– Минувшей ночью в Москве, на проспекте академика Сахарова, были застрелены губернаторы Магаданской, Чукотской, Камчатской и Сахалинской областей. На месте преступления найдены пули от автоматической винтовки М-16, обрывок рыболовной сети и крабовые палочки. Предположительный мотив убийства – ревность супруга, заподозрившего губернаторов в связи с молодой женой. В интересах следствия имя убийцы не разглашается, однако известно, что он является известным театральным режиссером и работает в районе Таганки…

Счастливчик насаживал на вилку ломтики ананаса, резаные кружочки банана, прозрачные дольки апельсина. Вкусовая гамма тропических плодов, капельки сладкого сока, вкусная душистая мякоть благотворно сказывались на деятельности предстательной железы. Этот таинственный орган редко давал о себе знать, и теперь, когда его специально кормили, посылал Счастливчику сдержанные знаки благодарности.

– Непредвиденные паводки, селевые дожди и сходы лавин привели к затоплению Западной и Восточной Сибири, Среднего Поволжья, Ставрополя и Архангельской области, что заметно уменьшило миграцию китайцев в приграничные районы, снизило смертность от атипичной пневмонии и породило новый поворот в антикоррупционном скандале, связанном с хищением Бременской коллекции. Министр культуры, ссылаясь на глобальное потепление и таяние ледников Антарктиды, заметил по поводу исчезновения гравюр Дюрера: «Было, да сплыло…»

Счастливчик доедал свое любимое кушанье – растертые ядрышки лесных орехов, сдобренных сотовым медом. Еда была вкусной, калорийной, из рациона монахов-скрытников, ушедших в леса от суетного мира, вкушавшего плоды дерев и диких пчел, настраивала на созерцательное отношение к бытию, возвращало к вековечным вопросам. Однако, похоже, Модельера в настоящий момент не интересовала метафизика.

– Дорогой друг, сегодня у тебя День Правительства. Ты должен пойти к этим педерастам и потребовать от них более амбициозных проектов. Нам нужны деньги на предстоящее венчание, и деньги немалые. Если они и впредь станут торговать одной нефтью, они заслуживают того, чтобы их окунули в сырую нефть. Давно ждет своего развития проект «Мир в обмен на мусор». Пущена первая труба, поставляющая нам из Европы отходы, в том числе и радиоактивные. Это одна из самых доходных статей бюджета после торговли детскими органами. Почему не пущена вторая очередь? Ты должен появиться сегодня в Правительстве, поставить вопрос об интеграции в Европу и вылить на голову каждого министра канистру нефти.

– А как же плановые посещения объектов, рассчитанные на поддержание рейтинга? – Счастливчик все еще чувствовал на устах вкус меда, который, при словах Модельера, приобретал вкус полыни.

– Твоя работоспособность позволяет сделать и то и другое…

Они быстро прошли в гримерную, где перед зеркалом Счастливчик примерил себе длинный нос цапли – к посещению Общества любителей водоплавающих птиц; отрепетировал на ковровой дорожке, как станет заворачиваться в самый большой в мире блин, испеченный в его честь отечественными товаропроизводителями, а также продемонстрировал быстроту, с какой облачался в подгузники, – перед посещением парашютно-десантного полка, комплектуемого по контрактному принципу.

– Я готов, – сказал он со вздохом Модельеру. – Можем ехать в Правительство.

Дом Правительства на Москва-реке был построен коммунистами на проклятом месте, без благословения батюшки, вопреки рекомендациям ученого-краеведа из Общества охраны памятников. Последний, ссылаясь на летописи, уверял, что в древности тут стояла баня, где мылись московские ведьмы. Они сходились в деревянную, расположенную на берегу мыльню, окатывались из ушатов, хлестали свои розовые ягодицы парными пучками, размахивая грудями, всем скопом неслись и падали в воду. Москва замирала от ужаса, слыша неистовые крики колдуний, которые вместе с паром и дымом взлетали в небо верхом на вениках и с высоты плюхались в реку. После этих сатанинских омовений Москва-река мелела до самой Коломны, на поверхность всплывали мертвые пудовые сомы, а по берегам случались оползни, уволакивая в реку целые посады. Господь недолго терпел безобразие. Июльской ночью, когда ворожеи, затащив в баню проезжего купца, мучили молодца, в проклятый дом ударила молния и сожгла дотла вместе с ведьмами, чьи обожженные косточки были похоронены тут же, перемешанные с прахом незадачливого купца.

