- Не могу знать, сэр.

- Хорошо. Отправляйся на свой пост. Доложив мне, ты выполнил свой долг.

Оннел повернулся и зашагал прочь, испытывая смутное неудовлетворение. В рассуждениях лейтенанта таилась какая-то ошибка. Мятежники не стали бы шагать столько сотен миль для того, чтобы спасовать перед рекой. Не могли же они не знать, что здесь протекает Гребигуата! Оннел не представлял, как враги собираются форсировать реку, но не сомневался - какой-нибудь способ у них сыщется. Ведь не случайно они ушли от дриваборского моста.

Он вернулся на свой пост и с беспокойством продолжал наблюдать, как нежити собираются огромной толпой перед шатром проклятого колдуна.

Бредущие вроде бы не собирались нападать, но все они были вооружены. Оннел отчетливо видел мечи и копья. Почему они не выпускают из рук оружия, если не намерены его использовать?

Вглядываясь в сгущающуюся темноту, он наблюдал до тех пор, пока ему на смену не пришел Бузиан.

- Ненавижу стоять на часах. - Сменщик шлепнул Оннела по плечу и взял из его рук церемониальный горн. Повесил горн себе на шею и вперил взгляд в противоположный берег. - Ночная смена хороша тем, что никто не станет винить меня, если я в своем рапорте упущу кое-какие детали.

- Лучше бы тебе сегодня ничего не упускать, - обеспокоенно изрек Оннел.

- Сам знаю, - отмахнулся Бузиан. - Кстати, чем они там занимаются? Купаются что ли? Может, хотят меньше вонять?

- Что? - Оннел повернулся и вновь уставился в темноту.

- Вон там. - Бузиан указал вправо.

Оннел проследил за его рукой. Он так увлекся наблюдением за основной группой, толпившейся у шатра Ребири Назакри, что не заметил, как в сотне ярдов к югу от лагеря мятежников Бредущие в нощи по одному сползают с берега в воду. Вернее, он предположил, что это жмурики, поскольку рассмотреть детали в темноте не представлялось возможным. Со своего места он различал лишь напоминавшие людей и неуклюже передвигавшиеся в воде тени. Но ни единая тень не вышла из реки обратно.

- Веванис и Ведал… - пробормотал Оннел. - Смотри внимательно!

Бросив напоследок это наставление Бузиану, Оннел снова заторопился к командующему патрулем.

Лейтенант не видел никакого повода для волнения, но все же неохотно вышел из палатки, чтобы лично изучить обстановку.

- Да, они уходят под воду, - согласился офицер через некоторое время. - Что из этого? Я не заметил, чтобы они переплывали реку.

- Но они же остаются под водой! - не сдавался Оннел.

- Просто утонули, - презрительно обронил лейтенант.

- Но, сэр, они уже давно мертвы!

Командующий патрулем задумался, подыскивая убедительные аргументы, дабы возразить солдату. Но, осознав, что ему никуда не деться от непреложного факта, он начал кричать, призывая людей к оружию, и именно в ту минуту, когда первый жмурик уже поднимался из воды у западного берега реки.

Оннел не стал дожидаться приказа. Обнажив меч, он ринулся на врага.

Лагерь Имперской Армии охраняли по три поста с каждой стороны. Все три караула с южной границы лагеря и один, расположенный на берегу, грудью встретили противника. Собравшись в тесную группу и став спиной к спине, солдаты Домдара отчаянно отбивались от окружившей их дюжины нежитей. Мечи Бредущих в нощи странно поблескивали в свете сторожевых костров, зажженных по периметру лагеря, и сорока лун над головами сражающихся.

- Рубите им шеи! - выкрикнул кто-то. - Генерал Балинус сказал, они помирают, если отсечь им башку!

- Легче сказать, чем сделать, - проворчал на бегу Оннел.

Шум схватки становился все сильнее, из палаток начали высовываться головы и выскакивать солдаты. Некоторые все ещё затягивали пояса, иные были без сапог.

Оннел, увидев, как один из имперских солдат, очутившийся в кольце жмуриков, упал, бросился на ближайшую нежить, занеся меч для размашистого бокового удара.

Клинок врубился в мясо до самой кости; если бы враг был смертным, он был бы убит мгновенно.

Но Бредущий в нощи смертным не был. Он протянул руку и, даже не поворачивая головы, захватил лезвие меча Оннела.

Из раны хлынула коричневатая водянистая жидкость, и в ноздри ударил такой трупный дух, какого солдату раньше ощущать не доводилось. Стиснув рукоятку меча обеими руками, Оннел изо всех сил рванул оружие на себя, чтобы вытащить его из шеи жмурика. К тому же он сумел отрезать вцепившиеся в клинок мертвые пальцы. Этот Бредущий в свое время был человеком среднего роста, то есть гораздо ниже Оннела. Тем не менее последнему пришлось употребить всю свою силу, чтобы вырвать меч из мертвой хватки противника; при этом он потерял равновесие.

Бредущий в нощи получил возможность нанести удар. Он занес над головой зазубренный ржавый меч с широким, изогнутым на конце лезвием матуанского типа.

Если б у монстра было оружие, способное колоть, то оно пронзило бы Оннела насквозь. Но матуанские мечи, предназначенные для того, чтобы резать и рубить, не могли колоть. Нежить махнула мечом, направив острие крюка в сторону противника, чтобы зацепить его, а потом разорвать, потянув оружие на себя. Оннел, теряя равновесие, сделал шаг назад, и широкое лезвие просвистело в паре дюймов от его груди.

- Тебе не удастся увертываться вечно, - произнес монстр, занося клинок для повторного удара. Его голос был отвратительно шипящим. Оннел, видимо, рассек ему голосовые связки.

Пытаясь не упасть, солдат отступил ещё на три шага, а Бредущий в нощи наступал, размахивая мечом. Оннел твердо встал на ноги и сделал ложный выпад в грудь противника. Он рассчитывал, когда нежить станет парировать укол, нанести ей повторный удар в шею.

Однако жмурик и не подумал отражать удар, вместо этого он шагнул вперед, и удар из ложного превратился в самый что ни на есть настоящий. Острие глубоко вонзилось в иссохшую, мертвую плоть. Оннел выдернул клинок, а монстр, осклабившись, рубанул его по руке. Появилась кровь. Но так как Оннел вовремя отдернул руку, клинок врага рассек всего лишь кожу, не коснувшись ни мышц, ни тем более кости.

Боль не только вынудила Оннела больше сосредоточиться, но и привела его в ярость. Он нанес ещё один боковой удар, целя в шею нежити.

Монстр поднял меч, чтобы отразить удар, но Оннел в последний миг сумел изменить направление клинка и отрубил врагу руку. Кисть с зажатым в ней мечом, повисла на лоскуте кожи, и Бредущий попытался перехватить рукоять другой рукой. Но опоздал. Очередным ударом Оннел закончил работу. Отрубленная голова чудовища, ударившись о плечо, скатилась на землю.

Что-то черное, напоминавшее одновременно и дым, и тень, вырвалось из обрубка шеи и исчезло в ночи. Теперь уже окончательно мертвое тело содрогнулось и рухнуло к ногам солдата.

Однако Оннелу некогда было упиваться победой. К нему приближались ещё двое Бредущих в нощи. Один был вооружен мечом, второй - копьем. За спиной первого из темноты блеснул меч: кто-то нацелил удар по шее нежити. Оннел схватился со вторым монстром.