Толпа засмеялась. Тер глаз от нежданной смешинки и ражий. Баба из толпы заорала:

— Эй, Капь, слушай: зубы ему не лоскани!

— А ты лобзаться с ним заохотилась, што ль? — Ростовский боец, прищурившись, вглядывался в бородатого пришельца.

— Мож, и заохотилась, так что гляди!

— Что еще не лоскануть?

— Покумекай сам! — ответила Капю ушлая баба.

— Пущай уворачивается теми всеми местами — мне и голову не придется ломать!

Бой никак не мог начаться. Светояр одним глазом смотрел на Капя, другим— на толпу, на голосистую бабу. Ражий подпер бока кулаками и заявил Светояру:

— Надо уйтить отсель — у меня задора с охотой нет.

— А мое дело какое? Мне колонтарь нужон! — Стоял на своем Светояр.

Тут к другу подошел Синюшка и тихо сказал:

— Он биться не желает. Ты-то што взялся? Пойдем отсель! — И попер Светояра к толпе.

— Да ты што, срам же? — Не соглашался тот и упирался.

— Дурень ты, што ль, какая охота тебе с ним тягаться? — Синюшка обхватил руки забияки.

Из толпы Синюшке кричали:

— Взнуздал — так гони подале!

Пожилой ратник поднес Капю колонтарь и приказал одеваться. Битва кончилась, не начавшись. Светояр глянул на соперника, повиноватил перед толпой глаза, кое-как освободился от Синюшки и развел руками, словно расстраиваясь.

— Побрить бы тебя, красик. Пойдем побрею? — Смеясь, разглядывала мужика ушлая баба.

— Небось, такого жеребца есть кому голить! — отметилась репликой другая.

— Этот лешеня, видно, никому не дается — раз так зарос! — На Торжке было началось обсуждение лесного мужика, но тут к гостю подошел пожилой дружинник:

— Ладно-любо, а надобно погуторить, друже.

— Пожалуй, погуторим. Што скажешь, Синюшка?

— Тебя-то как звать, бабий любим? Эво, глянь, как они за тебя! — Хотел разговора дружинник.

— Ну, раз биться не получилось, давай знакомиться! — Светояр посмотрел на добродушного Капя и назвал себя.

— Я — Витей, это — Додон, а это — Капь.

— Знамо, знамо, приятствуем знакомству.

Синюшка тоже назвался. Смотрел он на расходившуюся толпу, готовый и словом, и делом помочь другу. Но Витей оказался вполне дружелюбным человеком: не лез с расспросами, наперво поведал о своем житие в дружине, как сильно ждут похода в Киев, организуемого местным князьком и старшинами. Посетовал, что прогуляться по Волге вниз — нет уж той славной силушки, как прежде: дескать, молодые — с добычей, а ему перепадает распоследняя малость. Потому-то сварливая женушка год от года на него серчает.

— Ну а мы-то с товарищем чем делу споможем? — прервал наконец Светояр. Шли по начинавшей чернеть от выглянувшего солнца улице. Витей, видимо, подбирал главные слова и после паузы подобрал.

— Если я все так понял, то вы средь мери лесоголовой обитаете?

— Все так, — быстро ответил Светояр, но насторожился.

— А что, у дичков городцы или хроны какие имеются?

— Думаю я, што хоронушки у каждого людина водятся. Лешаки будут не слабей умишком нашего брата русича! — серьезно ответил Витею Светояр. Синюшка одобрил правильные слова товарища кивком головы.

— А вот и кстати нам будет наехать к ним, да промысел свой учинить. Аль вы с тем народцем уважительно? — Витей посматривал цепко за обоими. — Ну-ко, русичи, ответьте нам.

Синюшка и не помышлял открывать рот — отстранился от разговора, но за речами следил. Светояр, не глядя на дружинников, усмехнулся.

— Так у вас же, браты, вокруг лешаки. Нешто вам не ведомо, што взять с них можно? Разве непряшные ихние телеса?

Удивление гостя было искренним. Вел он себя, как ростовец: высокомерно, будто не вдаваясь в инородную возню. Сам конечно же определил, куда клонит дружинник, но не собирался наводить злоискателей на соседей. Синюшка сие понял и задумался. Это заметил Витей и спросил у него:

— Вот ты как разумеешь, милок, разнится народец тут на озере с теми, кто обитает в глухомани вокруг своих змеиных требищ?

— Я разумею, што в заповедниках лешаки нашего языка не знают… — отлучился от разговора молодой мужик. Все натужно улыбнулись.

— Есть у них злато-серебро, но выказывать его нам они не будут… — Светояр остановился возле ворот приютившего их дома. — Мы тут сами гости, потому вас пригласить не можем. Постойте.

Он зашел во двор, начал кликать Еленца. В лабазе и одрине никого не было. Лишь хозяйская собака тявкала и бегала по размякшему, не приближаясь к людям у калитки. Из дома к Светояру вышел Еленец.

— Ты чего ж, лиходей, день стыдился, на второй вконец обиходился? — зло ругнулся хозяин на громкий и настойчивый зов Светояра.

— Не вякай понапрасну, пантуй, коль в дружину желаешь, айда с человеками оттель потолкуем! — Светояр пристально смотрел в меняющееся лицо Еленца.

— А где они?

— Туточки, сбирайся и выходи. Ну, идешь, аль нет? — Парень скрылся в доме и через миг вылетел в медвежей шапке и высоких черных сапожищах. На пороге покорно встал перед гостем.

— Пошли тогда побалакаем… — Светояр зашагал с юношей к выходу. — Видные у тебя чоботы.

Еленец шел к воротам, спотыкался, волновался. Светояр вышел первым и продолжил неоконченный разговор.

— Лешаки у нас богатства не стяжают — живут, чем небо да лес расщедрятся. Коль было б што из добра у них, мы не полоумые — в миг разжились бы! — За поддержкой глянул на Синюшку. Тот, как и прежде, помалкивал. Заговорил долговязый Додон:

— К нам из леса выходят дички — иной раз с полной мошной серебра и самоцветов.

— Ну? — подивился Синюшка.

— Точно, паря, — поддакнул Витей. — Только торгашам корысть от того. Серебро на железки меняют, олухи. Нам бы пробежаться по леску— иначе все изобилие протечет мимо нас к толстосумам.

Задумались крепко все. Светояр, скрывая чувства, сказал, будто вдруг вспомнив:

— Знаком вам сей людин? — Он возложил руку на плечо Еленца. — Приючаемся у него.

— Знаком, — сказал долговязый и заулыбался сморщенной улыбочкой. — С ушкуйниками тем летом сбирался… Ну как, добыча удалась?

Еленец нервно кашлянул и принялся ни с того ни с сего с напруженным старанием рассказывать, как, миновав город Булгар, высматривали по берегам промысел и плыли-текли вниз по течению. Усердие юноши не прерывали — словно ждали, когда остановится сам, отчитавшись за содеянное, или когда рассказ наскучит обыденностью. Еленец, удостоенный чести побыть при дружинниках, повествовал дальше:

— Наступили через время степи. Навстречу проплывали суденышки… — Тут Еленец невдруг опомнился и пригласил всех в дом.