С тех пор здесь горели мельницы, проваливались под землю мануфактуры, случались самоубийства и частенько наведывались еретики и смутьяны, проповедующие Антихриста. Накануне революции здесь состоялось массовое душегубство, когда солдаты стреляли в народ, а народ пулял в солдат булыжниками.

Огромный белый дворец, облицованный мрамором, возведенный Советами, наполненный до отказа деловитыми, ничего не делающими чиновниками, унаследовал участь прежних строений. Именно в этом месте, в девяносто первом году, провалилась под землю коммунистическая власть, когда демократы, захватив из домашних библиотек книги по черной магии, обосновались во дворце; служили черную мессу под звуки виолончели Ростроповича; совершили ритуальную жертву, защекотав до смерти академика, дядюшку советской ядерной бомбы; выставили из окна замотанного в тряпку летчика-афганца и подожгли три боевых машины из подразделений маршала Язова. Ельцин перед телекамерами сжевал корень мандрагоры, запив его литром спирта. Несколько женщин-демократок, раздевшись донага, бегали купаться в Москва-реку, где в них влюбился десантник, ради их пленительной красоты изменивший присяге и сгоревший впоследствии от несчастной любви на электропроводах.

Воронка в вестибюле пятого подъезда, куда провалилась Советская власть, была впоследствии тщательно замурована, но в этом месте бетон так и не мог никогда застыть.

Проклятье, лежащее на дворце, в полную меру подтвердилось в октябре девяносто третьего года, когда здание передали Парламенту и тогдашний спикер смешно и весьма достоверно копировал манеру, с которой Ельцин пил из горла водку, занюхивал рукавом, заедал огурчиком из рук Коржакова, отирал рот оконной гардиной. Парламент хохотал целыми днями над талантливыми пародиями спикера, пока верные Ельцину гвардейцы, дабы прекратить безобразие, не прислали к Парламенту танки. Те стреляли по дворцу, с особым удовольствием выбивая крестные ходы, которые водили вокруг Парламента православные.

Дом горел. Спикер перестал смешить депутатов. Кто-то добром разошелся по домам. Кого-то пришлось поморозить в моргах. Кого-то согрели в крематориях. Демократы предлагали срыть дворец и поставить на этом месте памятник танку-правозащитнику, но в дело вмешались турки, отремонтировали дом, который затем передали Правительству.

С этих пор белый облицовочный мрамор, который, бывало, сверкал как янтарный мартовский снег, – обрел странный синеватый оттенок, такой бывает у мертвенной осенней луны в печальные мглистые ночи. Тоскующий взор смотрит на ночное светило сквозь мутные тучи, вдруг замечая летящую на метле растрепанную ведьму или сидящего в ступе Бурбулиса. Особенно странная синева проступала в доме ночами, когда он напоминал голубоватого, всплывшего из реки утопленника. В довершение раз в году, а именно четвертого октября, в годовщину расстрела, в стенах дома начинали звенеть все осколки и пули, застрявшие в мраморе и не извлеченные торопливыми турками. Кусочки металла посвистывали, постанывали, скрежетали, наполняя дом бессловесным стенанием, от которого едва не сошел с ума тогдашний премьер-газовик. Чтобы морально уцелеть, он был вынужден улететь в Сибирь, где заколол в рукопашной нескольких трехмесячных медвежат, на всякий случай связанных егерями железной проволокой. Этот надрывный металлический стон осколков не выдержало несколько кабинетов, а один из премьеров, маленький, с шаткой студенистой головенкой взращенного в барокамере младенца, обезумел и устроил дефолт.