– Ну?

Отодвинув стул, Верховный некромант уселся на него и закинул ногу на ногу. Приветствия студент не удостоился, внятного вопроса – тоже. Госпожа Барк укоризненно покачала головой. Ну разве так делается? Преступнику нужно подсказать, в каких именно грехах каяться, а то он ненароком поведает больше, чем следует.

Допрос велся в участке. Столь громкое название носила пристройка местного муниципалитета, состоявшая из крохотной комнатушки с не менее крохотной камерой.

– Здравствуйте. – Зато Саймона воспитанием не обделили.

Юноша пристальнее вгляделся в лицо графа и просиял.

– Ой, я вас знаю! – восторженно выпалил он. – Вы изображены на портрете в кабинете ректора.

Кару так и подмывало спросить, краше ли оригинал копии и почему Морис занял почетное место короля на стене, но она мужественно сдержалась. Вот так ляпнешь, и окажешься в тюрьме по обвинению в неуважении власти.

– Тогда наш разговор пройдет конструктивно. Надеюсь.

Верховный некромант выразительно глянул на студента. Тот не смутился и кивнул.

– Я не собирался никого убивать. – Похоже, Саймон не принадлежал к партии «это не я!» и «ничего не скажу». – Всего лишь немного попугать.

– И прославиться, – назвал главную причину Морис.

– Это тоже, – согласился молодой человек и, поколебавшись, привалился к стене. Злобные окрики не последовали, значит, можно. – Надоело, что вечно шпыняют, называют олухом, твердят, будто я мизинца их не стою.

– Мизинец явно дешевле, – усмехнувшись, согласился граф, но Кара остереглась бы верить его хорошему настроению. – Чрезвычайное происшествие – тоже твоих рук дело?

– Нет, это наш преподаватель… напутал.

– Ясно, тот самый, с ценным мизинцем? – кивнул Верховный некромант.

Мозаика в голове постепенно складывалась, не хватало только нескольких деталей.

– Он, – признался студент. – А я ничуть не хуже. Сами видите, все целы, я умело зомби управлял. А если кто-то скончался от сердечного приступа, я не виноват.

К счастью для юноши, его слова не расходились с делом. Зомби вселяли панический ужас, но питались исключительно домашней птицей и мелким рогатым скотом. Человечины им попробовать не позволили, зато разрешили устроить парочку погромов. Несомненно, немного успокоившись, сельчане захотят ближе познакомиться с героем дня и выразить ему сердечную благодарность.

– Откуда знания, умник? И как сюда добрался? Явно не пешком.

– На лошади. – Саймон тяжко вздохнул и неохотно признался: – Я ее одолжил.

– То есть украл. – Граф Экундо экивоков не терпел. – У кого?

Ответ поразил своей незамутненностью:

– Почем я знаю! Стояла, ну я и взял.

– Как и книги по некромантии, – поддел Морис.

Юноша потупился, уставившись на связанные руки. Оправданий у него не нашлось.

– И ты после этого рассчитывал стать магом?

Вера в качество скадарского образования восстановлению не подлежала.

– Я… я на вас хотел походить! – пытаясь выкрутиться, выпалил Саймон. – И книги не крал, а купил. Всю стипендию отдал. Дальше сам кое-что додумал. В университете эксперименты запрещены, делаешь одно и то же, тягу к знаниям не поощряют. А мне мертвецы требовались, проверить кое-что.

– Проверить! – ворчливо повторил Верховный некромант и рывком поднялся. – Знаете, юноша, детство закончилось, пора обзавестись мозгами. Если вы по какой-то причине не сподобились, ваши трудности. На магической карьере можете поставить крест.

– Но….

Ничто не пугало Саймона так, как невозможность пользоваться даром. Тогда он станет обыкновенным, точно не войдет в анналы истории.

– Тут решаю я, – граф окончательно похоронил чужие мечты. – Вы сами выбрали свою судьбу.

Он махнул солдатам:

– Уведите! Судить на общих основаниях. Лошадь вернуть владельцу, запрещенные книги, если найдете, передать специалистам.

История с зомби закончилось буднично, Морис даже получаса не потратил.

– И что теперь? – выйдя вслед за Верховным некромантом, поинтересовалась Кара.

– Сообщим магам о поимке умника, оставим его последние координаты и вернемся в столицу. Профессора прекрасно справятся с зачисткой близлежащих кладбищ. Или тебе подвигов не хватает? Тогда можешь остаться.

Госпожа Барк активно замотала головой и заверила, что недостойна звания женщины-героини. Граф принял ее слова как должное:

– Я с самого начала знал, помощь – отговорки, на самом деле ты хотела помириться.

Отчего-то после его слов возникло нестерпимое желание поссориться.

Верховному некроманту прежде не доводилось забирать назад обещания, но он свято верил, что хозяин своему слову. Не следовало поддаваться на провокацию Марселы, тогда бы граф сделал все тогда и так, как ему виделось правильным. Но прошлое не изменишь, оставалось только переписать будущее. Морис понятия не имел, как оно сложится, пока довольно разорвать помолвку. Леди Лазон – прекрасный приз, только граф нуждался в женщине. Их неожиданное сближение с Карой заставило пересмотреть некоторые жизненные приоритеты. Положим, любовь для брака не требовалась, порой даже мешала, но существовать бок о бок с женой, которую волнует только ее собственная особа… Как Морис мог этого не замечать! Повертев ситуацию так и этак, он и вовсе пришел к выводу, что ошибся в определении собственного статуса. Марсела, несомненно, высокая награда, только он не ее владелец, а всего лишь атласная подушка, на фоне которой орден смотрится еще эффектнее. Лягушек, то есть трудные решения, глотают по утрам, поэтому Верховный некромант не стал затягивать с визитом к графу Лазону. В отличие от дочери, он остался в столице и мужественно пережил нашествие зомби, то есть слухи об их наличии. Будущий тесть принял графа с распростертыми объятиями, но без особого удивления. Он полагал, речь пойдет о подготовке к свадьбе, и чуть ли не с порога высказал пару своих соображений. Морис из вежливости выслушал – этикет запрещал обрубать крылья чужой надежды без предварительной подготовки.

– Однако не мешало спросить Марселу, – в заключение добавил граф Лазон. – Вы же знаете, как для моей девочки важен грядущий праздник.

– Знаю, – кивнул некромант, – поэтому предпочел сначала переговорить с вами. Женщины порой излишне эмоциональны.

Почуяв неладное, хозяин дома ненадолго нахмурился, но отогнал дурные мысли. А зря, интуиции нужно верить.

– Вы совершенно правы, милейший Морис. – Голос его источал патоку, в которой увяз бы десяток пчел. – Мне ведь дозволено называть вас так? В некотором роже мы уже родственники.

Памятуя о подготовке, граф Экундо и это суждение оставил без возражений. Воодушевленный сближением со столь могущественной особой, отец Марселы продолжал: