— Что я нижайше прошу принять мой скромный дар, запомните, это очень важно.

— Да-да, конечно, я запомню…

— И если он примет серебро, — продолжал Волков, — в чём я почти не сомневаюсь, зная тяжкое положение герцога с деньгами, то вы скажете, что это серебро будет лишь первым моим шагом к поиску прощения.

— Первый лишь шаг в поиске прощения герцога…, - повторил Рене.

— Именно. Серебро найдёте в Эшбахте. Спросите у Ёгана.

— Да, я знаю.

— Возьмите с собой десять моих гвардейцев, выберете тех, что вам приглянутся, и езжайте.

— Завтра же и поеду, — обещал Рене. — Как только доложу полковнику и сдам дела роты.

— Сейчас же езжайте, сейчас же. С первой баржей, — настоял кавалер. — Идите к Брюнхвальду и скажите, что я дал вам срочное поручение.

— Будет исполнено, господин генерал.

Рене с его гвардейцами уехал ещё до вечера. А ему выпали хлопоты. Хлопоты, хлопоты. Нужно было отобрать солдат для гарнизона. Нужно было переправить всё ценное на свой берег. Нужно было не отдать за бесценок то, что переправлять было дорого. И солдаты тоже начали переправляться в Эшбахт. И как из-под земли, словно за поворотом реки сидели, тут же появились десятки лодок с купцами и маркитантками. Не успевал ещё солдат вылезти из баржи на песок Эшбахта, как к нему кидались ловкачи и ушлые бабёнки и тут же говорили ему:

— Солдатик, говорят, ты себе хорошую добычу добыл, так я у тебя всё куплю, цену дам хорошую, не то, что другие. Ну, что у тебя есть? Покажешь?

Корпоралы и солдатские старшины уже считали добытое. И в боях, и то, что было награблено в Мелликоне. Ну и как это иногда бывает, тот, кто отдал награбленное на хранение, не всегда его находил. Вспыхивали ссоры. Пришлось срочно, как только ему доложили о ругани солдатской, отправить на тот берег полковника Эберста, чтобы он сдерживал ретивых до утра. А уже утром и сам генерал переплыл на свою землю. Для того чтобы рассудить споры. А ещё потому, что… Уж больно много купцов на лодках и баржах причалило за ночь к его земле. Хоть разгоняй их. Девки приплывали целыми баржами. Молодые, жадные, горячие. Как раз те, которые всякому солдату нравятся. Купцы, маркитантки, девки, продавцы пива по-хозяйски располагались на земле кавалера, готовили еду, мылись в реке, торговались кто как умел, торговали кто чем мог. Даже музыканты появились.

— Налетели… Как вороньё! — подмечал Максимилиан, усмехаясь. — Гляньте, сколько их приплыло за ночь!

Волков же принюхивался, нужников нет, запах у реки плохой, а воду берут тут же. Так зараза и появляется, оборачиваясь потом кровавыми поносами.

— Разогнать бы их всех надо, — он был недоволен.

— Эшбахт! Генерал идёт! — стали раздаваться крики, как только он сошёл с баржи на берег.

Шёл по берегу, а все ему кланялись, а распутные девки так бросали своих «покупателей» и бежали к нему, всячески себя выставляя. Но, хоть и давно не было у него женщин, сейчас ему было не до них. Тут уже разговор шёл про деньги.

Волков не собирался пропускать мимо себя такую хорошую торговлю. Он знал, что купчишки да ушлые бабёнки при помощи хитростей, вина или высоко подобранных подолов солдат обманут. Всегда так было, вот и решил, что лучше сам купит у солдат, хотя бы то, что ему будет нужно. И в первую очередь нужны ему были лошади. Не мерины, а именно лошадки да кони, которые размножаться смогут. Эберст пришёл сюда с большим обозом, много лошадей взяли с обозами в Бреггене. Теперь, по словам Мильке и фон Реддернауфа, в трофеях его войска было больше пяти сотен лошадей — это не считая боевых коней и коней офицеров. А учитывая, что он привёл к себе в землю без малого тысячу человек, у которых, кроме одежды, и не было ничего, нужно было позаботиться о том, как они будут добывать себе и ему хлеб насущный.

— Майор Роха, — кавалер подозвал товарища. — Из тех возов и телег, что сейчас у нас есть, отберите пятьдесят самых крепких, скажите корпоралам, что я их выкуплю. Также выкуплю пятьдесят палаток и пять наборов котлов и другой ротной посуды. Пусть назначат цену.

— Ясно, я всё сделаю, генерал.

— Капитан Мильке и майор фон Реддернауф, господа…

— Да, господин генерал, — за обоих отвечал майор.

— Мне для хозяйства нужно двести кобыл и пятьдесят коней, поможете мне отобрать их из тех лошадей, что у нас есть?

— Боюсь, что столько кобылок у нас не наберётся, — теперь говорил капитан Мильке. — Большая часть — это мерины.

— Ну, отберём, сколько сможем. Может, и меринов возьму, для мужика в хозяйстве и мерин будет кстати.

А пока кавалер занимался лошадьми, телегами и всем прочим, что может вдруг пригодиться в случае продолжения войны, он послал в Эшбахт человека, чтобы тот звал к нему Ёгана, его помощника Эрнста Кахельбаума и, главное, своего племянника Бруно. Он послал за ними утром, и уже к ночи все они, в том числе и товарищ Бруно Михель Цеберинг, были у него.

Уже при свете звёзд он говорил с ними.

— Как пришедшие мужики, обживаются?

— Обживаются, господин, обживаются, — отвечал Ёган. — Намедни уже драка была.

— Драка? — удивлялся Волков. — Чего же не поделили?

— Драку бабы затеяли, а уже потом и мужики втянулись. А дрались из-за домов. Де Йонг дома им ставит, ставит быстро, но всё равно домов не хватает, вот и собачатся, кто первый в дом въезжать будет, а кому ещё на улице жить.

— Господин архитектор дома строит быстро, — сказал Эрнст Кахельбаум. И добавил: — И по цене весьма недорого.

— А чему же там дорогому быть? — смеялся Ёган. — Весь дом, считай, из глины, мужики сами её ковыряют, а Де Йонг только добавляет чуток тёса, чуток бруса да пару стёкол маленьких, вот и весь дом, они там дольше печь делают, чем сам дом.

— То есть у них всё в порядке? Не голодают?

— Нет, нет, — отвечал Эрнст Кахельбаум, — той провизии, что привёз нам капитан Рене, им пока хватит. Чтобы весной было что есть, огороды разбивают, озимые пахать начали, я им семян дал, только дело медленно идёт, ни плугов, ни лошадей нет в достатке. Может, коз им купить? Коза для прокорма вещь весьма полезная.

— Всё будет, и коней дадим, и коз купим, — обещал кавалер, — земли-то на пахоту на всех хватит?

— Пока впритык, — отвечал ему Эрнст Кахельбаум, — но господин Ёган обещал, что за зиму осушит ещё часть земли у речки, тогда земли и под пар оставить хватит.

— Осушу, осушу, — кивал головой Ёган, — теперь-то рук много, я много теперь земли осушу. И на пары, и на пашню, и на покос с выпасом земля будет, там её вдоль речки столько, что пахать-не перепахать.

— Де Йонг строит дома для мужиков, значит… А дом на берегу реки, возле Амбаров строит?

Ёган покосился на Эрнста Кахельбаума и, видя, что тот отвечать не собирается, ответил сам: