след. Что бы здесь ни произошло, энергия тогда высвободилась огромная.

— Ладно, — пробормотал следователь, — надеюсь, эта штука не оторвет мне башку… Ашииз!

…порыв ледяного ветра, ощущение дрожи в кончиках пальцев. Фигаро обернулся — черное облако висело всего в двух шагах.

Теперь у следователя появилась, наконец, возможность рассмотреть стриша вблизи в спокойной обстановке. Эта штуковина явно состояла по большей части из эфира; эктоплазмическая оболочка синтезированная из могильной пыли была лишь легким каркасом. И там, внутри этого комка темноты, двигалось… нечто. Демон, Другой, связанный силой могущественного заклятья и кровью своего хозяина, вынужденный служить призвавшему и обуздавшему его колдуну, пока тот жив.

Ну, или до тех пор, пока не почувствует слабость и не сможет убить своего колдуна.

Этот стриш был в своем роде уникален — он просуществовал несколько сотен лет и до сих пор верой и правдой служил Оберну. Что сдерживало его? Невозможность убить своего хозяина в силу бессмертия последнего? Колдовское мастерство барона? Привычка? Или… преданность? Стриши не считались разумными существами, но как-то же, черт возьми, они понимали команды хозяина?

— Ашииз… — Следователь сглотнул вставший поперек горла комок, — ты не мог бы… э-э-э… перенести вот тот большой камень вот туда?

Реакция последовала незамедлительно: гигантский булыжник, ранее бывший частью башенной стены, плавно взмыл в воздух, окутанный серой вуалью стриша, медленно пролетел метров двадцать, и так же плавно опустился на землю.

— Идеально. — Фигаро улыбнулся, смахивая со лба холодный пот. — Просто отлично. А теперь, пожалуйста, очень аккуратно перенеси во-о-о-от ту кучу каменной крошки…

— …сколько еще, Сальдо?

— Шесть минут. А вы, Гастон, тоже заметили, как эта девица посматривает на барона?

— Ох, грехи мои тяжкие… Она настоящая мегера в овечьей шкуре. Милейшее создание с ангельскими глазками, способное раздавить в руке серебряный бокал — я сам видел. Про нее еще в деревне всякое рассказывали; говорят, уж сильно падка на мужчин.

— Что, хотели бы воспользоваться этой ее особенностью?

— Не шутите так, Сальдо. Святый Эфир меня упаси от этой красотки. Тут барон уже не знает, куда от нее спрятаться. Пока спасают платья и побрякушки его покойной жены, но девица, похоже, настроена серьезно.

— У нее же скоро свадьба.

— Ага, а еще она родилась на Летнюю Полуденную… Впрочем, барону наплевать, он же бессмертный… Кстати, сколько там осталось?

— Две минуты. А где Фигаро? Опять у развалин?

— Ага. Запряг стриша проводить раскопки и уже разворотил половину разрушенной башни. Эдак он и взаправду скалу насквозь пробурит.

— Что он там вообще ищет?

— Понятия не имею. Вчера вечером он часа три просидел в библиотеке. А позавчера — на чердаке. Вылез оттуда весь в крысином помете и паутине, с кучей каких-то обгрызенных бумажек. Вы вообще понимаете, чем он занят?

— Думаю, он сам все расскажет, когда сочтет необходимым… Минута десять секунд.

— Он проанализировал ауру Оберна?

— Да. А когда я спросил у него, что он выяснил, только пробормотал какую-то чушь. Типа «…ничего не понятно, но где-то я о таком читал».

— Значит, пока мы работаем в поле, Фигаро занимается бумагами.

— Ну да. Он же, в конце концов, старший следователь… Пять секунд. Четыре. Три. Две. Одна.

Земля вздрогнула и через несколько мгновений до слуха администратора с алхимиком долетел грохот. Еще секунда — и над их головами, в сотне метров над землей, пролетел громко матерящийся снаряд в дымящемся сюртуке.

— Так, — Сальдо вздохнул, — взрывчатка, стало быть, тоже не сработала. Ладно, все равно у меня закончились реагенты. Идем в замок, выпьем.

— Вина?

— К черту вино. Стребуем с Оберна коньяку. Думаю, на сегодня уже хватит попыток смертоубийства. Да, и захватите часы — еще пригодятся. Это, кстати, работа знаменитого Пьюри, с золотыми ангелочками. Тысяч на пять потянет.

— аха-ха-ха-ха-ха! — Барон хохотал так, что тряслись, казалось, даже тяжелые кресла, в которых сидели Гастон и Фигаро (Сальдо, шипя под нос, что-то химичил в углу; он перетащил в главный зал половину лаборатории Оберна и теперь занимался любимым делом: превращением всяческих травок, коих в округе росло в избытке, в алхимические декокты).

— Пха-ха-ха! Ну вы и дали! Ну, Сальдо, ну, мастер-затейник! Это ж, если так посудить, меня действительно можно того… из пушки на Луну! Я ж и без воздуха могу, и без еды… Кстати о еде: оцените эти булочки! С вареньем! Это же не булочки, это пища небожителей!

— Да, — следователь, жмурясь от удовольствия, отправил в рот очередную булочку, — не могу не согласиться. Госпожа Искра не устает радовать своими кулинарными талантами… Однако же позвольте узнать, господин барон, откуда вы взяли муку? И варенье? И яйца? У вас тут неподалеку курятник?

— Типа того. — Барон ухмыльнулся. — Искра сгоняла Ашииза в свою деревню, и он там немного… похозяйничал. Ночью, разумеется, дабы никто не увидел.

— Вы посылали стриша в Топкую Паль за продуктами? — Гастон выпучил глаза. — Однако.

— Не, ну а что? — Искра, поставила на стол огромный фарфоровый заварник и уперла руки в бока. — Во-первых, взял он все это у отца, так что, можно сказать, у меня. Во-вторых, как вы прикажете булочки без яиц и муки делать? Да еще и без молока?! Аши… Стри… Черный этот, короче, еще и самогонки притащил. Жуть какой понятливый… Э-э-эх, мне бы такого в хозяйстве…

— Самогонки? — следователь облизнулся.

— Ну да. У меня ж это… нервический припадок. Похищена и пленена. Так и поседеть недолго. А самогонка — она ж от нервов. Правильно я говорю, господин Фигаро?

— А то! От нервических расстройств, при чахотке и простуде самогонка — первое дело… Кстати, что-то у меня в горле першит.

— Конечно, запершит тут в горле, когда вы днями напролет торчите у разваленной башни. Под дождем, между прочим. Ладно, пусть сейчас лето, но мокнуть несколько часов кряду…

— Я не мокну, у меня зонтик… Кстати, барон, я бесконечно благодарен вам за помощь Ашииза. Всего за пару дней он буквально разобрал эти развалины по камешку. Если бы создание стришей было законно — непременно сляпал бы себе, как минимум, одного. А лучше двух.

— Помню, — Оберн усмехнулся, — у Мерлина была идея похожая на вашу: огромные мануфактуры, где работают Другие, производящие все, что нужно для жизни — от иголки до кареты.

— Пф-ф-ф! — Гастон фыркнул, — а люди чем тогда занимаются?

— Как чем — в полях работают, скотину растят. Скотина, она ж Других не терпит, сами знаете.

— Не терпит, пока не пообвыкнет. Это проблема решаемая. — Следователь хлопнул стакан самогонки, закусил пирожком и достал кисет. — Да и чем, собственно, одержимый демоном станок отличается от одержимой молотилки или сеялки?

— Вот