди не на нашей стороне. Ведь нам придется рассказать правду о ней…

— Зачем?

— Если мы пойдем к полицейским с вашей историей о том, что Эми…

— Почему вы говорите «с вашей историей», как будто я это все придумал?

— Ха! Отличное замечание! Если мы начнем объяснять копам, что Эми вас подставляет, то вынуждены будем объяснить, почему она это делает. А правда, почему? Все очень просто! Она узнала, что вы завели хорошенькую молодую подружку на стороне.

— И нам в самом деле придется это рассказать?

— Эми подсовывает все улики, как будто вы ее убили, из-за чего? Ну? Из-за чего?

Я закусил губу.

— Нам нужно показать, что у Эми был повод, — продолжал адвокат. — Иначе ничего не получится. Но есть проблема. Если мы принесем им к порогу Энди, завернутую в подарочную упаковку, а они не проглотят наживку с версией инсценировки, значит мы дадим веское основание для версии убийства. Нехватка денег, раз. Беременная жена, два. Любовница, три. Вот она, триада убийцы. И вы на самом дне, Ник. Женщины выстроятся в очередь, чтобы выцарапать вам глаза. — Таннер принялся расхаживать по комнате. — Но если мы будем сидеть и ждать, Энди может вступить в игру самостоятельно.

— И что же нам делать? — спросил я.

— Думаю, если мы прямо сейчас заявим, что Эми вас подставляет, — от хохота копов развалится здание полиции. Я вам верю, но у вас слишком слабая позиция.

— Но подсказки в охоте за сокровищами… — начал я.

— Ник, эти подсказки даже я не могу понять! — воскликнула Го. — Это ваш с Эми междусобойчик. Есть только твое слово, что они заманивают тебя… в криминальную ситуацию. Я серьезно: каким образом детство и кепка с козырьком могут намекать на Ганнибал?

— Или упоминание о коричневом доме должно привести к дому вашего отца. Хотя он на самом деле синий, — добавил Таннер Болт.

Я ощущал недоверие адвоката. Следовало представить ему характер Эми во всей красе, ее лживость, мстительность, мелочность. Мне требовалась помощь, чтобы доказать миру: моя жена не Удивительная Эми, а Мстительная Эми.

— Давайте сегодня же попробуем связаться с Энди, — подытожил Таннер Болт.

— Постойте, а это не опасно? — спросила Го.

— Да, мы рискуем, — кивнул он. — Но нужно действовать быстро. Если появятся новые свидетели, если полиция получит ордер на обыск дровяного сарая, если Энди сама пойдет к копам…

— Она не пойдет.

— Она укусила вас, Ник.

— Энди не пойдет. Она может беситься от злости, но… я не могу представить, чтобы она выступила против меня. Она знает, что я невиновен.

— Ник, вы говорили, что провели с Энди целый час в то утро, когда исчезла Эми. Так?

— Да. Приблизительно с десяти тридцати и почти до двенадцати.

— Хорошо. А где вы были с семи тридцати до десяти? — спросил Таннер. — Ведь вы всем говорили, что вышли из дому в семь тридцать. Куда вы направились?

Я молчал, покусывая щеку.

— Где вы были, Ник. Я должен знать.

— Это не важно.

— Ник! — возмутилась Го.

— Я делал то же, что делаю каждое утро. Притворился, что уезжаю на работу, а сам направился в заброшенную часть нашего жилого квартала и… Там в одном из домов не запирается гараж…

— И?.. — настаивал Таннер Болт.